Роза на зимнем ветру - Эйби Шэна (читать полную версию книги .txt) 📗
– Я нашел ее, все в порядке! – крикнул Дэймон вниз, не удостоив ее ответом.
Он с силой толкнул дверь, и она приоткрылась чуть шире, с грохотом ударившись о старые сундуки. Дэймоном протиснулся в эту щель. Лицо у него было очень сердитое. Соланж бережно положила на стол веточку лаванды.
? Что с тобой, Дэймон?
? Что со мной? Я провел три самых страшных часа в своей жизни, воображая, что могло с тобой случиться! Заблудилась, утонула в море, свалилась с башни...
? Милорд, да неужели я так неуклюжа? У меня, если помнишь, изрядный опыт лазанья по башням.
? Помню! Очень хорошо помню о твоих ночных подвигах!
Соланж выпрямилась.
? Как видишь, причин для тревоги нет. Я не упала с башни, не утонула, не заблудилась. Просто задумалась. Вот и все.
Дэймон шагнул к ней и так крепко стиснул в объятиях, что у нее перехватило дыхание.
– Соланж, не смей больше исчезать, не сказав никому ни слова!
– Но я только...
– Если не желаешь, чтобы меня хватил удар.
– Не дай бог! Послушай, я только...
– Обещай!
Дэймон коснулся губами ее щеки, и она невольно улыбнулась.
? Хорошо, Дэймон, обещаю.
? Спасибо. – Он разжал объятия и огляделся – теперь будь добра объяснить мне, как ты ухитрилась отпереть эту дверь. Никому из нас это до сих пор не удавалось.
? Отпереть? Но дверь не была заперта.
Дэймон насторожился.
– Быть того не может!
– Может, потому что это правда.
– Извини, я не хотел обвинить тебя во лжи, но ведь мы нигде не смогли найти ключ от этой комнаты. Она так и оставалась запертой с тех пор, как я вступил во владение замком. Я уже подумывал, не выломать ли дверь...
Соланж отошла к сундуку и снова опустилась перед ним на колени.
– Рада, что тебе не пришлось этого делать. Посмотри, что я нашла!
С этими словами она протянула Дэймону миниатюру. Он пристально взглянул на портрет, затем опустился на колени рядом с Соланж и вернул ей находку.
– Где ты отыскала это?
– В сундуке, под одеждой. Дэймон, этот сундук принадлежал твоей матери! И платья тоже ее. Я уверена.
Она хотела показать ему вышивку с изображением волка, но Дэймон заметил веточки лаванды и поднес одну из них к лицу.
– Я помню, – медленно проговорил он, – помню этот запах.
– Да, – сказала Соланж. – Так пахнет в моей спальне.
– Нет, я помню его с давних пор. До того, как я по селился в Айронстаге.
– Да, конечно, – пробормотала Соланж.
– Она любила запах лаванды, – тихо сказал Дэймон.
Соланж тихонько присела рядом, не желая мешать его воспоминаниям. Профиль Дэймона казался отчеканенным из бронзы – воплощение мужской красоты, чудесным образом повторявшее черты женщины с миниатюры.
Соланж любила их обоих, и сердце ее изнывало от боли «Теперь у него есть хотя бы это, – думала она, ? хотя бы эта мелочь... У нас есть».
Несколько часов пролетели незаметно. Они рассматривали пергаментные свитки, обрывки драгоценных ожерелий, старые седла, заржавленные шпоры и изъеденные мышами плащи. Наконец начало темнеть, да и свечка почти догорела. Дэймон собрал платья, которые обнаружила в сундуке Соланж.
? Почему бы тебе не носить их, покуда не сошьем для тебя новые наряды? Думаю, что моя мать была бы не против.
?Я тоже так думаю, – нежно ответила Соланж.
Сон повторялся. Опять они были в их потаенном местечке. Соланж убегала от Дэймона, задыхаясь от смеха, а он гнался за ней и ругался последними словами. Он едва не схватил Соланж, но в последнюю минуту она увернулась, отскочила, хихикая, игриво размахивая сжатым кулачком. Трава вокруг них была зеленая-зеленая.
«Нет, не смей!» – говорил Дэймон сурово, а Соланж не понимала, что гнев его не притворный, а самый настоящий.
Она крепко стиснула в кулачке желанную добычу, восторгаясь этой новой игрой. И снова поднесла кулачок ко рту.
«Нет!» ? закричал Дэймон, снова бросаясь на нее. У него лицо Редмонда с пустыми глазами. И рука его тянулась к Соланж, чтобы причинить ей боль.
– Нет! – закричала Соланж что есть силы и разом проснулась.
Дэймон тут же открыл глаза и крепко обнял ее.
– Успокойся, любовь моя, это сон, всего только сон... – ласково прошептал он.
Он прижал ее к себе, ладонью отведя со лба спутанные локоны, и держал так, покуда она не пришла в себя. Соланж повернулась на бок, чтобы лучше видеть его лицо.
