Сердце рыцаря - Брэдшоу Джиллиан (мир книг .TXT) 📗
После Рождества Ален рвался поскорее уехать в Таленсак. Элин ехать не хотелось. Они обсуждали это утром в День избиения младенцев.
– Я ведь даже никогда там не бывал! – сказал он ей. – А теперь это место – мое. Я хочу его осмотреть и сразу же навести там порядок.
– Оно и сейчас в полном порядке! – запротестовала Элин. – И управитель герцога Гральон по-прежнему там, собирает смену.
Ален поморщился. «Смена» была крупной суммой, которую новый владетель лена платил своему сюзерену при получении владения. Обычно она составляла примерно годовой доход поместья. Сюзерен, нуждавшийся в деньгах, мог потребовать и большую сумму. А плохой сюзерен способен был отложить принесение вассальной клятвы на неопределенный срок и обирать владение, пока оно находилось под его управлением. Хоэл был хорошим сеньором, и Гральон собирал только то, что было положено по обычаю. Тиарнан держал разумный запас денег, и хотя свадьба и многочисленные ремонтные работы его несколько истощили, там оставалось достаточно, чтобы оплатить всю сумму смены. Гральону осталось только собрать арендную плату за рождественские три месяца. Но Алену даже это казалось очень большой суммой. У него никогда раньше не было собственных денег – только содержание, которое давал ему отец, а отец всегда был недоволен тем, на что он его тратил.
– Как ты думаешь, – сказал он Элин, – может, герцог согласится снизить смену, если...
– Ален! – встревоженно воскликнула она. – Герцог Хоэл позволил мне оставить Таленсак только потому, что был привязан к Тиарнану. Он сердит на нас за то, что мы так быстро поженились. Нам никак нельзя просить его снизить смену!
Ален снова поморщился.
– Хорошо. Значит, до Пасхи денег от поместья не будет. Ну что ж, у меня еще осталось пятнадцать марок, которые я взял в долг. Их нам хватит до того времени.
– Взял в долг? – удивленно переспросила Элин.
А потом она прикусила язык. Конечно, им с Аленом понадобятся деньги, чтобы вести свое хозяйство. Как глупо с ее стороны об этом не подумать. Однако пятнадцать марок показались ей большой суммой.
– Я взял в долг пятьдесят марок у одного еврея в Нанте, – небрежно заметил Ален. – Он был рад дать их мне, узнав о Та-ленсаке. Но он берет разорительные проценты, так что я надеялся, что смогу с ним расплатиться уже в этом году.
Элин глупо открыла рот. Она не умела читать и плохо считала, но знала, что пятьдесят марок – это гораздо больше, чем все, что приносил Таленсак за год. А на эту чудовищную сумму надо еще будет платить проценты?
– Но... – пролепетала она, – но... зачем тебе понадобилось брать в долг так много?
Ален радостно ухмыльнулся. Он подошел к своему одежному сундуку и достал оттуда отполированную коробочку из розового дерева. Он сел на кровать рядом с Элин и положил коробочку ей на колени.
– Открывай!
Она послушалась, затаив дыхание. Коробочка оказалась выстланной белым шелком, а на шелке лежал крупный сапфир на цепочке из серебра и жемчуга.
– Ах, Ален! – выдохнула она, доставая украшение из ящичка. – Ах, какая красота! Я ничего красивее в жизни не видела!
Ален мягко отнял его у нее и надел ей на шею. Сапфир заискрился на фоне небесно-голубого платья, но все равно был не таким ярким и блестящим, как ее глаза.
– Я в жизни не видел никого красивее тебя! – прошептал он. – Мне хотелось купить тебе подарок, который был бы достоин тебя.
– Ах, любимый! – Ей всегда нравилось получать подарки, а этот перенес ее обратно в пору девичества. Она бросилась ему на шею и расцеловала. – Ах, я тебя обожаю!
Больше ничего не говорилось о долге в пятьдесят марок, даже позже, когда выяснилось, что ожерелье стоило всего шесть марок, а остальные двадцать девять Ален потратил на нового боевого коня, иноходца для Элин, сокола, новый красный бархатный камзол и разнообразные вина для своего нового погреба. Как она могла выражать недовольство его действиями, когда он так сильно ее любил?
Она согласилась и на то, чтобы уехать на Новый год в Таленсак. Ален нашел человека, который бы стал управляющим вместо Кенмаркока, и отряд выехал в поместье тридцатого декабря, прибыв в Таленсак первого января.
