Поцелуй страсти - Киддер Джейн (читать книги без TXT) 📗
— Не один вы, Майлз, виноваты в случившемся. Я просто не имею права вас обвинять, поскольку провинилась ничуть не меньше вашего.
— Итак, — прошептал молодой человек, — как же нам теперь быть?
Виктория подняла на него взгляд затравленного зверька.
— Я не знаю, Майлз. Честно, не знаю.
Майлзу пришел на ум совет отца «смотреть в корень» проблемы.
— На самом деле выход есть, — нежно проговорил он, накрыв ладонь Виктории своей. — Нам нужно пожениться.
Виктория шумно вздохнула и покачала головой.
— Этому не бывать!
Категорический отказ неприятно удивил и озадачил Майлза, но он не подал виду, что слова Виктории его разочаровали, и небрежно пожал плечами.
— Ладно, забудем об этом. Давайте лучше поедим.
Майлз схватил с тарелки куриную ножку и впился в нее зубами, стараясь при этом не встречаться с девушкой взглядом.
— Вы… вы ведь не хотите на мне жениться, Майлз, — пробормотала между тем Виктория. — Возможно, вас привлекают мои земли, мой титул, мои лошади, наконец, но никак не я сама.
— Откуда вы знаете, что меня привлекает? — прорычал Майлз, чье разочарование постепенно переросло в гнев. — К чему мне ваши угодья, когда в Колорадо у нашей семьи столько земель, что мы не в состоянии их освоить? Титул же у меня есть, и вы об этом отлично знаете, просто он мне ни к чему. Что же до ваших лошадей, скажу: единственный жеребец, который меня интересует, — это Кингз Рэнсом, но даже ради него я не стал бы связывать себя узами брака с нелюбимой женщиной. Короче говоря, если бы я не хотел жениться на вас, миледи, то и просить бы об этом не стал. Уж это, по-моему, ясно, как день, и вы, как разумный человек, не можете не согласиться с моими доводами.
В глазах у Виктории появились слезы.
— Хорошо. Я снимаю это обвинение. И все же то, что вы готовы на мне жениться из сочувствия или для того, чтобы сохранить мое доброе имя, тоже не слишком меня вдохновляет. Я знаю, что обе семьи — и моя, и ваша — требуют, чтобы вы, как выражается моя мачеха, поступили со мной «честно», но мне это не нужно. Нельзя идти замуж за человека, который женится на тебе из одной только жалости или ложно понимаемого чувства долга!
— Кто это вам сказал, что я вас жалею? — грозно осведомился Майлз, отшвыривая обглоданную куриную ножку в сторону. — Мне хочется одного — чтобы вы сбросили маску старой девы, с которой свыклись, словно с собственной кожей, и стали наконец собой — очаровательной, умной и такой красивой, что у меня дух захватывает. Сказать по правде, я проникся к вам нежными чувствами с той самой минуты, как мы впервые встретились на конюшне!
Услышав это признание, Виктория не знала, смеяться ей или плакать — до того ее поразили эти страстные слова. С минуту помолчав, она сказала:
— Похоже, конюшня всегда действовала на нас особым образом, не правда ли?
Майлз поднял стакан с вином и осушил его единым духом.
— Это так. Наверное, нам следует впредь держаться подальше от конюшен и стойл.
С этими словами он вдруг привлек девушку к себе и так крепко поцеловал, что у нее закружилась голова. Отстранившись, он хрипло прошептал:
— Послушай, Тори, выходи за меня! Клянусь, ты не пожалеешь!
— Я не могу, — едва слышно шепнула Виктория, пытаясь высвободиться из его объятий.
Молодой человек с силой сжал ее плечи.
— Но почему?
— Ну… прежде всего потому, что мы не любим друг друга, — пробормотала она, хотя знала, что это утверждение — по крайней мере с ее стороны — чистейшей воды ложь.
— Со временем все образуется. Любовь придет, вот увидишь…
— Откуда ты знаешь?
— Откуда? — глухим от желания голосом переспросил Майлз, пожирая ее взглядом. — Да потому что рядом с тобой я теряю голову!
В это время Виктории удалось наконец освободиться из плена и отодвинуться к краю пледа. Оказавшись на приличном расстоянии от Майлза, она вздохнула свободнее.
— Я не могу выйти за тебя, Майлз. Спасибо за предложение — это честь для меня, но стать твоей женой я не могу.
