Очаровательная незнакомка - Ли Эйна (книга жизни .txt) 📗
Руарк хлопнул товарища по плечу:
– Истинная дочь Конфедерации! Ты это хотел сказать?
Ти Джей серьезно кивнул:
– Вот именно – истинная дочь Конфедерации!..
Ночью, когда Руарк осторожно лег в постель и прижал к себе Энджелин, он услышал, как она всхлипнула во сне.
– Больше этот ублюдок не причинит тебе боли, моя Энджел, – прошептал он, нежно целуя ее в лоб. – И вообще, я никому никогда не позволю обидеть тебя!..
Глава 14
Через четыре дня бдительный доктор, наконец, разрешил Энджелин отправиться в дорогу. Они приехали на вокзал, и, пока Руарк наблюдал за погрузкой багажа, Энджелин решила попрощаться с Ти Джеем. Через несколько минут она войдет в вагон, а человек, чье постоянное присутствие служило ей подлинной опорой в том нелегком испытании, которое выпало на ее долю, останется здесь. Как это грустно!
– Увидимся ли мы еще когда-нибудь? – спросила она, и слезы блеснули у нее на глазах.
– Ну конечно! – беззаботно ответил Ти Джей, пытаясь под маской веселья скрыть обуревавшие его чувства.
– Как бы мне хотелось, Ти Джей, сделать для вас хоть что-нибудь в благодарность за то добро, которое я от вас получила!
Он улыбнулся и стиснул руку Энджелин в своих ладонях.
– Хочу вам кое в чем признаться, моя дорогая. Я решил стать врачом потому, что слышал – пациентки всегда влюбляются в своих докторов! – В его темных глазах мелькнула грусть. – Но со мной такого почему-то еще ни разу не случалось…
– Это потому, что у вас в пациентках, наверное, были какие-то безмозглые дурочки, доктор Грэм!
Ти Джей поцеловал Энджелин в щеку и на мгновение пристально заглянул ей в глаза.
– Обещайте выполнить одну мою просьбу, ангелочек, – не бросайте Руарка. Он вас по-настоящему любит, просто он слишком твердолобый, и до него не сразу все доходит…
Он снова поцеловал ее и заторопился к выходу. В окно вагона Энджелин было видно, как друзья обменялись крепким рукопожатием. Она отвела взор от этой трогательной сцены и в последний раз бросила взгляд на видневшуюся вдалеке панораму Нью-Йорка. В этот момент молодой женщине припомнилась старая поговорка, которую любила повторять ее мать: «Нет худа без добра». Да, поездка в Нью-Йорк окончилась для Энджелин подлинным кошмаром, но зато она нашла здесь то, чего у нее еще никогда в жизни не было, – настоящего друга. Ти Джей Грэм всегда придет ей на помощь, что бы ни случилось. В этом Энджелин не сомневалась…
Снег, лишь слегка припорошивший нью-йоркские улицы, намел настоящие сугробы в Аппалачах. Поезд с большим трудом прокладывал себе путь через занесенные снегом долины Пенсильвании и Западной Виргинии, и за время следования многим пассажирам, в том числе Руарку, не раз приходилось вылезать из вагонов и расчищать колею. Эти вынужденные остановки и несколько пересадок, которые пришлось сделать по пути Энджелин и Руарку, привели к тому, что в Сент-Луис они попали лишь в самый канун Рождества.
При виде стоявшей в вестибюле огромной ели, с подножия до макушки украшенной свечами, конфетами, атласными лентами и ярко раскрашенными сосновыми шишками, Энджелин сразу же погрузилась в атмосферу праздника. Сара, которая вышла поздороваться с ними, обняла и расцеловала обоих, а когда Руарк стиснул ее в своих медвежьих объятиях и оторвал от пола, пожилая леди негодующе воскликнула:
– Сейчас же отпусти меня, негодник! – хотя неизвестно, чего в этом возгласе было больше – возмущения или радости.
Поправив платье и прическу, Сара величественно опустилась на стул.
– Ну и заставили же вы меня поволноваться! – призналась она, сверкая синими глазами. – Я уже опасалась, что вы не успеете вернуться домой к Рождеству!..
– Нэнни, любовь моя, даже если бы мне пришлось продираться через двухметровые снежные заносы, да еще нести Энджелин на закорках, я все равно вернулся бы домой, чтобы встретить с тобой Рождество!
