Любовница по ошибке - Робинсон Мэгги (книги бесплатно без .TXT) 📗
Но, если честно, это она убедила его приехать за ней сюда, не приложив к этому ни малейших усилий.
Комната ее была маленькой, простой, девичьей, с белоснежным, без единой складочки бельем. Скоро он это изменит. В Байяр-Корте у него массивная елизаветинская кровать, на которой может поместиться целая небольшая семья. Он представил себя и Шарли, занимающихся любовью там, словно в каком-то экзотическом восточном шатре. Сегодня ему придется сдерживать свое желание, иначе они окажутся на покрытом домотканым ковриком полу. Он расстегнул ее простое синее платье, надеясь, что она, по крайней мере, протянет руку к его шейному платку, но она продолжала стоять совершенно неподвижно. Как христианская мученица, покорно дожидающаяся на фарфоровом блюде, когда лев придет за своим ужином. Так не пойдет. Она серьезная и скованная, как монашка. Неужели уже забыла, что сама предложила заняться любовью прямо здесь и сейчас? Он просто пришел на чай, ожидая очередного отпора.
Он всунул один палец ей под мышку и пощекотал. Она дернулась, закусила губу, но ничего не сказала. Он пощекотал еще, на этот раз обеими руками, и она тихо вскрикнула. Платье упало на пол. Она повалилась спиной на кровать, а его пальцы продолжили свое озорство. Теперь она, беспомощная, смеялась и извивалась. Лицо немножко порозовело от гнева и... удовольствия.
– Прекрати немедленно! – закричала Шарли, прежде чем взвизгнуть. Пока она безрезультатно отбивалась, грудь ее под корсетом вздымалась и опадала. Губы приоткрылись, чтобы запротестовать. Ему пришлось прекратить эту взаимную пытку, поэтому он поцеловал ее, как хотелось сделать с самой первой-минуты, когда он чуть не лишился головы, входя в ее домик.
У Шарли был вкус кресс-салата и масла. Такая сладкая. Мягкая. Он обхватил ее лицо одной рукой, а второй развязал шнуровку, чтобы освободить пышную грудь. Она идеально легла в его ладонь, само желание и соблазн. Он скучал по апельсиновому запаху, по бархату кожи. Скучал по всему, даже по ее вспыльчивому нраву и безобразным чепцам. Он хотел признаться в этом, но время умолять прошло. Пора воспользоваться другими методами.
В этом ему помог язык, рисующий влажные круги вокруг потемневшего соска. Бэй пировал не спеша, намеренно смакуя каждую секунду этого изысканнейшего удовольствия, доставляя наслаждение себе и, надо надеяться, ей тоже. Он понял, что добился успеха, когда услышал ее вздох и почувствовал, как пальцы скользнули ему в волосы. Ее вкус, куда более божественный, чем все деликатесы мира, вместе взятые, наполнил рот. Бэй ощутил, как она тает под его ласками, как раздвигаются ее ноги. Он потянул вверх край шемизетки, скользя кончиками пальцев по гладкой коже. Ее белые бедра, чувствительное местечко под коленями, прекрасный живот – они удостоятся его внимания позже. Сейчас же единственное, чего он хотел, – это прикоснуться к ее сердцевине. Попасть внутрь и никогда не уходить. Заставить ее умолять остаться на ночь. Она была горячей, влажной, манящей.
Но он может подождать, хотя и недолго. Он стал легонько потирать чувствительную кожу, доставляя этим удовольствие не только ей, но и себе. Он извлечет пользу из каждого прикосновения, из каждой ласки, из каждого кусочка то натягивающейся, как струна, то расслабляющейся плоти. Шарли задрожала под ним, когда он подвел ее к самому краю, чувствуя, что и сам готов взорваться.
Взяв сосок, он втянул его в рот и почувствовал, как ее мир сместился. Шарли вскрикнула, вонзив ногти ему в плечо. Он на время набросил узду на собственное желание, продолжая гладить, ласкать, покусывать ее, пока она распадалась в его объятиях на тысячи кусочков. А потом Шарлотта удивила его, красочно описав все то, что он и сам собирался с ней сделать.
Это было все равно что приказ, а он, как солдат, привык подчиняться приказам. Вот вам и нежно, вот вам и постепенно. Она была такой же необузданной и страстной, как и он. Ему придется утолить их обоюдную жажду, и как можно скорее.
