Одинокий волк - Гэфни Патриция (книги TXT) 📗
Он отошел от двери, чтобы она могла выйти.
– Не говори мне, чтобы я не грустил, – сказал он снова. – Это бесполезно.
Она не двинулась с места. Просто продолжала плакать.
– Разве ты не хочешь уйти? Или ты хочешь, чтобы я ушел?
Сидни прижала руку к горлу. Она попыталась заговорить, но так и не смогла, только покачала головой.
– Ладно, тогда я сам уйду.
Майкл отвесил легкий поклон – он видел однажды, как это делал Линкольн Тэрнбулл, – и вышел.
В поезде по дороге в зоопарк Сэм рисовал картинки, чтобы его развеселить. – Вот озеро, а это наш дом. Вот мое окно. А вот и я выглядываю из окна. А тут твое окно и ты в нем. Видишь?
Майкл улыбнулся и сказал, что ему нравится. Он сказал, что ему нравится нарисованная лошадь и поезд. Он все время улыбался, но, кажется, не сумел обмануть Сэма, да и Филипа тоже. Откуда они узнали? Поскольку он не мог рассказать им, что случилось, Майкл старательно делал вид, что ничего особенного не произошло, все идет как обычно. Но он был твердо уверен, что они знают.
– Смотри, Майкл, это ты. Ты смеешься. Он посмотрел на рисунок, лежавший на коленях у Сэма: круглое лицо с черными глазами и улыбающимся от уха до уха ртом. Голова с черными волосами, и галстук в крапинку на шее, как тот, что он надел сегодня. «МАЙКЛУ МАКНЕЙЛУ ОТ СЭМЮЭЛЯ АДЭРА ВИНТЕРА», – написал Сэм под портретом крупными печатными буквами.
– Спасибо, Сэм!
– Сложи его и держи у себя в кармане. А когда тебе станет грустно, сможешь развернуть и сразу развеселишься.
В горле у Майкла стоял ком. Ему хотелось крепко обнять Сэма, но он удержался. В последнее время он стал забывать, что он не член этой семьи, пока вчера Сидни и тетя Эстелла ему не напомнили. Больше он никогда не забудет.
Зоопарк располагался в Линкольн-парке. К этому времени Майкл уже знал, что такое «зоопарк», потому что Сэм не умел хранить секреты и все рассказал ему заранее. Сначала он решил, что это шутка. «Это такое большое место, где держат животных, чтобы люди могли прийти и посмотреть на них», – объяснил Сэм, но Майкл ему не поверил. Как это можно «держать животных»? Разве они могут принадлежать кому-нибудь? Однако стоило ему пройти сквозь высокие железные ворота зоопарка, висящие на каменных столбах, как он почуял острый запах неволи и понял, что это правда.
– Давайте сначала посмотрим слонов. Вон там, рядом с жирафами. Знаешь, что такое жираф, Майкл?
Нет, на самом деле он этого не знал, а когда увидел – не поверил своим глазам.
– Ты посмотри на его шею, – вслух удивился Майкл, позволяя увлечь себя к невысокому железному ограждению с перилами, за которым находился еще один, гораздо более высокий частокол. – Посмотри на его ресницы! Что за странное существо!
Сэм радостно засмеялся, прижимаясь к Майклу, и захлопал в ладоши.
– Видишь, какая шея! Это чтобы он мог есть листья с деревьев. Папочка говорит, что это эволюция.
Слоны оказались еще более удивительными, чем жирафы. Они были… необъятные! Медлительные, с тяжелой поступью. С добрыми глазами, желтоватыми бивнями и морщинистой мягкой шкурой, похожей на резину. Они напоминали фантастических персонажей из какой-нибудь детской книжки, а не настоящих животных.
– Откуда они взялись? – спросил Майкл, глядя, как Филип бросает орехи в их огромный загон.
– Они из Африки, – ответил Сэм, указывая на табличку, прибитую к ограждению. – А вон там индийские слоны. Смотри, он берет пищу прямо с руки.
Мальчик вытянул руку как можно дальше в сторону загона, и длинный сморщенный хобот развернулся над его ладонью. Но в последнюю минуту Сэм взвизгнул и отскочил, уронив арахис на землю.
Слон подцепил орех хоботом и сунул его в свой маленький рот.
Невероятно! Майкл никак не мог прийти в себя от изумления.
– А как они сюда попадают? Почему их не отпускают?
