Ожерелье королевы - Дюма Александр (читать книги без .TXT) 📗
– А вы не говорили мне, мадемуазель, что господин Босир у вас с причудами. Подумать только, какой он сердитый!
Ввергнутый в отчаянье Босир комическим жестом выхватил шпагу из ножен, описав ею при этом круг не менее десяти футов в диаметре.
– Поднимайтесь, или я пришпилю вас к спинке дивана! – прошипел он.
– Нет-нет, все-таки он нелюбезен, – проговорил незнакомец и легким движением левой руки вытащил из ножен небольшую шпагу, лежавшую у него за спиной на диване.
Олива испустила душераздирающий вопль.
– Ах, сударыня, не нужно так кричать, – невозмутимо заметил мужчина, уже держа шпагу в руке, но не вставая с места. – Не кричите, иначе произойдут две вещи: во-первых, вы вконец оглушите господина Босира и он наткнется на мою шпагу, а во-вторых, вас услышит дозор, поднимется сюда, изобьет, и вы попадете в Сен-Лазар.
Олива смолкла, заменив крики выразительной пантомимой.
Сцена была любопытная. С одной стороны – г-н Босир, растерзанный, пьяный, трясущийся от ярости, который без складу и ладу наносил своему противнику удары, не достигавшие цели.
С другой стороны – незнакомец, который сидел на диване, положив одну руку на колено, а другой держа шпагу, и ловко и непринужденно парировал удары, смеясь при этом так, что испугался бы даже сам святой Георгий.
Шпага Босира непрерывно летала туда и сюда, умело отбиваемая его противником.
Босир начал уставать, задыхаться, и гнев его невольно сменился ужасом: он подумал, что если эта снисходительная шпага вдруг удлинится и перейдет в наступление, то с ним, Босиром, покончено. Его охватила неуверенность, он сник и лишь едва отбивал удары противника. А тот, мгновенно перейдя в третью позицию, выбил шпагу у него из руки, и та взвилась в воздух, как перышко.
Пролетев через всю комнату, она разбила стекло и упала на улицу.
Босир не знал, что и делать.
– Ах, господин Босир, берегитесь: вдруг ваша шпага упала острием вниз, а там как раз кто-нибудь проходил – вот вам и покойник, – заметил незнакомец.
Придя в себя, Босир бросился к двери и ринулся вниз, чтобы отыскать шпагу и избежать неприятностей с полицией.
Тем временем Олива схватила победителя за руку и заговорила:
– Ах, сударь, вы очень отважны, но господин Босир коварен, и потом, оставшись здесь, вы поставите меня в неловкое положение. Впрочем, когда вы уйдете, он меня поколотит, это точно.
– Тогда я остаюсь.
– Нет, нет, умоляю вас! Когда он меня колотит, я отвечаю ему той же монетой и всегда одерживаю верх, потому что не очень-то с ним церемонюсь. Уходите, прошу вас.
– Обратите внимание вот на что, красавица моя: если я пойду, то встречу его на улице или на лестнице, мы снова станем драться, а на лестнице довольно трудно двойной выпад парировать квартой или, скажем, терцией, как на диване.
– И что же?
– Или я убью сьера Босира, или он меня.
– Боже милостивый, и верно! Вот будет скандал-то!
– Лучше обойтись без скандала, поэтому я остаюсь.
– Ради всего святого, уходите! Пока он не пришел, вы можете подняться этажом выше. Он будет думать, что вы здесь, и больше нигде искать не станет. Как только он войдет в квартиру, вы услышите, как я запираю дверь на двойной поворот ключа. Он будет здесь, а ключ я положу в карман. После этого вы уходите, мне же придется смело принять бой, чтобы выиграть время.
– Вы – прелестная девушка. До скорого свидания.
– До какого свидания?
– Сегодня ночью, если позволите.
– Как – сегодня ночью? Да вы с ума сошли!
– Нуда, сегодня ночью. Ведь сегодня бал в Опере.
– Опомнитесь, уже полночь.
– Знаю, но мне плевать.
– Но ведь нужны маскарадные костюмы.
– Если вы выиграете бой, за ними сбегает Босир.
– Вы правы, – смеясь, ответила Олива.
– А вот десять луидоров на костюмы, – тоже засмеявшись, проговорил незнакомец.