Постель была уютной и мягкой. Дэймон ласкал жену все медленней и, наконец, снова погрузился в сон. Увы, Соланж было не так легко последовать его примеру.
Дэймону нравилось, когда после жаркой любовной игры Соланж оставалась в его спальне. Он неизменно твердил, что его кровать шире, а стало быть, удобнее для двоих. Соланж ничуть не возражала. Хотя ее спальня тоже была удобна, она с радостью делила бы с Дэймоном любое ложе, где бы он ни вздумал преклонить голову. В последнее время Дэймон спал, как убитый, потому что дни напролет трудился без устали. Когда же Соланж вы разила свое беспокойство, он заявил, что, дескать, вытерпит все, покуда она рядом.
Нынче ночью, как и всегда, Дэймон ласкал ее с безудержной, почти неистовой силой. Как бы поздно он ни лег, как бы ни устал, его поцелуи были всегда страстны ми и чувственными. И Соланж отвечала мужу тем же с неукротимым пылом.
Вечерами он неизменно приходил в комнату Соланж или же притворялся, что похищает ее, увлекая в свою спальню. Его страсть была всепоглощающей, и Соланж изумлялась тому, как пылко и благоговейно ее муж исполнял то, что для многих супружеских пар было лишь постылым долгом.
? Ты моя, моя! – твердил он, обнимая Соланж, ласками ее нагую плоть и приводя их обоих к вершинам блаженства. Наслаждение всякий раз было так велико, что Соланж едва не умирала от восторга. Таков был Дэймон, ее возлюбленный. Даже самые смелые мечты не могли сравниться с подлинной силой его страсти. Реальность оказалась куда восхитительней ее девичьих грез. Неистовые ласки Дэймона открыли для Соланж новый мир.
? Я люблю тебя, – чуть слышно прошептала она, глядя в дорогое лицо. – Люблю, люблю, люблю. Я всегда любила тебя.
Дэймон не шевельнулся, да она и не ожидала этого. Произнесенное шепотом признание вовсе не предназначалось для его ушей. Соланж еще не готова была говорить о своей любви вслух.
Но скоро, скоро этот час настанет. Он близится с каждым днем. Соланж знала, что очень скоро не выдержит и повторит Дэймону признание в любви. Пока ее удерживало лишь одно – сам Дэймон. Да, конечно, он любит ее. На людях ведет себя с ней так терпеливо и внимательно, что про них добродушно сплетничают в замке все, кому не лень: ужасный Локвудский Волк не просто из жалости терпит рядом с собой женщину, на которой принужден был жениться, он окружает супругу по чтением и заботой.
Соланж улыбнулась, стоило ей вспомнить, как Дэймон подавал ей кресло. Или вставал, когда вставала она.
Или, сам того не замечая, во время беседы с кем-нибудь брал ее за руку.
И это совершенно не умаляло его достоинства. Более того, Соланж заметила, что многие его дружинники начинают подражать ему. Да и на других обитателей замка его поведение действовало весьма благотворно. Соланж сама слышала, как одна из дам говорила другой, что едва узнает своего мужа, а та отвечала, мол, остается только надеяться, что его светлость и дальше станет подавать всем добрый пример.
Немало было в замке и таких, кто знал о ней по легендам. Соланж казалось порой, что она слышит чей-то шепот: «Это она, та женщина, что, разбив сердце хозяина, вышла за другого? Да так ли уж она хороша?»
Но, принимали Соланж или нет, само ее появление в Вульфхавене только добавило Дэймону уважения. «Маркиз, должно быть, истинный колдун, коли сумел снова приворожить ту, что бросила его столько лет назад. Сила его превыше человеческого разумения», – на этом сходились все.
А еще Соланж довелось услышать разговоры о ее былом муже. Полные злобы и хитросплетений, истории эти преследовали ее по пятам даже здесь, в ее новом доме. Она дивилась, зачем вообще рассказывать их, ведь даже у нее при имени Редмонда мурашки ползли по коже. Но, видно, прошлая жизнь пристала к ней на веки вечные, хочет она того или нет. «Ничего, – решила она, – переживу. Ведь не может быть света без тьмы». Насколько она могла судить, Дэймон не обращал внимания на слухи, и Соланж старалась следовать его примеру, но в глубине души соглашалась, что в Дэймоне впрямь есть нечто колдовское. С каждым днем, проведенным вместе, Соланж все больше убеждалась в этом. Дэймон был чудесный, благородный, исполненный добра и света. И тем заметнее казалась затаившаяся в нем тьма. Кромешная, непроницаемая тьма, когда она наступала ближе, Дэймон намеренно избегал общества Соланж. Она же в свою очередь неизменно старалась делать вид, что ничуть не задета его резким уходом и с притворным рвением принималась за работу, которая могла бы и подождать.
