Любовь и нежность - Гарлок Дороти (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

— Я знала, что ты придешь за мной, — Чериш положила руку ему на затылок и гладила густые темные волосы. — Я была на краю гибели, но все время повторяла: «Слоун придет, Слоун придет» — снова и снова. И ты появился.

Теперь, сидя рядом со своей возлюбленной, Слоун впервые после приезда Ады чувствовал в душе покой. Он положил руку на грудь Чериш и чувствовал, как спокойно и мерно бьется маленькое, доброе сердце. Если оно остановится, мир потеряет смысл для него.

Бежали минуты. Потом Слоун поднял голову и внимательно всмотрелся в лицо Чериш. Откинув волосы со лба девушки, он поправил завиток у ее уха, потом коснулся прямых бровей и глубоких синих теней, залегших под прекрасными светлыми глазами. Его пальцы ласкали ее нежные, бледные щеки. Рука чуть заметно дрожала.

Чериш поняла: он нуждался в ней так же, как и она в нем.

— Слоун, все уладится, — в голосе Чериш слышалось спокойствие и бесконечная нежность.

Слоун искал и не находил подходящих для этого случая слов:

— Мне столько нужно объяснить, так много сказать.

— Я могу подождать. Не спеши.

— Нет. Я должен сказать самое важное, — он приблизил к ней свое лицо. — Я должен сказать, что безмерно люблю тебя. Мое сердце навсегда привязано к тебе. Моя судьба — в твоих нежных руках. — Он поцеловал ее пальцы. — Я так жалею, что не сказал тебе этого раньше. А теперь даже не могу подобрать нужных слов.

Чериш смотрела ему в глаза, и происходящее казалось ей мечтой. Неужели она так долго желала услышать эти слова, что плод воображения стал реальнее самой жизни? Перед ней открылась самая ранимая часть его души, а ведь Слоун всегда был сдержан, спокоен, уверен в себе. Чериш никогда не видела его таким взволнованным.

— Дорогой мой! Ты не можешь представить, сколько времени я ждала этих слов, — и она обвила руками шею Слоуна.

Он благодарно приник к ее губам. Чувственность его поцелуя была неожиданна для Чериш, но она ответила Слоуну со всей страстью, которую раньше не показывала, боясь, что сила ее любви будет растрачена впустую. Но теперь нечего бояться и незачем скрываться. Чериш мечтала о том, как она будет ласкать и целовать Слоуна, изливать на него водопады любви и нежности.

Ответом на ее поцелуй был глубокий вздох, и Слоун прижался к девушке.

— Я так люблю тебя, — признался Слоун, дрожащими руками приподнимая Чериш, чтобы увидеть ее лицо. — После того, что тебе пришлось пережить, мне нужно беречь тебя. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не выдержу.

Лицо Чериш расцвело, глаза наполнились любовью, а улыбка сияла нежностью, когда девушка ласково гладила Слоуна по лицу.

— Так не бойся и обними меня покрепче — я намного выносливее, чем кажется.

Слоун улыбнулся и снова приник к губам девушки. Этот поцелуй был слаще всех, что получала Чериш. Они замерли и безмолвно смотрели друг на друга.

Наконец Чериш прошептала:

— Ты всегда можешь приходить ко мне.

— Я надеялся и ждал этих слов, — его усталое лицо осветилось веселой улыбкой, на щеках появились ямочки, от глаз разбежались морщинки.

Он вновь нашел ее губы, но поцелуй был совсем мимолетным.

— Мне так не хватало тебя ночами.

— Но это было невозможно… при Аде.

— Я так ненавидел ее за то, что она нас разлучала.

— Не думай о ней больше. Она ведь была сумасшедшей.

— Думаю, Слейтер слишком поздно узнал, почему она ведет себя так. Это его и убило. Подумать только — всю жизнь любить сумасшедшую. Несчастный… — задумчиво произнес Слоун.

— Да, любовь моя, слишком поздно. Но не будем горевать о ней. Теперь мы обрели друг друга и у нас есть малышка. А обо всем случившемся мы расскажем ей потом, когда она подрастет.

— Ах, милая, так хочется обнять тебя и заснуть. Совсем недавно мне казалось, что я никогда не обниму тебя. Когда я увидел этих подонков, то решил убить их. Джон, правда, заставил меня выждать удобного момента. Не хочу еще раз пережить подобную ночь. Теперь уже Чериш успокаивала его:

— Не думай об этом — ведь все прошло.

