Невеста принца - Миллер Линда Лаел (прочитать книгу .TXT) 📗
Когда он вышел из маленькой гардеробной, где одевался, то застыл от изумления, а потом пришел в ярость, потому что увидел, как Люсиан из дверей разглядывает спящую Анни.
Люсиан храбро встретил гневный взгляд Рафаэля и улыбнулся.
— Похоже, ты готов убить меня прямо сейчас, — тихо проговорил он, — но не хочешь пачкать руки. Ты даже не можешь повысить на меня голос потому что боишься напугать свою милую маленькую подружку.
— Убирайся, — сдержанно произнес Рафаэль.
Люсиан смиренно вздохнул. Анни, что-то пробормотав, повернулась во сне.
— Полагаю, что буду благодарен тебе за обучение Анни любовным утехам, — доверительно произнес он. — Ведь ей понадобится любовник, когда тебя не будет. И все же, как только представлю ее в твоей постели, у меня все переворачивается внутри.
Рафаэль сдержался. Люсиан вошел без приглашения в его комнату, преследуя лишь одну цель — желая заставить старшего брата совершить какой-нибудь опрометчивый и глупый поступок.
— Ты преступил грань, — сказал принц, скрестив руки на груди. — Но я не буду играть по-твоему. Не обманывай себя, Люсиан: сейчас, правда, я не могу выдрать тебя в присутствии Анни, не могу зайти так далеко. И пока ты здесь, в этой комнате, считай себя в относительной безопасности, но в замке Сент-Джеймс есть и другие комнаты, и у меня будет достаточно времени, чтобы тебе отомстить.
Люсиан бросил грустный взгляд в сторону кровати, где все еще спала Анни, и проговорил уже не так храбро:
— Мне надо тебе сказать, Рафаэль. Это не имеет никакого отношения ни к Анни, ни к моему отвращению к службе.
Рафаэль еще никогда не видел Люсиана таким. Он был искренним. Тогда принц жестом указал на дверь и, когда Люсиан вышел, Рафаэль последовал за ним в коридор.
— Ну?
Люсиан оглянулся по сторонам.
— Заговор, — сообщил он. — Мятежники собираются проникнуть в замок и увезти Ковингтона и его людей обратно в Моровию. Они хотят казнить их на рыночной площади. — Он замолчал и вздохнул. — Не спрашивай меня, как я узнал, Рафаэль, я не скажу.
Рафаэль нахмурился и скрестил руки на груди. Он имел все основания сомневаться в правдивости брата. Люсиан любил приврать. Однако его заинтересовало сообщение.
— И как же мятежники собираются одолеть наши ворота? — спросил он.
Взгляд Люсиана был правдивым. Рафаэль не находил в нем ни хитрости, ни желания произвести впечатление.
— Ответ, Рафаэль, стар, как мир. У тебя есть враги внутри их стен. Люди, которым ты веришь, даже сейчас хотят обмануть и уничтожить тебя.
— Кто эти люди?
Люсиан грустно улыбнулся.
— Ах, — сказал он. — Как говорится, здесь-то и зарыта собака.
Рафаэль и без него догадывался, что враги пробрались в замок, не так уж он наивен, чтобы полагать, будто все тут желают ему добра. Но это его не волновало.
Всерьез Рафаэля тревожило другое. Приближающаяся свадьба. Самые разные люди будут ездить туда-сюда по меньшей мере в течение недели. Мятежникам даже не понадобится троянский конь. Они смогут проникнуть внутрь с повозками торговцев и экипажами гостей. У некоторых, возможно, даже будут официальные приглашения.
— Вижу, ты задумался, — сказал Люсиан и, осмелев, положив руку на плечо Рафаэлю. — Есть еще одно, на что мне хотелось бы обратить твое внимание.
Рафаэль ничего не сказал, ожидая продолжения.
— Если ты найдешь эту информацию полезной, — продолжал Люсиан, — возможно, ты освободишь меня от своей проклятой армии.
Рафаэль уже толком не слушал его. Он решил, что поговорит с Чандлером и Федрой и предложит им тайное венчание. Если они согласятся, можно будет отменить официальное бракосочетание, раз и навсегда выслать Анни из Бавии и взять все дела в свои руки.
— …Спит с Барреттом.
Последние слова Люсиана прервали размышления Рафаэля.
— Что?
— Я говорю, Федра встречается с Барреттом в домике на озере и в других местах. — Он бросил выразительный взгляд на закрытую дверь в спальню Рафаэля. — Похоже, наступил сезон срывать цветы девственности.