– Прощайте! Благодарю вас!
И девушка подтолкнула его к лестнице.
– Слышите, он затворяет внизу дверь, – заметил незнакомец.
– Да, щелкнул замок. Прощайте, он поднимается.
– Но если вдруг вы потерпите поражение, как я об этом узнаю?
Олива на секунду задумалась.
– У вас есть слуги? – наконец спросила она.
– Есть, я поставлю одного у вас под окном.
– Очень хорошо. Пусть он смотрит вверх, пока ему на нос не упадет записка.
– Договорились. Прощайте.
Незнакомец поднялся на следующий этаж. Все пошло, как по маслу: на лестнице было темно, а Олива, громко переговариваясь с Босиром, заглушила звук шагов своего нового союзника.
– Да поднимайтесь же, бешеный! – кричала она Босиру, который шел по лестнице, серьезно раздумывая о моральном и физическом превосходстве этого нахала, вторгшегося в чужое жилье.
Наконец Босир достиг этажа, где ждала его Олива. Вложив шпагу в ножны, он обдумывал, что скажет своей любовнице.
Олива взяла его за плечи, втолкнула в прихожую и, как и обещала, дважды повернула ключ в замке.
Спускаясь по лестнице, незнакомец услышал, что битва началась: особенно громкими, словно удары медных тарелок в оркестре, были затрещины, которые живописно, хотя и вульгарно, зовутся оплеухами. Звуки оплеух сопровождались воплями и упреками. Метал громы и молнии Босир, металл звенел в голосе Оливы. Пусть читатель простит эту скверную игру слов, но она точно выражает нашу мысль.
– Кто бы мог подумать, – удаляясь, пробормотал Босир, – что эта женщина, так напуганная приходом любовника, сумеет оказать ему столь достойное сопротивление.
Незнакомец не стал терять времени, дожидаясь, когда сцена закончится.
– Они начали столь бойко, – проговорил он, – что развязка уже не за горами.
Он завернул за угол улочки Анжу-Дофин, где его ждала поставленная задом карета.
Незнакомец что-то сказал одному из своих людей, и тот занял позицию под окном Оливы, растворившись в густом мраке небольшой аркады у стены старого дома.
С этого места, глядя на освещенные окна, он по движению силуэтов на занавесках мог судить о том, что происходит внутри.
Тени эти, двигавшиеся сперва весьма оживленно, через некоторое время успокоились. Наконец в окне остался лишь один силуэт.
20. Золото
А за занавесками происходило вот что.
Сначала Босир удивился, что дверь запирают на замок.
Затем он изумился столь громким крикам мадемуазель Оливы.
И наконец он остолбенел, войдя в комнату и не увидев там своего грозного соперника.
Последовал обыск комнаты, угрозы, призывы: человек явно где-то спрятался, значит, испугался, а раз испугался, значит, победа за Босиром.
Олива заставила его прекратить поиски и отвечать на ее вопросы.
Босир, задетый ее резкостью, тоже перешел на крик.
Олива, не чувствуя более за собою никакой вины, поскольку улика исчезла – quia corpus delicti aberat1, как говорят юристы, – завопила так громко, что, желая ее утихомирить, Босир зажал или, вернее, попытался зажать ей рот рукой.
Но он просчитался: Олива истолковала этот жест примирения и убеждения по-своему. На его руку, летящую к ее лицу, она ответила своею рукой – не менее ловкой и проворной, чем шпага ушедшего незнакомца.
Ее рука, молниеносно сделав кварту и терцию, взвилась вверх и угодила Босиру прямо в щеку.
Босир ответил боковым ударом: его правая ладонь, прорвав оборону Оливы, с оглушительным звуком вошла в соприкосновение с правой щекой девушки, отчего та зарумянилась.
Именно эту часть беседы и услышал незнакомец, выходя из дома.
Как мы уже отмечали, подобного рода объяснения быстро ведут к развязке, однако, чтобы эта развязка не была лишена известного драматизма, к ней следует все же приготовиться.
На пощечину Босира Олива ответила весьма тяжелым и опасным метательным снарядом – фаянсовым кувшином, который Босир отразил замечательным мулине тростью; при этом было разбито несколько чашек, снесена свеча и задето плечо молодой женщины.