Новый управляющий Таленсака был сыном одного из управляющих лорда Жюля – щуплым, мрачным, хитрым человеком по имени Жильбер. Он был рад уехать из Фужера, где у него не было никаких перспектив, но невзлюбил жителей Таленсака, еще не попав в поместье. Он не говорил по-бретонски, а только двое из четырех слуг, которых Элин захватила с собой, знали французский.
Они приехали в середине дня, в холодном тумане. Проезжая по деревне, они не увидели ни души – но это можно было объяснить непогодой. В зале поместья ярко горел огонь и царил порядок. Слуги поклонились, как положено, а управитель герцога тепло поздравил их со свадьбой. Он поприветствовал и Жильбера – а потом вынужден был повторить приветствие по-французски. Элин предоставила двум управляющим обсуждать свои дела, а сама показала Таленсак его новому владетелю: лошадей в конюшне, гончих на псарне, ястреба и кречета Тиарнана в отдельном помещении, дом, кухни и кладовые, и слуг, которые ими занимались. Ален был в таком же восторге от всего, как она сама, когда Тиарнан в первый раз показал ей свои владения. На несколько часов она поверила в то, что они смогут быть счастливы в поместье.
За обедом ее радость поблекла.
– Похоже, волк нас оставил, – сказал Гральон, обращаясь к Элин, когда они сели за стол.
– Волк? – резко переспросил Ален.
Элин не рассказала ему про волка, пока они были в Фужере: она была слишком занята своим счастьем.
– А ваша дама вам ничего не рассказала? – с улыбкой спросил Гральон. – Похоже, вы нашли, чем ее занять! Когда она в последний раз здесь была, в деревню повадился заходить крупный волк. Он не обращал внимания на все наши капканы и сбивал собак со следа. Нам не удалось поймать этого зверя, но, похоже, мы смогли его отпугнуть.
– Куда он убежал? – спросил Ален.
– Хотите попробовать на него поохотиться, лорд Ален? Конюх Донал проследил его до леса к западу отсюда, в стороне Тремелина.
– Это моя земля, кажется? – сказал Ален. – И у Тиарнана была хорошая свора гончих, так? – Он снова изумился собственному хладнокровию. – Да, думаю, что попробую его убить.
Позже, ночью, когда они лежали в постели, которую Элин когда-то делила с Тиарнаном, она прошептала:
– Ты не должен приближаться к этому волку, Ален! Ты ведь знаешь, что он такое на самом деле. Он опасен!
– Это зверь. И ты права – он опасен. Слишком опасен, чтобы оставить его жить.
Теперь он понял, почему Элин так не хотелось возвращаться в Таленсак. Какая женщина не испугалась бы того, что рядом бродит столь странное существо? Ему давно следовало убить этого волка. Только когдаэто чудовище умрет, она будет в полной безопасности и будет принадлежать ему одному.
Элин лежала неподвижно, устремив взгляд в темноту.
– Ален, – прошептала она, – мне пришла в голову ужасная мысль. А что, если когда его убьют и сдерут с него шкуру, под ней окажется Тиарнан?
Ален долго молчал. Картина превращения Тиарнана возникла в его памяти со странной, далекой ясностью, словно нечто, увиденное во сне. Оно совершилось мгновенно: внутри той волчьей шкуры не было человека.
– Это совсем не так, – сказал он наконец. – Он оставил часть себя под тем камнем у часовни. И потом, если я поймаю его с помощью гончих, с него не сдерут шкуру: она будет так порвана, что уже ни на что не пригодится.
Эта мысль его ободрила.
Элин содрогнулась. Она не испытывала жалости к волку – она была слишком испугана, чтобы такое было возможно, – но она боялась разоблачения.
– Может, нам сжечь его вещи? – прошептала она.
Когда они были в Фужере, Ален тайком показал ей сверток с охотничьим костюмом Тиарнана, завернутым в разрезанный кожаный мешочек. Он не разворачивал его с того дня у часовни Святого Майлона, но теперь кожаный сверток был обернут старой напрестольной пеленой, купленной в церкви, и окроплен святой водой. И сейчас сверток лежал в сундуке с его одеждой, в потайном отделении. Они уже обсуждали возможность сжечь эти вещи. Когда они первый раз тайно встретились после событий у часовни, Ален уговаривал Элин сжечь одежду: он боялся, что если ее обнаружат, то обвинят его в убийстве. Элин его отговорила. Если сжечь одежду, то кто может предсказать, что произойдет с тем невидимым, что было оставлено вместе с вещами? Оно может улететь обратно к своему владельцу. Огонь вряд ли сможет уничтожить нечто, не имеющее веса и формы.
