Поцелуй страсти - Киддер Джейн (читать книги без TXT) 📗
— Ни одна из моих замужних подруг не испытывает ничего подобного! — с жаром возразила Виктория. — Замужние леди, которых я знаю, только терпят то, что вы называете ласками, не получая от них никакого удовольствия и стараясь при этом, по возможности, сохранить одно: собственное достоинство и выдержку.
— Достоинство и выдержка в постели нам без надобности! — буркнул Майлз. — И если это все, чем ваши подруги одаривают своих мужей, мне жаль глупцов, которые имели несчастье на них жениться!
— По-моему, это все, что может дать мужчине женщина при подобных обстоятельствах, — заявила Виктория, которую этот разговор крайне смущал. При всем том ей не хотелось, чтобы последнее слово осталось за Майлзом.
— Да ничего подобного! — вскричал Майлз. — Это все, что ваши подруги хотят дать своим мужьям, а они, мужья то есть, покорно с этим соглашаются. Ну и бог с ними! Значит, они того стоят. А мне этого мало! Я жадный!
— Думаю, — нервно сглотнув, сказала Виктория, — вы не отдаете себе отчета в том, что между мужчинами и женщинами существует известная разница в подходе к данному вопросу.
— Согласен, мужчины и женщины по-разному смотрят на множество вещей, но я уверен, что женщина может испытывать не менее острое желание, чем мужчина. Конечно, если она даст себе волю.
— Откуда вы все это знаете?
Майлз не собирался рассказывать, как именно он пришел к подобному выводу, а потому отделался короткой репликой:
— Для этого мне было достаточно поцеловать вас.
Виктория отвела взгляд.
— Неправда!
— Правда! Вам остается только признать, что такое возможно, и у нас с вами все получится. Вы красавица, Виктория, вы полны огня и страсти. Просто вы слишком часто слышали от ваших подруг, что настоящей леди не пристало испытывать желание — вот и поддались на эту уловку.
Виктория в замешательстве прижала ладони к горящим щекам.
— Наш разговор выходит за рамки приличия.
— Послушаешь вас, — вскипел Майлз, — так волей-неволей придешь к выводу, что всякий разговор об отношениях мужчины и женщины неприличен!
Эти слова прозвучали так вызывающе, что Виктория снова посмотрела в глаза Майлзу.
— Не слишком ли часто вы в разговоре касаетесь этого щекотливого предмета?
— А вы, миледи, вообще его не касаетесь! Тем не менее, я не сомневаюсь, что вы, сделав над собой известное усилие, сможете избавиться от нелепых предрассудков.
— У меня нет предрассудков!
— Докажите! — воскликнул Майлз. — Поцелуйте меня.
— Хорошо!
Виктория обняла Майлза за шею, притянула к себе и поцеловала в губы. Майлз заключил ее в объятия и ответил страстным, горячим поцелуем. Уста их слились, сердца застучали гулко и часто.
Первым прервал поцелуй Майлз. Иронический блеск, Появившийся в глазах, когда Виктория объявила, что сама поцелует его, бесследно исчез. Правда, теперь молодой человек помрачнел.
— Тебе и вправду захотелось со мной поцеловаться или твой поцелуй всего лишь ответ на брошенный вызов?
Виктория серьезно посмотрела на Майлза. Она все еще хранила на губах вкус его поцелуя и совсем не рада была тому, что они остановились. Поэтому она сказала чистую правду:
— Мне захотелось тебя поцеловать.
— Ого! Наша взяла! — вскричал Майлз, снова заключая девушку в объятия. — Коли так, почему бы нам не поцеловаться снова?
Он притянул девушку к себе, и опять их губы слились.
Второй поцелуй длился гораздо дольше — и потому, когда Майлз наконец отстранился, она вынуждена была опереться на его плечо, чтобы не выпасть из экипажа.
— Кажется, ты любишь целоваться больше всего на свете, — едва слышно пробормотала она, прижимая ко лбу руку, чтобы унять головокружение.
— Да, люблю, — улыбнулся Майлз и подумал: «Я еще кое-что люблю делать, леди. Жду не дождусь, когда покажу вам, что именно!»
— Знаешь, — сказал он вслух, — давай поедем и скажем нашим родителям, что у нас все слажено, а потом попросим Седрика принести из погреба бутылочку лучшего бабушкиного шампанского и отпразднуем помолвку!