Старая леди пренебрежительным жестом отмахнулась от этой гиперболы:
– Главное, что вы оба здесь, живые и здоровые!
Энджелин и Руарк обменялись понимающим взглядом. Ее начинавшие уже желтеть синяки скрывал основательный слой пудры, его – несколько отросшая щетина. Таким образом, молодые люди от души надеялись скрыть от родных то, что с ними случилось.
Однако они не учли вездесущую прессу. Спустя какое-то время в комнату, где сидела вся компания, ворвался Генри, явно чем-то встревоженный. Он размахивал газетой, в которой со всеми подробностями была описана попытка покушения на Энджелин и то, как бесстрашно Руарк кинулся преследовать врага.
Сара и Генри в сильном смятении выслушали рассказ Руарка. Молодой человек предпочел опустить некоторые нежелательные подробности, чтобы излишне не волновать родственников.
Наступил вечер, и на елке зажгли свечи. Кухарка внесла огромную чашу, в которую был налит горячий пунш с пряностями. Руарк раздал слугам и конюхам подарки, которые они с Энджелин купили в Нью-Йорке, присовокупив к каждому конверт с весьма внушительной суммой денег. После того как были провозглашены здравицы в честь всех домочадцев, слуги отправились праздновать Рождество к своим семьям – все, кроме Майры.
Мысли этой славной женщины, которая, как обычно, прислуживала за столом, в этот день витали далеко – она уже предвкушала, как завтра появится в церкви в шляпке, сшитой по последней парижской моде и, что самое трогательное, «купленной специально для нее в Нью-Йорке».
Сара время от времени любовно поглаживала брошь с камеей, приколотую к ее нарядному платью, а Генри торжественно восседал за столом в новом красном жилете. А уж когда по настоянию Сары он водрузил на голову еще и элегантный складной цилиндр – подарок старой дамы, – то тут его гордости просто не было предела. Выпрямившись, он с победоносным видом обводил глазами всех сидящих за столом и иногда украдкой бросал самодовольный взгляд в зеркало, любуясь собой. Энджелин пришлись очень по душе подарки, преподнесенные Сарой, – изумительные белые бальные перчатки, украшенные крошечными жемчужинами, а также шерстяная шаль, любовно вышитая руками преданной Майры.
В разгар веселья за окном послышалось пение – это бродячие музыканты пришли славить Христа. Руарк тут же пригласил всех зайти в дом, и вскоре комнаты наполнились смехом, шутками и радостными возгласами. Пунш пошел по кругу, а когда все отдали должное и ему, и рождественскому пирогу с ромом, Энджелин села за фортепьяно, а Руарк спел приятным баритоном – к немалому удовольствию присутствующих.
В воздухе витал восхитительный аромат корицы и гвоздики, смешанный с запахом хвои и горящего воска. Улыбающиеся Сара и Генри сидели у камина и слушали рождественские песни, которым аккомпанировало уютное потрескивание поленьев. Наконец певцы, напутствуемые добрыми пожеланиями, отправились в следующий дом, а Энджелин начала убирать со стола чашки и тарелки.
– Ну нет, моя дорогая леди, – твердо запротестовал Руарк, забирая у Энджелин груду посуды. – Сегодня у тебя и так было слишком много дел и развлечений.
Он силой усадил ее на место и сам вместе с Майрой стал убирать со стола. Когда с делами было покончено, Энджелин, взяв из вазы два яблока, направилась в холл. Увидев, что она надевает плащ, Руарк удержал ее за локоть.
– Куда ты? – спросил он.
– Я подумала, что мне следует поздороваться с Храбрым Королем, – ответила Энджелин, опуская яблоки в карман.
– Но до конюшни далеко, Энджел, а ты и так сегодня устала.
– Руарк, я чувствую себя прекрасно, и мне действительно хочется повидать Короля, – с жаром возразила она.
– Ну что же, если ты твердо намерена идти, я пойду с тобой.
Он застегнул на все пуговицы плащ на Энджелин, водрузил ей на голову меховую шляпу и подал теплую муфту. Молодая женщина с удивлением наблюдала за всеми этими приготовлениями, а потом возмущенно спросила:
– Ты соображаешь, что ты делаешь?
– Конечно! Я хочу удостовериться, что ты достаточно тепло одета.
