Наследство Лэндоверов - Холт Виктория (мир бесплатных книг TXT) 📗

— Может быть, я вернусь сюда, — добавил он, не отпуская ее руки.

— Надеюсь, что это произойдет, — серьезным тоном ответила мама, — Но боюсь, эта деревушка показалась вам слишком скучной после интересных мест, где вы бываете, и людей, с которыми встречаетесь.

— Мадам, — торжественно произнес он, приложив руку к сердцу изящным жестом, долженствующим свидетельствовать о его искренности, — уверяю вас, ни один вечер не доставлял мне такого удовольствия, как сегодняшний.

Эвертон поджидала маму, и их возбужденная беседа доносилась до меня почти до рассвета.

Лежа в постели, я размышляла об этом вечере и о его значении.

Я не смогу долго здесь оставаться, думала я, пора уезжать.

Разговоры о месье Фукаре, умном и обаятельном светском человеке, продолжались еще несколько дней. По словам Клэрмонов, он был одним из самых богатых парфюмеров Франции, широко занимался экспортом духов и владел многочисленными парфюмерными магазинами во всей стране.

Для них было большой честью, что он провел ночь под их кровом. Как удачно, что его пребывание совпало с обедом у Дюбюсонов!

Через день-два хорошее настроение мамы пошло на убыль, но потом прибыл роскошный флакон духов «для самой красивой лилии на свете», и она была счастлива еще несколько дней.

Рождество было не за горами.

Дюбюсоны предложили нам провести этот день с ними, и мы приняли приглашение.

Мама вспоминала, как этот праздник проходил в прошлом, и становилась все грустнее, а я дала себе обещание после Рождества обязательно уехать в Корнуолл. Там я смогу все разумно обсудить с кузиной Мэри и решить, чем мне заняться, чтобы зарабатывать. Мимоходом я подумала о Джеми Макджилле. Может быть, попробовать завести пчел? Можно ли таким способом получать хоть немного денег? На скромную жизнь мне и так хватало, но совсем неплохо было бы несколько увеличить свой доход. В Лондон я не хотела ехать — мне пришлось бы там встретиться с Оливией.

В начале ноября я пошла в город, чтобы купить рождественские подарки. Нужно было что-нибудь преподнести Дюбюсонам, у которых мы проведем день Рождества, а также маме, Эвертон, Мари и Жаку.

Особого выбора товаров в местных лавчонках не было, и я быстро покончила с покупками, после чего зашла в гостиницу, где меня уже хорошо знали. Столики на улице больше не стояли, поэтому я устроилась в общем зале у окна, выходящего в сквер, и попросила принести мне стакан вина.

Пока я пила, в комнату вошел какой-то мужчина и сел недалеко от меня. Его черты показались мне знакомыми, и я внимательно посмотрела на него. Вероятно, все это мне снится, подумала я. Я так часто вспоминала о нем, что сейчас не верила собственным глазам.

Он встал и подошел ко мне. У него были темные волосы, темные глаза, он слегка сутулился. Я чувствовала, как краска заливает мне лицо.

— Простите, — сказал он, — вы англичанка? Я кивнула.

— Вы похожи… Мне кажется, вы… — Я пришла в себя.

— Ведь вы мистер Поль Лэндовер. Я сразу узнала вас.

— А вы мисс Трессидор.

— Совершенно верно.

— Я так рад вас видеть. С тех пор, как мы встречались, прошло столько времени. Вы были тогда маленькой девочкой.

— Мне было четырнадцать лет, и маленькой я себя не считала. Это было четыре года назад.

— Неужели четыре?

— Без всякого сомнения.

— Можно я присяду к вашему столу? — спросил он.

— Прошу вас. Пребывание в Корнуолле — большое событие в моей жизни. Как поживает ваш брат?

— Хорошо, благодарю вас.

— Мы были настоящими друзьями.

— Вы с ним почти одного возраста, он только немного старше. У него все в порядке.

Я хотела расспросить его о Лэндовер Холле, о том, как им живется на ферме, но боялась затронуть больную тему.

— Я закажу еще вина, — сказал он.

Облокотившись на стол, он улыбнулся мне. Я почувствовала, как растет мое возбуждение. Со мной рядом сидел мужчина, который так долго, еще до появления Джереми Брендона, занимал мои мысли. Какое странное совпадение, что он приехал во Францию, да еще именно в то место, где жила я.