У Майлза упало сердце. Теперь, когда предложение было наконец сделано, он ощутил, как важно было ему услышать от нее «да». Покачав головой, он сказал:
— Я не приму твоего отказа, Виктория, до тех пор, пока ты не скажешь мне четко и ясно, почему не можешь выйти за меня замуж.
— Потому что… — проговорила она, запинаясь, — потому что… из меня хорошей жены не получится.
Несчастное, потерянное выражение на лице Майлза сменилось глубочайшей задумчивостью.
— Почему ты так о себе говоришь?
Виктория покраснела до корней волос, поскольку продолжать разговор ей не хотелось. Она была бы счастлива, если бы Майлз просто принял ее ответ и вопросов больше не задавал. Тем не менее отвечать следовало. Промолчи она сейчас — вопросы посыплются как из рога изобилия.
Глядя в сторону и усиленно теребя сорванную травинку, она пробормотала:
— Дело в том… что в браке есть… гм… некоторые стороны, которые для меня… скажем так… могут оказаться трудными и даже неприемлемыми.
Это было произнесено таким тихим голосом, что Майлз, желая разобрать хоть слово, вынужден был наклониться к самым ее губам.
— Не могу взять в толк, к чему ты клонишь, — сказал он. — Не думаю, что жизнь в браке будет так уж отличаться от того существования, к которому ты привыкла. Как вести дом, ты знаешь, а если возникнут затруднения, поверь, я всегда буду рад прийти тебе на помощь.
— Я вовсе не об этом… — прошептала Виктория, терзая несчастную травинку.
— Говори громче, я ничего не слышу! — потребовал Майлз.
Виктория на миг подняла на него взгляд, заметила в его голубых глазах недоумение и сразу же отвернулась.
— Я сказала, что это совсем не то, о чем ты… подумал.
Не сразу, но до Майлза все же дошло, на что она намекает.
— Ты имеешь в виду интимную сторону семейной жизни? Ты не хочешь выходить замуж, потому что боишься близости с мужчиной — так, что ли?
Виктория лишилась дара речи — она никак не ожидала, что Майлз так открыто заговорит об этом. Никто и никогда не затрагивал этой темы во всеуслышание — тем более когда рядом находилась женщина. Придя в себя, девушка заговорила сурово, словно учительница, отчитывающая нерадивого ученика:
— Мистер Уэлсли! С вашей стороны крайне неуместно и невежливо…
— Может, хватит, а? — попросил Майлз, у которого лицемерие и напускная скромность английских дам, и Виктории в том числе, давно уже вызывали сильнейшее раздражение. — Неуместно называть меня мистером Уэлсли, в то время как мы с тобой говорим об интимной близости! И не пытайся меня уверить, что прежде ты никогда не слышала таких разговоров, поскольку всякий разумный человек, доживший до двадцати трех лет…
— Откуда вы знаете, что мне двадцать три? — замогильным голосом перебила Виктория, сраженная открытием, что Майлз прознал-таки о ее не столь уж юных годах.
— Уж и не помню, кто мне об этом сказал, — сварливо ответил Майлз, решив, что женщина пытается увильнуть от разговора. — Да и какая разница? Ведь не твой же возраст мы сейчас обсуждаем, в самом деле?
Майлз передвинулся поближе к Виктории, поцеловал ей руку и осведомился:
— Стало быть, Тори, ты боишься заниматься любовью?
Виктория вырвала у него руку и вскочила на ноги.
— Не желаю с вами разговаривать! — С этими словами она торопливо попятилась, прижимая ладонь к груди, чтобы унять неистовый стук сердца.
Но от Майлза не так-то легко было отделаться. Он тоже вскочил, в два шага преодолел разделявшее их расстояние и положил ей руки на плечи.
— Какими, интересно, страшными историями напугали тебя замужние подружки?
— Я не желаю об этом говорить, — упрямо повторила Виктория. И, заметив, что Майлз собирается отпустить на этот счет шуточку, торопливо добавила: — Прошу вас, Майлз, довольно об этом…
Он был убийственно прав. Замужние дамы не раз в частной беседе касались интимной стороны брака, утверждая, что единственной наградой за те унижения, которым их подвергали в темноте спальни обычно столь выдержанные и воспитанные мужья, являлись рождавшиеся после такой близости дети.