– Их ловят охотники и продают зоопаркам. Почему их не отпускают? – Филип засмеялся. – Потому что они бы все растоптали. Вот этот весит около трех тонн, и бог его знает, что он ест. Как бы то ни было, они бы не выжили сами по себе. Это же Чикаго, а не Африка.
– Тогда почему бы не оставить их там, где они живут?
– Ну… тогда мы не могли бы прийти и посмотреть на них.
– Мы могли бы смотреть на картинки, – неуверенно предположил Сэм.
– Да им тут нравится, – возразил Филип. – Они всем довольны.
– Откуда ты знаешь? – спросил Майкл, пристально вглядываясь в громадных животных и пытаясь определить по их непроницаемым глазам, довольны ли они.
– А почему бы им не быть довольными? Все, что от них требуется, это есть и спать.
– Верно, – согласился повеселевший Сэм. – Им здесь нравится. Пошли смотреть гиппопотамов.
У гиппопотамов были лягушачьи глазки и крошечные ушки, необъятные челюсти и большие языки. Более уродливых существ Майкл в жизни своей не видел. Один был еще детенышем. Он походил на гигантского щенка и все время жался к толстому лоснящемуся боку своей матери.
Носороги оказались столь же удивительными и странными – интересными, но какими-то ненастоящими. Они напоминали отяжелевших и перекормленных сказочных единорогов, заключенных в панцирь. Майкл был уверен, что в действительности таких животных не бывает. Возможно, Филип прав, и эти звери, пойманные на другом конце света, запертые в огороженных загонах с цементным полом, чтобы люди могли на них посмотреть, в самом деле чувствуют себя хорошо. Кто мог бы сказать наверняка? Вид у них был спокойный.
Львы показались ему очень красивыми, но они не желали просыпаться.
– Эй! – кричал Сэм, хлопая в ладоши. – Эй ты! Эй! Без толку: четверо великолепных животных, разморенные жарой, лежали на боку, обмахиваясь хвостами и тяжело дыша. Им лень было открыть глаза»
– Им тоже здесь нравится? – спросил Майкл у Филипа. Тот пожал плечами и сказал:
– Конечно.
Но он отвечал уже не так уверенно, как в тот раз, когда Майкл спрашивал о слонах.
У тигров был скучающий вид. Сэм пытался привлечь их внимание, но у него опять ничего не получилось. Они даже не взглянули в его сторону.
– К ним нельзя подходить близко, они тебя съедят, – предупредил он, а потом рассказал ужасную историю о маленькой девочке, которая залезла в клетку к тиграм и была съедена заживо.
– Это правда?
– Чистая правда, – заверил его Сэм.
Даже Филип кивнул, не улыбаясь. И все же Майклу нелегко было в это поверить. Тигры напоминали больших ленивых кошек. А потом он увидел леопардов.
Их было двое, и, понаблюдав за ними несколько минут, он понял, что не так.
– Они сходят с ума. Сэм и Филип невесело рассмеялись.
– Нет, смотрите. Это все из-за клетки. Они сошли с ума.
Леопарды ходили кругами без остановки по тесному огороженному пространству. Они уже успели протоптать в грязи глубокую дорожку, которая шла вдоль всей клетки. Рты у них были полуоткрыты, беловатые глаза совершенно обезумели. Топ-топ-топ… Головы раскачивались, хвосты мотались из стороны в сторону и били их по бокам.
– Животные не сходят с ума. Сэм помахал рукой. – Эй! Вы сошли с ума?
Даже не глядя на него, один из леопардов вдруг бросился на прутья клетки, ударил по ним когтистой лапой и зарычал.
Сэм вскрикнул. Все, кто был у клетки, отпрянули от испуга. Потом все смутились, поняв, что это было глупо, и попытались обратить происшествие в шутку. Какай-то мужчина, стоявший рядом с Филипом, начал дразнить леопарда нервным тонким голосом. Пятнистые кошки, не обращая на него внимания и лишь изредка бросая в толпу угрюмые взгляды, продолжили свое безостановочное кружение.
Сердцебиение у Майкла постепенно выровнялось, он почувствовал, что к нему возвращается разум, а слепой инстинкт отступает. Этот зверь хотел его крови. И ничто, кроме прутьев решетки, не могло помешать убийству.
– Наверное, их поймали уже взрослыми, – предположил Филип, пока они уходили от клетки с леопардами. – Для них лучше, когда они рождаются в неволе.