— Я хотел тебе многое рассказать о себе, об Аде и о Слейтере. Но не сейчас. Нам необходимо отдохнуть. Я хочу растянуться рядом и заснуть в твоих объятиях. Ты точно в порядке?

— Я чувствую себя прекрасно, — засмеялась Чериш, уклоняясь от его руки, игравшей с золотистыми пышными прядями.

— Я торжествую. Еще чуть-чуть — и слезы покатятся.

Она приподняла край одеяла. Слоун встал, быстро стянул с себя одежду и скользнул в теплую постель.

— Давай поспим, — прошептала она, крепко прижимаясь к Слоуну. — Завтра поговорим, и ты все мне расскажешь. А потом, недели через две… можешь начинать сеять свое семя, — добавила Чериш смущенно.

ЭПИЛОГ

Наступила весна. Чериш, Слоун, Ора Делл и остальные жители маленького поселка, названного Кэрроллтаун, попрощались с Джоном Пятнистым Лосем и Минни Голубкой: племя шауни перекочевывало на летние угодья.

Ужасные события, пережитые в начале зимы: смерть Ады, нападение речных бродяг, похищение Чериш, — сплотили всю компанию в дружную семью.

Чериш и Минни Голубка стали подругами; от их прежней вражды не осталось и следа. Теперь они были как сестры. Постепенно молодая индианка смирилась со своей судьбой. Поближе узнав, как живет Чериш, она решила, что «вигвам белого человека» — не для нее. Она призналась, что снова хочет встретиться с Черным Лисом, воином, которого Джон прочил ей в мужья. Сначала Минни отвергла его, глядя на индейца глазами белой девушки — эта кровь все еще была сильна в ней.

Джон Пятнистый Лось часто заходил в хижину. Его взгляд останавливался на девушке, которую он называл Утренней Зарей. Слоун замечал, но не ревновал, а скорее сочувствовал своему другу, чья белая кровь «взывала» к очаровательной Чериш. Он помнил также, что помощь Джона в ту ночь, когда разбойники увели Чериш, спасла ей жизнь.

В ту же страшную ночь Трю, видя, как Браун бьется в конвульсиях, пристрелил несчастное животное и тем самым избавил пса от мучений. Его похоронили около хижины Слоуна. И хозяин и Чериш, не стесняясь, плакали, вспоминая, как верный-пес вел их через дикую чащу к теплу домашнего очага.

Аду похоронили на холме рядом с ее несчастливым мужем. Трю сделал для нее такое же надгробие, как и для Слейтера:

Хижину Слейтера отдали Пьеру и Кэтрин. Молодая англичанка расцвела, словно утренняя роза. Пьер не мог ею налюбоваться. Они так же, как Слоун и Чериш, ждали священника, чтобы обвенчаться, хотя летом у них уже должен был появиться малыш. Всякий раз, когда об этом заходила речь, Пьер смущенно посмеивался:

— Дружище Слоун, — говорил он, поглаживая Кэтрин по выступающему животу, — я скажу святому отцу, что моя маленькая птичка проглотила тыкву.

— Перестань дразнить меня, Пьер. Нехорошо так шутить, — возразила Кэтрин. Потом задумчиво добавила: — Появился бы он здесь поскорее, иначе придется мне рожать невенчаной. А во время церемонии я вообще от стыда за дверь не выйду.

Пьер захохотал и обнял се за плечи.

— Нет-нет, милая. Ты будешь рядом со своим Пьером, даже если тебе придется держать на руках двух малюток.

Мистер Свансон с внуком решили остаться и помогать Слоуну доставлять провизию — ведь у них было свое судно. Так в новой хижине появилась еще одна комната. И Джуси, и Трю — оба прониклись симпатией к мальчику. Это успокаивало старика: он боялся умереть раньше, чем Фарвей подрастет и сможет постоять за себя сам. Теперь же у него появились надежные друзья.

Когда последнее каноэ шауни исчезло за излучиной реки, обитатели поселения бросили последний взгляд вдаль и вернулись к своим делам.

— Я буду скучать без Джона и Минни, — грустно сказала Чериш.

— Но они скоро вернутся — не пройдет и полгода. И потом, любовь моя, ведь у тебя есть еще и я… — пошутил Слоун.

Чериш запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо.