Сердце рыцаря - Брэдшоу Джиллиан (мир книг .TXT) 📗
– Ты раньше говорила, что этого делать не надо, – нетерпеливо напомнил ей Ален. – Ведь мы знаем, что он не может превратиться обратно, пока она остается такой, как есть. И мы не знаем, что будет, если мы что-то изменим.
– Да, – прошептала она горестно. – Наверное, это так.
– Я его убью, – пообещал Ален. – Я его выслежу, куда бы он ни ушел. Не бойся. Теперь ему со мной не справиться.
Она повернулась и внезапно страстно приникла к нему.
– Только будь осторожен, любимый! Пожалуйста, пожалуйста, будь осторожен!
В Таленсаке, с тревогой ожидавшем нового владельца, поначалу успокоились, обнаружив, что его интересует только охота на волка. Казалось, что безрадостные ожидания той ночи, когда Кенмаркока посадили в колодки, не осуществляются: Ален даже не стал запоминать имен крестьян их деревни, не то чтобы интересоваться тем, что они делают. Однако новый управляющий вскоре показал себя мерзким человеком. Он требовал, чтобы с ним разговаривали по-французски, а любому, кто обращался к нему на бретонском, давал оплеуху или бил рукоятью небольшого кнута, который всегда носил при себе. А еще он был жадным. Он дожидался, когда крестьянину нужно было отправиться на свадьбу к двоюродному брату или на ярмарку, и требовал, чтобы именно в этот день он явился на отработку на господских землях, а потом с ухмылкой получал мзду за разрешение на отлучку. Даже Юстин Браз был с Жильбером осторожен, потому что управляющий явно был готов назначить самое жестокое наказание за любую провинность, а потом взять деньги за его смягчение. Гадкий человек. Однако положение могло оказаться и более неприятным. В Таленсаке одобряли охоту на волка.
– Хотя лорд Ален – не охотник, учти, – сообщил Юсти-ну Донал за кружкой пива.
Совместная ночь у колодок привела к непростой дружбе, и теперь солидный конюх взял в привычку пересказывать события, происходящие в господском доме, деревенскому шалопаю и его приятелям.
В течение следующих двух месяцев Ален убил нескольких волков. Сначала он прибег к обычной тактике охотника на волков. В небольшой роще, отделенной от главной части леса, оставляли тушу зверя. После того как тушу находили и ели волки, ее заменяли на свежую – и так в течение трех ночей кряду. Затем, на четвертую ночь, тушу вешали на дерево, а по земле под ней разбрасывали несколько костей. Волки поддавались соблазну и в течение ночи, жадно глодая кости, • поджидали добычу, которую чуяли над собой. Перед самым рассветом Донал, которого Ален стал использовать в качестве егеря, выходил в рощу и срезал тушу. Волки собирались возле нее и оставались в роще, опасаясь в светлое время возвращаться в лес через поля. Каждый раз, когда это делалось, Ален охотился, являясь в рощу утром с собаками. Но он был уверен, что эти волки – только звери.
– Это не король волков, – сказал ему как-то Донал, осматривая труп животного, затравленного собаками. – Не тот, что приходил в Таленсак. Но он приходил в те ночи, когда мы оставляли мясо. Я видел его следы: это крупный волк-самец. Он хватает кус мяса и убегает с ним. Он – хитрая тварь.
Ален внимательно посмотрел на слугу.
– Ты хороший следопыт, да? – спросил он.
Донал пожал плечами. «Только сейчас понял, да? – подумал он. – Ничего-то ты о лесе не знаешь!»
– Мне это нравится, – осторожно ответил он.
Ему всегда нравилась охота. Тиарнан дал ему разрешение охотиться на кроликов на всех землях поместья и поручил всю работу лесничего Доналу или свинопасу Салмину, потому что знал: она им нравится. Самым ценным имуществом Донала была ищейка, один из щенков Мирри, которого ему подарил маштьерн. Он даже охотился с Тиарнаном на благородных зверей – оленей и кабанов, – а потом сидел у очага в господском доме и обсуждал погоню. Тиарнан был благородного происхождения, а Донал – простого, но это различие было не столь важно, как то, что они были одного возраста, жили в одной деревне и имели общие интересы. Они росли вместе. У них были общие воспоминания о купании в рыбных прудах в летнюю жару, когда им было по восемь лет, о драках, смелых набегах на сады и запретных кострах у стоячих камней.