По-видимому, она чувствовала тоже самое. Не было времени ни на какую прелюдию. Не было времени даже на то, чтобы снять сюртук или ее рубашку. Чьи-то руки – он даже не понял, его или ее – лихорадочно расстегивали ширинку бриджей, и в следующую секунду он вошел в Шарли одним мощным движением. Она восхитительно сжалась вокруг него. Он настолько затерялся в ощущениях, что забыл поцеловать ее, только зажмурился и вонзился глубже. Это было так прекрасно, так божественно, почти невыносимо. Она приподнялась навстречу ему и увлекла вниз, легонько куснув в шею.
Накал страсти между ними плясал на его коже. Он открыл глаза, думая, что увидит свой сюртук, объятый пламенем, но вместо этого увидел возлюбленную со спутанной массой волос, пылающей нежной кожей и приоткрытыми в радостном удивлении губами. Его язык скользнул внутрь, и она сделала ответный выпад, как будто умирала с голоду, впервые пробуя его. Он мог бы целовать ее до бесконечности, упиваясь этой сладостью. Их слияние было таким правильным, таким естественным. Не надо было ни о чем задумываться, не надо было говорить какие-то пустые слова – она открывалась навстречу ему с готовностью, не уступая ни в нетерпении, ни в страсти. Волнообразные спазмы окружили, сжали его плоть, когда она добралась до высшей точки наслаждения, коротко вскрикивая между поцелуями. Это было как в ту, первую ночь, когда Шарли думала, что это сон. Возможно, это ему сейчас снится сон, ибо наверняка все это слишком идеально, чтобы быть реальным.
Но реальность все же вторглась в эту ожившую фантазию, поэтому Бэй вышел из Шарли и выплеснул семя ей на живот. А потом лежал, прижавшись к ней, слушая лихорадочный стук их сердец. Ее белая грудь мягко пружинила под его ладонью. Все его одежды внезапно показались обременительными. Он овладел ею как грубое животное, но судя по ленивой улыбке, она не возражала.
– Прости, это было слишком грубо, слишком поспешно. Я даже не снял сапоги.
Она дотронулась до шрама на его щеке.
– У нас есть еще почти все наши три часа. – Голос ее был игривым и сладострастным. Как быстро Шарли привела его к завершению. Но это было так хорошо. А в следующий раз будет еще лучше. Бэй отодвинулся и потянул свой шейный платок. Она села и стянула через голову рубашку.
Ее тело было еще желаннее, чем он помнил. Она вся блестела от любовной испарины, а ее запах пробуждал в нем желание слизнуть каждую капельку влаги. Она воспользовалась рубашкой, чтобы обтереться. Если б они были на Джейн-стрит, то могли бы вместе искупаться. Он избавился от своей помятой одежды и вернулся в постель, с изумлением заметив, как его плоть снова возрождается к жизни.
Бэй почувствовал, как Шарли снова превращается в чопорную и правильную старую деву, отдаляясь от него и телом, и душой. Ее лицо утратило часть своей прелестной мягкости, как будто она очнулась от грез. Он хотел, чтобы Шарли вернулась, хотел, чтобы они оба вернулись туда, где мир сужается до размеров кровати, на которой они лежат, где жизнь проста и понятна. Он заставит ее послать к черту эту ее напускную скромность, и, если повезет, завтра утром они уже будут на пути в Дорсет.
Он опрокинул ее на подушки и провел языком от ямочки у горла к восхитительной горячей щелке. Шарли не скажет «нет». Не сможет сказать «нет». Она принадлежит ему вся, от макушки до пят, по крайней мере, на какое-то время.
Глава 19
Карета Бэя катила по подъездной аллее. Порывистый ветер пригибал высокую траву открытых полей. Впереди показался большой каменный дом, выходящий фасадом на серо-зеленое море. Грозовые тучи висели на горизонте, обещая продолжение плохой погоды, которая следовала за ними всю дорогу от Малого Иссопа. Редкие чахлые деревца торчали то тут, то там по обе стороны подъездной аллеи, но по большой части зеленое море травы встречалось с небом и океаном повсюду, куда хватало глаз. Шарлотта сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом соленого воздуха и дождя. Она дома впервые за десять лет, совсем не так далеко от того берега, где играла ребенком. Бэй пообещал ей плавание в море и катание на лодке, равно как и дни и ночи страстной любви.
