Слабость (СИ) - "Nekomata-sama" (книги без сокращений .TXT) 📗
— Вы так считаете? – мистер Хайд изогнул бровь и посмотрел на мистера Брэбема, вскоре переведя взгляд на свою смущенную сестру. Потом юноша улыбнулся и ответил, что это было бы замечательно. От такого ответа мистер Брэбем поперхнулся и покраснел еще больше.
— Да-да, вы правы, мистер Хайд, это действительно было бы замечательно! – хлопнула в ладоши миссис Адомсон. – Джесси, скажи же что-нибудь!
Миссис Адомсон вела себя по-детски, не скрывая своей радости. Мистер Брэбем искоса посмотрел на нее и тут же чуть не выдохнул с разочарованием. Лишь разговоры мистера Хайда отвлекали его от горестных и неприятных мыслей.
— Не желаете ли сыграть в вист? – мисс Хайд мило улыбалась мистеру Брэбему.
— Отличная идея, дорогая! – воскликнул мистер Хайд. – У вас найдется колода, миссис Адомсон?
— Конечно-конечно.
Женщина подошла к серванту и достала оттуда колоду карт. Они уселись друг против друга и вытянули карты, чтобы определить пару. В итоге Джесси оказался в паре с мисс Хайд, а его сестра оказалась с мистером Хайдом. Они играли равнодушно, будто это была самая легкая и приятная игра из всех. Однако мистер Брэбем терпеть не мог вист. Он постоянно проигрывал. В прошлом году они играли с мистером Хайдом на пару против еще двух игроков. Из них получился отличный дуэт, даже несмотря на то, что мистер Брэбем постоянно совершал ошибки, накапливая взятки.
Они сыграли робберт, две партии из трех сыграла пара миссис Адомсон и мистера Хайда. Снова вытянули карты, чтобы поменяться партнерами.
— Вы очень хорошо играете, мисс Хайд, - сделал комплимент юноша, чем еще больше смутил молодую леди.
— В этот раз вы играете с моим братом. Он играет намного лучше меня.
— Не надо расстраиваться, Мэган, я ведь научился играть еще в детстве, постоянно наблюдал, как играют взрослые. Да и во время учебы, на перерывах, мы садились играть в вист, не правда ли, Джесси? – он посмотрел на юношу открыто, заставляя сердце биться чаще.
— Да… конечно, - ответил он после некоторой заминки.
Мистер Хайд пересел к мистеру Брэбему, почти вплотную, якобы, чтобы смотреть на карты своего партнера. Юноша изо всех сил пытался держаться, но внезапно нахлынувшее возбуждение от касания его плечом, от горячего дыхания, касавшегося его руки, когда брюнет наклонялся, чтобы посмотреть на карты, это было невыносимо. Он то краснел, то бледнел, что не скрылось от глаз его внимательной сестры.
— Ох, Джесси, неужели тебе снова плохо? – она взволнованно посмотрела на брата, но тот лишь слабо улыбнулся. – Хочешь прилечь? Я сейчас же велю…
— Нет-нет, все хорошо, сестра, - он невидящим взглядом смотрел на свои карты. Не мог же он встать и показать всем свое возбуждение! Он сгорит со стыда!
— И все же, лучше бы тебе отдохнуть. Мы можем продолжить партию снова, когда ты немного придешь в себя.
Миссис Адомсон решительно встала со стола и перевернула свои карты. Мистер Хайд весело посмотрел на мистера Брэбема и тоже встал со стола. Когда он заметил, почему юноша не встает за ним, он, казалось, стал еще веселее.
— Давайте я провожу его до комнаты.
— Ох, если вам не трудно, мистер Хайд. Я сейчас же вызову врача.
— Нет, не стоит. Мне станет лучше, если я просто полежу, - твердо сказал блондин, отмахиваясь от руки мистера Хайда.
Они ушли вместе, оставив дам наедине. Теперь миссис Адомсон могла поговорить с мисс Хайд без посторонних. Она твердо решила женить эту пару.
Мистер Хайд завел мистера Брэбема в комнату, закрыв за собой дверь на ключ, чего юноша совсем не заметил. Он лег на кровать и отвернулся в другую сторону, чтобы не показывать своего состояния. Ему и так было неловко, он хотел поскорее остаться один.
— Вы можете идти, мистер Хайд. Я просто полежу, и все пройдет, - сказал он, наконец, когда брюнет все еще не уходил.
— Я не хочу оставлять тебя одного в таком состоянии, - ответил мистер Хайд, приближаясь к кровати.
— Не стоит. Со мной все будет хорошо, если вы оставите меня одного.