Донал понимал, что для нового владельца Таленсака он сам всегда будет всего лишь послушной парой рук. Ну что ж, такова жизнь. Хорошее умирает, а перемены всегда бывают к худшему.
– Я хочу, чтобы ты нашел мне того волка, – сказал Ален. – Я освобождаю тебя от твоей работы, пока ты его ищешь, и дам тебе три су, если сможешь его найти.
Донал выслушал это с изумлением и недоверием. Три су составляли заработок почти двух месяцев – большие деньги, чтобы предлагать их за одного волка, пусть даже очень хитрого. И к тому же новый господин был человеком невнимательным и нетерпеливым и способен был дать обещание и забыть о нем, не то что маштьерн. И был еще жадный Жильбер: если господин пообещал три су, то можно было не сомневаться, что когда управляющий будет доставать их из сундука, то одну монету оставит себе. Однако охотиться в лесу приятнее, чем выгребать навоз, и даже два су – это большие деньги... если их дадут.
– Я постараюсь найти его вам, господин, – сказал Донал Алену.
Он разыскивал короля волков весь остаток морозного января и в течение влажного, снежного февраля. Он несколько раз находил его след: похоже, волк жил в лесу к западу от Та-ленсака. Иногда он оказывался около Монфора, иногда – ближе к Комперу или Сен-Мало, но никогда не уходил далеко. Ален являлся с собаками и охотился на волка. И каждый раз хитрое животное ускользало, оставляя собак замерзшими и унылыми – и как правило, на чужой земле. На третий раз это оказалась земля владетеля Монфора. Рауль деМонфор, узнав об этом, пришел в ярость и обвинил Алена в браконьерстве. Он был самым влиятельным бароном этих мест, так что ссориться с ним было опасно. Алену пришлось приносить униженные извинения.
Когда Донал обнаружил след в следующий раз, он оказался на краю герцогского леса Треффендела. Ален не решился преследовать волка по земле герцога. Но он вспомнил, что может попробовать еще один вариант.
На Рождество Тьера назначили главным охотничьим герцога. Узнав об этом, Ален был очень недоволен: Тьер поступил на службу к герцогу и получал жалованье, а его место давало ему влияние при дворе, где так любили охоту. Это место было гораздо лучше всего того, что когда-то предлагали самому Алену. Однако теперь это могло оказаться полезным. Не будет ничего странного в том, что он напишет Тьеру письмо и пригласит герцога поохотиться на волка. И Ален с удовольствием подумал, что тут-то волку придет конец. У герцога сотни собак и лучшие охотники Бретани. А еще у него есть ищейка Мирри. Всякий раз, когда собаки Алена теряли след волка, Донал говорил: «Мирри могла бы его найти». Ален с трудом сдерживался, чтобы не проклясть Элин за то, что она отдала ищейку.
К этому времени герцогский двор уже вернулся в Ренн. Так что именно в большом зале Ренна в воскресенье после обеда Тьер прочел Хоэлу письмо, полученное от кузена:
– «Дорогой кузен, как ты думаешь, милорд герцог не захочет поохотиться на волка? Здесь поблизости есть удивитёль-но хитрый зверь, который ушел на его землю. Пока он былна моей земле, я сам на него охотился, но ему постоянно удавалось от меня ускользнуть. Местные жители называют его королем волков. Это крупное животное в расцвете сил, и если наш господин захочет устроить на него охоту, она будет интересной».
Хоэл взял у Тьера письмо и с интересом его рассмотрел.
– В каком лесу можно найти этого зверя? – спросил он.
– Судя по его словам, в Треффенделе, – ответил Тьер. – Это ваш единственный лес, имеющий общую границу с Таленсаком.
Хоэл задумчиво кивнул. В лесу Треффендела у него был большой охотничий дом. Он уже несколько лет туда не наведывался, но местный лесник и его семья должны были содержать его в порядке. Там весь двор не поместится, но он достаточно велик, чтобы принять охотничий отряд.
– Ты и правда хочешь охотиться на волка? – спросила герцогиня, не слишком надеясь на отрицательный ответ. Она никогда не могла понять, зачем охотиться на того, чего нельзя есть.