— Вы приехали сюда отдыхать? — спросила я.

— Нет. У меня были дела в Париже и в Ницце. Я решил немного поездить по стране, раз уж я здесь. Эти маленькие городки так привлекательны, не правда ли? И с людьми знакомишься гораздо быстрее, чем в больших городах.

— Я гощу у мамы, — сказала я. Он кивнул. — Она теперь живет здесь. Уже несколько лет.

— Вам здесь нравится?

— Жизнь везде интересна.

— Это верно. Как жаль, что не все это понимают.

— Как поживает мисс Трессидор? Она не любит писать письма, поэтому я не так часто получаю от нее известия, как хотелось бы.

— Насколько мне известно, у нее все хорошо.

— Я совсем забыла, что ваши семьи не общаются.

— В этом смысле произошли некоторые изменения. Мы теперь встречаемся гораздо чаще, чем раньше. Мисс Трессидор надеялась, как я слышал, что вы навестите ее.

— Она сама говорила вам об этом?

Он снова кивнул.

— День моего отъезда был уже назначен, но мама неожиданно заболела.

— Мисс Трессидор была очень огорчена.

— Теперь я скоро поеду к ней. А как дела в Лэндовере?

— Там все в порядке.

— Надо полагать, что… — Я не знала, как спросить о том, что меня интересовало, и решила, что лучше об этом не заговаривать. Вместо этого я осведомилась: — А где вы остановились?

— В этой самой гостинице.

— О! Вы давно уже здесь?

— Я приехал вчера.

— И надолго?

— Нет, мне придется скоро уехать.

— Яго, должно быть, уже совсем взрослый? Надеюсь, у него все действительно хорошо.

— Яго всегда сумеет добиться того, что ему нужно.

— Когда я была в Корнуолле, туда приехали… как же их звали? Кажется, Аркрайт.

— Правильно. Они купили Лэндовер Холл.

З— начит, они его все же купили?

Мне хотелось спросить Поля о Гвенни Аркрайт, узнать, что ему известно о нашей с Яго проделке. Интересно, рассказал ли ему Яго о том, что произошло на галерее менестрелей?

— Да, но теперь мы снова там.

— О, я так рада!

— Да, Лэндовер Холл опять наш.

— Какое это, должно быть, для вас облегчение!

Он засмеялся.

— Да, ведь он был нашим домом в течение сотен лет. Поневоле испытываешь к нему привязанность.

— Еще бы. Яго всегда утверждал, что именно вы не дадите ему попасть в чужие руки.

— Он был обо мне слишком высокого мнения.

— А ведь он оказался прав.

— В этом случае… пожалуй. Но расскажите мне теперь о себе. Чем вы занимались все это время?

— После того как я вернулась в Лондон, я вскоре уехала в пансион, а свое образование закончила во Франции.

— У вас, вероятно, безупречное произношение.

— Приличное.

— Сейчас это для вас, должно быть, очень кстати. Вы часто бываете в городе?

— Довольно часто. Мы живем всего в полутора милях отсюда.

— Как поживает ваша мать?

— Она не всегда хорошо себя чувствует.

— Вы разрешите мне навестить вас?

— Прошу вас. Мама будет очень рада. Она любит встречаться с людьми.

— В таком случае, пока я не уеду… если можно.

— Сколько времени думаете вы пробыть здесь?

— Сам еще не знаю. Может быть, неделю, вряд ли дольше.

— Я полагаю, на Рождество вы будете очень заняты.

— Да, в имении всегда много дел в это время. Понимаете, следует соблюдать все старые традиции.

— Ну, конечно.

— Я взглянула на свои часы, приколотые к корсажу платья.

— Вы боитесь, что уже поздно. Разрешите мне проводить вас.

— Наш садовник, старый Жак, ждет меня в своей двуколке.

— Так я отведу вас к нему. А завтра… если позволите, я навещу вас.

— Мы будем очень рады, — ответила я.

Я дала ему адрес и рассказала, как до нас добраться.

Жак начинал уже проявлять признаки нетерпения. Обычно я была более пунктуальной.

Прощаясь, Поль крепко пожал мне руку и внимательно посмотрел на меня.

Я ответила на его взгляд, чувствуя себя гораздо счастливее, чем все последнее время, после получения жестокого письма от Джереми.