Рафаэль обеими руками сгреб брата за рубашку и прижал к противоположной стене.
— Барретт и Федра? переспросил он, сильно встряхнув Люсиана. — Подумай хорошенько, прежде чем врать мне, братец.
— Я говорю правду, — прошипел Люсиан, безуспешно пытаясь высвободиться. — Спроси у своего друга, если мне не веришь!
Рафаэль презрительным жестом отпустил Люсиана, но где-то в глубине души он чувствовал, что Люсиан не врет. Разве Барретт не говорил ему когда-то, что ему нравится Федра? Рафаэль предостерег его, и, не имея причин думать, что его сестра отвечает на любовь Барретта, он выкинул это дело из головы.
— Черт! — прошептал он, проводя рукой по волосам.
Барретт в последнее время ходил мрачнее тучи, но Рафаэль приписывал это своим проблемам. Теперь он понял.
Люсиан отступил на несколько шагов, прежде чем заговорить вновь.
— Итак? — спросил он, протягивая к Рафаэлю руки. — Я свободен от армии? Могу я снова спать в своих покоях и носить свою одежду?
— Да, — думая о другом, ответил Рафаэль, отпуская его жестом. — Но не сжигай свою форму. После свадьбы я решу, насколько окончательно твое освобождение от службы.
Бывший солдат не заставил себя ждать и мгновенно скрылся за углом в направлении своей комнаты.
Рафаэль не успел вернуться в свою комнату и разбудить Анни, чтобы отправить ее к себе, как появилась горничная с чистыми простынями в руках.
— Доброе утро, ваше величество, — проговорила она с привычной учтивостью.
Рафаэль кивнул.
— Доброе утро, Эвелин.
Он остановил ее, отвел подальше от своей двери и отправил ее обратно.
— Приди попозже, — попросил он, показывая на простыни и полотенца.
Эвелин залилась краской — не в первый раз ей давали от ворот поворот с утра пораньше.
— Да, сир, — сказала она. — Я пока приберу в другой комнате. Сегодня приезжают знатные гости.
Приезжают, молча согласился с ней Рафаэль. Если он не возьмется за ум, то не старые друзья займут кровати замка, а готовые к мятежу предатели. Рафаэль представил, как Анни станет добычей победителей и вновь почувствовал прилив отчаяния.
Ничего не видя кругом, он шел по коридору, погруженный в свои мысли.
Клянусь Богом, если Барретт и вправду спит с Федрой, думал он, а задушу подлеца голыми руками.
Мысль об этом лицемерии Барретта не покинула Рафаэля, даже когда он вспомнил об Анни, обнаженной, теплой Анни в своей постели. Все-таки Анни не давала обещания другому и она, черт возьми, не сестра друга.
Рафаэль пробыл в своем кабинете менее пяти минут и едва сорвал со стены рапиру, как появился Барретт. Рафаэль приставил ее к горлу своего друга, потом опустил ее.
— Такого я от тебя не ожидал, — сказал он.
Глаза Барретта сказали ему правду раньше, чем его губы.
— Я люблю Федру. И готов умереть за нее. Если ты желаешь держаться своего дурацкого кодекса чести, прогони меня и покончим с этим. — Он замолчал, задумавшись, его лицо исказилось страданием. — Даже мучиться от любви к этой необыкновенной женщине и то счастье.
Рафаэль мог бы кое-что рассказать своему другу о любовных муках, но не стал это делать. Во-первых, он не хотел обсуждать свою неблагоразумную страсть к Анни Треваррен, а во-вторых, не в том была суть дела.
— Какой дьявол вас попутал? Федра обещана другому, ты это прекрасно знаешь, и, видит Бог, она выйдет за него, если он согласится.
Барретт вынул из кармана яблоко и принялся чистить его маленьким ножиком с перламутровой рукояткой. В ожидании ответа Рафаэль подцепил фрукт на острие рапиры, потом снял его и вытер лезвие о рубашку.
— Не беспокойся, — проговорил Барретт с не меньшей усталостью, чем Рафаэль. — Федра собирается венчаться. Я ведь попроще, не забывай. Хорош для любовника, но не гожусь в мужья.
Рафаэль почувствовал облегчение, но вовсе не потому, что считал Барретта недостойным стать супругом Федры. Его сестре еще расти и расти, прежде чем она сумеет оценить, тем более стать достойной такого человека. Он положил рапиру и откусил отобранное яблоко.