Джесси слышал, как мистер Хайд подошел к его кровати и почувствовал, как он опускается на перину. Юноша тут же переместился на другую часть подстилки, сжавшись в комок и стараясь не двигаться более. Он не мог терпеть, все тело его пылало и требовало внимания. И из-за того, что мистер Хайд находился в одной с ним комнате, когда никто не видит, он сходил с ума. «Нет, точно, я просто сошел с ума, совсем себя не контролирую. Надо успокоиться, иначе рискую быть раскрытым. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. Только не он!».
— Что такое, Джесси? Ты снова чужд со мной. Мы ведь совсем одни в этой комнате. Можешь называть меня, как и тогда, вчера ночью, - он коварно ухмыльнулся, протягивая руку к плечу юноши. – Повернись ко мне.
— Уходи. Прошу тебя, - юноша чуть ли не плакал, но показать свои слезы означало, что он сдается, принимает свою любовь к мужчине.
— Ты все еще не сделал то, чего я желаю. Джесси…
Мистер Хайд силой повернул юношу к себе лицом. Голубые глаза мистера Брэбема светились от слез, губы сжались в тонкую полоску, а лицо его было белое, словно полотно. Возможно, сестра его, миссис Адомсон, заволновалась бы еще пуще, но мистер Хайд лишь шире улыбнулся, обнажая свои белые зубы. Реакция мистера Брэбема ему очень нравилась.
— Е-если ты сделаешь то, ч-чего ты так хочешь… ты отпустишь меня? – его открытый взгляд, наивный вопрос… он все еще был ребенком, чистым и невинным, в отличие от рано повзрослевшего мистера Хайда, который мог играть нечестно.
— Я сделаю все, что ты захочешь.
Мистер Хайд наклонился ближе, коснулся его посиневших губ и снова оттолкнулся, чтобы видеть выражение лица его возлюбленного. Мистер Брэбем покраснел, бледности словно и не было. На щеках были дорожки от слезы, которые он тут же вытер большими пальцами. «Разве можно отпустить его? Разве можно жить без него? Я точно умру, если сделаю это. Умру от горя», - думал мистер Хайд, вновь целуя сладкие губы юноши.
Джесси лежал на перине и ничего не мог поделать. Все его тело ослабло, он не мог поднять даже руки. Голова его кружилась, а глаза не хотели открываться. Он чувствовал невыносимый жар во всем теле, сладость чужих губ, ласковые прикосновения. Он не понимал, что творится вокруг, лишь ощущал. И это ощущение нравилось ему, он хотел большего.
— Джесси, ну же, открой глаза, - мистер Хайд стянул с него домашний мягкий камзол и начал расстегивать белую рубашку под ним. Когда он полностью освободил юношу от верхней одежды, он прильнул к розовому соску, вызвав у блондина легкий вскрик. Юноша открыл свои ясные блестящие глаза и удивленно посмотрел на возлюбленного. – Вот так, молодец, - прошептал мистер Хайд, продолжая свое дело.
Когда сосок приподнялся и немного припух, он приступил ко второму. Он делал все очень медленно и тщательно, не боясь того, что кто-то может зайти. Он был уверен, что миссис Адомсон не отвлечет их, не помешает долгожданной встречи дорогих друзей. Джесси тем временем крутился под ним, стараясь не срываться на стоны. Прикусывая палец, он тихо хныкал и ерзал, не зная, куда деть свои руки.
— Джесси, - мистер Хайд оторвался от левого соска и наклонился к его рту, снова нежно целуя мягкие губы. – Я сделаю то, что сделал тогда, год назад, в Лондоне.
Юноша испуганно дернулся, но крепкие руки мистера Хайда не отпускали его. Брюнет смотрел на него с бесконечной нежностью и лаской, внезапно успокоив мистера Брэбема своим честным взглядом.
В прошлом году, когда они еще учились в Лондоне, они занялись тем, чем занимаются женщина и мужчина, они занялись тем, чем не положено заниматься двум людям одного пола, - они занялись любовью. И целью служило не зачатие новой жизни, ведь это невозможно, а удовольствие, которое испытали они оба. Когда мистер Хайд проник в его чистое, никем не тронутое тело, адская боль пронзила Джесси. Он кричал и метался в агонии, но Уолтер не обращал на это внимания, уверенный, что вскоре его возлюбленные получит такое же наслаждение. Однако юноша так и не смог понять удовольствия от сего действия. Лишь после того, как мистер Хайд несколько раз дернулся, опаляя его изнутри горячим семенем, лишь после того, как он прикоснулся губами к его опавшему мужскому органу, он почувствовал наслаждение. И даже боль во всем теле не могла помешать ему выплеснуться на смуглое лицо его возлюбленного.
