Любовь и нежность - Гарлок Дороти (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Я говорил ей это.
— Здесь она — дочь вождя Быстрого Лося, сестра великого воина. Среди своих она сможет быть такой же, как и другие индейские девушки.
— Чтобы разделить судьбу человека равного с ней положения.
Слоун сделал вид, что не расслышал горечи в голосе своего друга.
— Я раздумывал о Минни Голубке. Я хочу, чтобы они познакомились с Утренней Зарей. — Слоун свободно употреблял индейское имя, говоря о Чериш. — Стоит посмотреть на этих двух красавиц вместе.
Но Джон не понял, что Слоун имел в виду.
— А по-моему, стоит сказать Утренней Заре, что Минни Голубка хочет заполучить тебя любой ценой.
— Надо быть осторожными и не оставлять их надолго одних. Я поговорю с Утренней Зарей. Расскажу, что Минни Голубка хочет выйти замуж за белого мужчину, и попрошу ее показать твоей сестре, как живется белой женщине.
— Я не понимаю тебя.
Слоун рассмеялся, увидев недоумение на лице своего друга:
— Я попрошу, чтобы Утренняя Заря зашнуровала ее в корсет, втиснула ноги Минни Голубки в узкие туфли и заставила ее часами ждать, пока ей сделают прическу. Более того, твою сестру заставят каждый день мыться в лохани.
Джон рассмеялся:
— Ясный Глаз, ты и в самом деле заставишь мою сестру вспомнить гордость индейской крови.
— Она еще достаточно молода, чтобы измениться, — сказал Слоун. — Она станет тем, кем должна быть — прекрасной, гордой девушкой своего народа.
В полутьме костра блеснула широкая улыбка Джона Пятнистого Лося. Он положил руку на колено Слоуна:
— Брат мой, ты вселил в мое сердце надежду. Мы еще поговорим с тобой об этом. А теперь расскажи мне о своей Утренней Заре. Она так прекрасна.
Лицо Слоуна вдруг помрачнело. Немного охрипшим, но спокойным голосом он отвечал:
— Впервые я увидел ее, когда она стояла на коленях у лесного ручья. Сначала я подумал, что это неземное видение пришло ко мне из моих снов.
— Она действительно прекрасна.
— Самая прекрасная женщина, какую я видел в своей жизни. А я слишком хорошо знаю характер красивых женщин, их я повидал много. Лучше не была бы она так хороша.
— Ты думаешь, она предаст тебя?
— Нет. Я сразу понял, что она не такая, как все остальные женщины. Она гордая, отважная и со своими представлениями о жизни. Пока мы шли, я… успел влюбиться в нее.
Некоторое время они сидели молча. Джон Пятнистый Лось пытался разглядеть лицо своего друга в неверных отсветах огня. Его глаза сузились.
— Неужели ты влюблен в нее? — спросил Джон таким серьезным тоном, что Слоун удивленно поднял на него глаза:
— Я опасаюсь, Джон. Это действительно сокровище, которым я владею, но мое сердце должно быть свободным. — Его взгляд стал печальным. — Я не хочу, чтобы мое сердце было разбито, когда она уйдет. Я не хочу, чтобы мои мысли, надежды, мое счастье зависели от настроения какой-нибудь девушки. Теперь ты видишь, как это все серьезно, друг мой?
Джон вытянул руку, поднял трубку, раскурил ее и протянул Слоуну.
— Ты думаешь о своем брате? — Друзья обменялись долгим взглядом.
— Мой брат любил Аду всю свою жизнь. Он хотел быть с ней всегда, хотя и понимал, что она лживая и себялюбивая женщина. Слейтер думал, что ребенок переменит ее характер, но она бросила и дочь и мужа. В конце концов, это убило его.
— У нас такую женщину побили бы камнями… или выгнали бы. Даже волчица не бросает своих детенышей, — сказал Джон.
Они долго сидели молча и курили. Слоун вспоминал о тех пленительных мгновениях, которые подарила ему Чериш, и которых лишила его Ада. Джон Пятнистый Лось прервал его мысли:
— Я хочу поговорить с тобой об Утренней Заре.
Слоун удивленно поднял голову.
— Ты должен знать: моя белая кровь взывает к ней, но я благоразумнее, чем моя сестра. Твоя женщина не сможет жить среди индейцев, и я не хочу, чтобы ей было больно.
У Слоуна как будто было предчувствие, и он не удивился словам Джона.
— Я польщен твоим доверием.
— Если ты не будешь сдерживать свое сердце, оно само приведет тебя к радости.