Подхватив поводья, он прищелкнул языком, и экипаж бодро покатил по дороге. Несколько минут Майлз правил молча, но потом, заметив на лице Виктории странное выражение, произнес:
— Похоже, ты хочешь кое-что у меня спросить, — сказал он. — Итак, что же у тебя на уме теперь?
— Да так… всякая ерунда, — вздохнула Виктория, будто очнувшись ото сна, — право же, это не стоит внимания.
— Не надо ничего таить, — вздохнул Майлз. — Лучше ответь, что все-таки тебя гложет?
— Я просто размышляла, — нерешительно начала Виктория, снимая с юбки зеленый стебелек. — Хотела бы я знать… хорошо у меня получилось?..
Майлз прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос.
— Что, леди Виктория, хотите выяснить, хорошо ли вы целуетесь?
Девушка вспыхнула, как маков цвет.
— Да.
— Что ж, для новичка вы справились с задачей вполне удовлетворительно.
Лицо Виктории озарилось улыбкой.
— Правда?
— Правда.
Майлз натянул поводья и остановил экипаж у парадного входа в Пемброк-хаус. Затем, украдкой глянув на свои облегающие панталоны, он едва слышно пробормотал:
— Это очень хорошо, миледи, что вы новичок. В противном случае я вряд ли сумел бы, слезая с облучка, сохранить пристойный вид.
20
— Мастер Джеймс, сэр, — я просто обязан просить вас переговорить с детьми относительно их поведения. — Голос дворецкого дрожал от негодования. — Как мне представляется, сэр, виконтесса не станет затрагивать в разговоре с вами эту тему, так что, как ни крути, сделать это придется мне.
Джеймс Уэлсли опустил газету и недовольно глянул на смущенного дворецкого.
— Ну, что случилось на этот раз, Седрик?
Старик поджал губы.
— После вчерашнего происшествия, когда молодой мастер Эрик выкопал кусты чайной розы…
— Прежде всего, Седрик, не надо преувеличивать. Речь всего-то идет об одном кусте, — заявил Джеймс. — Да и потом — Эрик, кажется, объяснил вам, что ему просто-напросто нужно было ознакомиться с корневой системой растения. Он просто очарован бабушкиными розами, поскольку в Америке никогда ничего подобного не видел. Ясное дело, мальчик пытается выяснить, как создается столь поразительная красота и что при этом важно — корневая ли система растения, почва или особые удобрения.
— Это мы понимаем, сэр. Просто я никак не мог поверить, что мальчик решился выкопать такой ценный куст, даже не испросив прежде на то позволения.
— Но это было вчера. — Джеймс подавил невольный зевок. — А сегодня кто набедокурил? Опять Эрик?
Седрик замотал лысой головой.
— Нет, сэр, на этот раз ущерб саду нанес юный мастер Джефри. Должен предупредить вас, что его проступок еще ужаснее.
Джеймс закатил глаза в притворном ужасе.
— Что же такое он сотворил?
— Срубил дерево!
— Что такое? — не поверил своим ушам Джеймс.
Дворецкий довольно ухмыльнулся, поскольку наконец сумел вывести хозяина из равновесия.
— Да, случилось невероятное, сэр. Юный мастер Джефри срубил яблоню. Взял топор, пошел в сад и срубил ее под корень.
Джеймс швырнул газету на пол.
— Где этот негодник?
— Полагаю, он все еще в саду, сэр.
— А мне, значит, надо сейчас же бежать в сад и учить его уму-разуму — так?
Джеймс сорвался с места, выскочил из библиотеки и, промчавшись мимо распахнутых дверей маленькой гостиной, где пили чай и беседовали Виктория и Мери, выбежал в сад. Мери взглянула на свою будущую невестку и тихонько засмеялась.
— Ох уж эти сыновья… Растить сыновей, доложу я вам, — дело многотрудное. А уж семи сорванцов более чем достаточно, чтобы с ними не было никакого сладу.
Взяв со стола серебряный заварной чайник, она долила чаю в чашку Виктории и сказала:
— Я, знаете ли, пью в Англии чай куда чаще, чем дома. Мне почему-то кажется, что чай здесь гораздо ароматнее и вкуснее, нежели у нас в Колорадо.
Виктория изобразила на устах светскую улыбку. Она была потрясена тем, что только что услышала о проделках мальчишек из рода Уэлсли, но куда больше ее удивляла нарочитая беспечность Джеймса и Мери, которые, казалось, во всем потакали своим неугомонным отпрыскам.
