Мотылек (СИ) - Сурикова Марьяна (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

   — Джейн... — я даже задохнулась на миг от смущения, досады, злости и растерянности. Чистой меня уже нельзя было назвать, если вспомнить мои мечты о графе и то, что я делала по его указке. Однако Юджин об этом знать не мог, а значит все его поведение наводило на подозрения.

   — Думается мне, не настолько они благородные, какими казаться хотят, — озвучила мою мысль горничная.

   — Я попробую с графом поговорить по этому поводу, Джейн. На балу улучу минутку и предупрежу, что следует присмотреться к нашим гостям.

   — Вот и правильно сделаете, мисс.

   Я доверилась словам горничной, поскольку кому, как не слугам, лучше всего известны подробности. Как часто говорил мой отец, любой дворецкий с первого взгляда отличит истинного джентльмена от крестьянина, даже если их обрядить в платья друг друга. Наверняка Джейн не все мне рассказала, умолчала об особо оскорбительных словечках со стороны Юджина. Джентльмен всегда остаётся таковым, даже под воздействием крепкого напитка. Я никогда не слышала, чтобы граф, например, отведав пару бокалов вина, начинал сквернословить, он даже с Катрин вёл себя обходительно. Полагаю, Джаральд мог сказать крепкое словцо, например, если его вывести из себя, но о женщинах он дурно не говорил никогда, даже о служанках.

   За что же мне досталась подобная милость? Я Юджину ничего плохого не сделала, вела себя вежливо, в соответствии с правилами этикета, не делала никаких намёков, почему же он приравнял меня к продажной девке, которую можно обсудить со слугой, не стесняясь в выражениях? Неужели из-за влияния Джаральда я перестаю даже внешне походить на леди? Или у меня на лбу написано, что любой мужчина может взять меня как пожелает и когда пожелает? Страсть к отчиму делала меня слабой в его присутствии, но с другими я всегда вела себя в рамках приличий.

   Когда я спустилась, бал уже продолжался. У меня образовались свободные промежутки времени между танцами, когда я прохаживалась возле окон или же подходила к фортепиано, на котором дамы исполняли небольшие музыкальные композиции. Некоторые джентльмены уединились в игровой комнате, многие из гостей выходили на балкон или же скрывались в графском саду. Джаральд то показывался в зале, то пропадал, и я никак не могла улучить момент, когда он останется один.

   Наконец заметила, как отчим вышел на террасу, и поспешила за ним, но когда оказалась снаружи, опекун уже скрылся из виду. Я встала в тени, осматривая сад, пытаясь определить, в каком направлении он удалился, и в этот миг увидела выскользнувшую на улицу Элену. Она куталась в тёплую накидку и торопливо сбежала по ступенькам, чтобы быстро пройти по дорожке и завернуть налево, скрываясь от моих глаз. Недолго думая, последовала за ангелочком. Стараясь не быть замеченной, ступала за ней в отдалении, и только тихий шорох шагов впереди, позволял определить, куда свернула наша красавица.

   Я шла и шла по тем местам, куда прежде даже не заходила, пока не упёрлась в низкую стену. Здесь была небольшая калитка, но когда я подёргала медную круглую ручку, обнаружила, что дверца заперта. Стала обходить стену по кругу, пока не услышала приглушённые голоса. Неподалёку от меня возле самой стены обнаружилась статуя нимфы, и я решила забраться на пьедестал, чтобы заглянуть по ту сторону.

   Любопытство подстёгивало воображение, я уже напридумывала себе массу ужасных сцен. Представила, как коварная красотка что-нибудь сотворит с Джаральдом, например, воткнёт ничего не подозревающему отчиму нож под рёбра. Сердце колотилось от страха и волнения, прижавшись к стене, я приподнялась на носочки и заглянула поверх.

   Парочку увидела сразу, они сидели на лавочке неподалёку, спиной ко мне. Элена держала графа под руку, положив голову ему на плечо, и нежно щебетала о празднике. Теперь я могла расслышать их негромкие речи, и вся обратилась вслух.

   — ... здесь все чудесно, мне так жаль, что придётся уехать, — говорила красавица.

   — Но вас ждёт несчастная больная тётушка, разве нет?

   — Да, да, конечно, я имела в виду нечто другое.

   — И что вы имели в виду?

   — Я хотела сказать... — ангелочек замолчала, словно собираясь с духом, — что мне нелегко будет расстаться с вами граф.