— Нельзя приказать сердцу открыться, друг мой. Оно заговорит само, когда придет время.
— Да, я понимаю.
— Теперь я спокоен, зная, что в случае моей смерти Утренняя Заря найдет защитника.
— Я буду охранять ее жизнь, как будто она моя собственная… как и твою, — значительно сказал Джон.
Слоун встал.
— Уже поздно, а я еще хочу навестить Пьера, так что прощай. — Слоун протянул другу руку. — Я знаю место, где можно положить соль и приманить оленя, если вам нужно мясо.
Лицо Джона осветилось улыбкой:
— Поохотимся завтра.
По пути в хижину, где жили Джуси и Трю, Слоун размышлял о словах Джона. Его другу нравилась Чериш, но как порядочный человек, он признался в этом Слоуну, не желая ставить его в неловкое положение. Симпатия чувствовалась еще в первый раз, когда они встретились. Неудивительно, если Чериш тоже понравился высокий, красивый, молодой сын вождя. От такой мысли его сердце подозрительно сжалось.
С появлением Ады жизнь осложнилась. Чериш отвергла его, когда он пришел к ней ночью. Решено: сегодня вечером он обязательно должен поговорить с ней и рассказать о своем плане, как избавиться от Ады.
В хижине пахло свежим лесом, вяленым мясом и табачным дымом. Трю, как обычно, что-то выстругивал, а Джуси развлекал Фарвея очередной страшной историей. Мальчик внимательно слушал с широко раскрытыми глазами, а мистер Свансон тихонько посмеивался в углу, приводя в порядок корабельное снаряжение.
— Дружище Слоун, — воскликнул Пьер, — как хорошо, что ты пришел. — Он был выбрит и подстрижен.
— Слушай, скажи этим скрягам, что мне больше невмоготу. Понимаешь, я хочу мяса. Мяса!
— Вот сам возьми и скажи. Уж я-то знаю, что на твой роток не накинешь платок.
Пьер сделал недовольное лицо и задумался.
— Честное слово, я не знаю, что нам с ним делать. Хоть водой отливай. Слоун, ты и вправду считаешь, что вся эта хандра из-за той девушки?
Тут в разговор вступил Трю:
— Ни одна девчонка не стоит и вздоха этого великана.
— А кто его знает, Трю. Пусть решает сам, — вмешался Джуси, почесывая щетинистый подбородок. — Поиграл с ней. Спел пару сладких песенок.
— Он? Пел? Никогда не слышал. Наверное, что-нибудь вроде кошачьих концертов.
Пьер не обращал внимания на все эти поддразнивания. Без бороды он выглядел моложе, глаза приобрели былую живость и блеск.
Слоун добродушно усмехнулся:
— Тебе, Пьер, легче, чем мне. У тебя здесь три старых пня и мальчик. А у меня — три бабы и маленький ребенок.
— Одна из них — редкостная мерзавка. Просто дьявол в юбке. — Пьер нахмурился, его голос дрожал от негодования.
— Знаю. Поэтому обещаю, когда Ада будет уходить отсюда, Кэтрин она оставит, — в голосе Слоуна слышалась сталь.
— Да, да, Слоун, — и Пьер откинулся на подушку, словно успокоенный обещанием друга.
— Как поживает наша маленькая хозяйка? — спросил Джуси.
— Прекрасно.
— Но она так утомлена, похоже, — с беспокойством сказал Трю.
— На здоровье не жаловалась, — ответил Слоун, сурово сдвинув брови. — Похоже, один человек в нашей хижине — лишний. Подумаем завтра, как его оттуда выпроводить.
Трю поднялся со стула, выпрямил свое долговязое тело и поманил Слоуна пальцем к двери. Там лежал Браун, ловя носом холодный воздух, дувший из щели.
— Боюсь, Браун совсем заболел. Он не тронул мясо, и его пошатывает при ходьбе. Думаю, это от проклятой индейской стрелы, что попала ему в голову.
Встав на колени перед больным псом, Слоун на минуту испугался. Браун уже много времени жил с ним, не раз спасал ему жизнь, провел его и Чериш через чащу диких лесов к домашнему уюту.
— Он выходил сегодня на улицу?
— Только один раз, по нужде, и сразу попросился назад.
— И что же нам теперь делать?
— Подождем до утра, а там посмотрим. Может, ему уже ничем не помочь. Если гной из его раны проник в мозги, остается только разрезать ему голову и выдавить. А как это делается — я не знаю, — и Трю покачал головой. Они все привязались к этому лохматому псу. — Наверное, уже поздно.