   — Как печально, — в словах Джаральда послышалась насмешка, — только боюсь, дорогая, сколько бы вы ни сокрушались и не отвлекали меня, ваш брат всё равно не успеет обчистить моих гостей, а карета, что ожидает неподалёку от замка, никуда не уедет.

   — Что вы имеете в виду?

   В голосе красавицы прозвучало настоящее возмущение, но я готова была поклясться, что леди взволнована. Она села неестественно прямо, отодвинулась от отчима и даже попыталась вскочить на ноги, но Джаральд поймал её за талию и заставил опуститься обратно.

   — Я говорю, дорогая, что следует лучше выбирать своих жертв. Совершенно напрасно вы прельстились лёгкой наживой и приёмом в моём замке. Вам следовало проехать чуть дальше. По соседству живёт очень привлекательный вдовец, и там бы ваше чудесное личико сыграло свою роль, как, впрочем, и всегда. Я прав?

   — Не понимаю, о чём вы говорите.

   — Я навёл справки и выяснил, что такого замечательного места, как Эдингтон-холл, попросту не существует.

   — Но как вы смогли, так быстро...?

   Кажется, эти слова вырвались у ангелочка помимо воли, потому что она резко замолчала.

   — О, у меня свои методы.

   — Держите голубятню, граф?

   — Не только. Просто очень не люблю оставаться в дураках. Давно ли вы так промышляете, дорогая?

   Элена промолчала.

   — Полагаю, не очень. Иначе бы действовали более осмотрительно. Вы слишком полагаетесь на вашу красоту.

   — Что с Юджином? — голос ангелочка утратил свои нежные интонации и теперь звучал жёстко.

   — Напился.

   — Он никогда не напивается.

   — Ему попалось на редкость крепкое вино, ударило в голову почти мгновенно.

   — Как вы докажете, что мы воры, граф? Кто вам поверит?

   — Надеетесь очаровать судью? Знаете, милая Элена, я открывал сегодня бал с прелестной маркизой и заметил, что на её платье отсутствует изумительная фамильная брошь, которая была там, когда маркиза входила в залу. Вероятно, мне следует обыскать вас, чтобы подтвердить свои подозрения?

   — Что же, хорошо, граф, — в голосе Элены послышалось смирение, — вы поймали нас, признаю. Мы действительно делали с Юджином ставку именно на мою внешность, она всегда помогала, и пока мы ни разу не знали неудач. Обычно джентльмены теряли голову с первого взгляда. Вы ведь тоже, граф, разве я не права?

   Джаральд повернулся к смотрящей на него девушке.

   — Красотой всегда приятно любоваться, — он коснулся пальцами её щеки, приподнял подбородок.

   — Только любоваться? Чего вы хотите за то, чтобы позволить нам уехать?

   — Чего я хочу? Дорогая, ваш вопрос звучит слишком провокационно.

   — Я готова предложить вам ночь в обмен на нашу с братом свободу. Полагаю, мы доставим друг другу удовольствие, а после вы забудете о нашем существовании.

   — Вы вызываете восхищение, очаровательная Элена. Какая прямота, какой характер! Буквально готовы принести себя в жертву ради спасения. Скажите, неужто ваша цена столь высока?

   — Об этом вам судить.

   При этих словах Элена склонилась к Джаральду, притянула его лицо и поцеловала.

   Резкая боль в сердце заставила меня мгновенно отвернуться. Я пошатнулась и ухватилась руками за статую, чтобы не упасть с пьедестала. Медленно спустилась и побрела по дорожке обратно в замок и даже не помню, как вернулась в свою комнату. Джейн о чем-то спрашивала, но я отмахнулась от неё.

   — Я устала, не хочу разговаривать.

   Горничная замолчала, быстро помогла мне переодеться в ночную рубашку и тихонько покинула комнату.

   Я села у окна, закрыла лицо ладонями. Сердце болело, душа стонала так жалобно, надрывно. Браво, граф! Ещё одна мастерски сыгранная партия. Для чего только? Затащить в свою постель ещё одно хорошенькое личико? Сколько у вас таких было? Не сосчитать! Так много, что уже потеряли интерес брать, что легко достаётся. Вам нужны многоходовые комбинации, трудности, которые необходимо преодолевать, иначе желание утрачивается. Теперь вот прельстился воровкой, а она с радостью предложила провести вместе ночь. Какая большая жертва! Бедняжка!