Ночные услады - Райс Патриция (е книги .txt) 📗
Крестьянин сидел на дальнем конце стола, но по давней привычке присматривал и за Элис, и за Эльвиной.
— Что вам угодно, господин?
— Эльвина едет со мной на рассвете. До сих пор ты хорошо защищал ее, и я благодарю тебя за это, но, с твоего разрешения, я принимаю у тебя обязанности и надеюсь справиться не хуже.
Гандальф уловил иронию в словах Филиппа и напряженно взглянул на Эльвину.
— Я предлагаю тебе лучшую службу, чем быть пехотинцем в моем войске, — продолжал Филипп. — Эльвина говорит, что ты выращивал урожай в два раза больше, чем твои соседи. Это правда?
— Моя госпожа слишком добра, но я не стану отрицать ее слов.
— Леди известна своими предательскими приемами, но я не могу обвинить ее в нечестности. Если она говорит правду, то ты мне нужнее на моей земле, чем в армии. Отправляйся в Данстон в качестве управляющего. Если ты научишь моих людей выращивать урожай, то выиграют и они, и я, и твоя доля соответственно возрастет. Когда приедешь в Данстон, поставь Тильду в известность о наших планах. Возможно, ей придется взять ребенка из замка и позаботиться о его безопасности до того момента, пока я вернусь в Данстон в качестве господина либо Эльвина в качестве госпожи. Ты понял меня?
— Я понял, господин, и сделаю все, о чем вы просите, с радостью. Могу я обратиться к вам с просьбой?
Филипп кивнул.
— Элис хотела бы прислуживать миледи. Я бы вернулся в Данстон с ней, чтобы она там ждала возвращения миледи. Если вы позволите.
Филипп взглянул на Эльвину.
— Гандальф, да ты отъявленный мошенник! Делал вид, что служишь мне из любви, а сам тем временем ухлестывал за другой? Отчего ты ничего мне не говорил? — рассмеялась Эльвина.
Гандальф смело посмотрел на свою госпожу.
— Стали бы вы слушать какого-то простолюдина, если и хозяина Сент-Обена ни в грош не ставите? Я с радостью снимаю с себя обязанность охранять вас. А Элис не только симпатичная, но и горячая и послушная.
— Даже зная, кем она была, ты готов жениться на ней?
Смотри, не обмани Элис, я этого не допущу, — ответила Эльвина.
— Она хорошая женщина и ни с кем не была, кроме меня, эти последние несколько месяцев. Сомневаюсь, что Элис возьмется за старое, если примет предложение бедняка с большой семьей, которую надо содержать. У нас все серьезно.
Филипп дружелюбно кивнул.
— Ты теперь не бедняк, а управляющий моими землями, так что тебе вполне по силам найти себе жену с приданым. Но если ты все же решил свалять дурака и надеть хомут на шею, я позабочусь о том, чтобы мой управляющий привел невесту в более подходящее место, чем в дом к своей матери. Ты доволен?
— Более чем.
Степенный, рассудительный Гандальф радостно улыбнулся и взглянул на Эльвину.
— Тильда обрадуется, что вы приняли такое решение. Мы позаботимся о том, чтобы с ребенком ничего не случилось. Езжайте с Богом.
Эльвина украдкой смахнула слезу, глядя вслед Гандальфу, а Филипп торопливо встал.
— Все будет хорошо, вот увидишь.
Но он ничего не обещал. Будущее по-прежнему тонуло в густом тумане.
Глава 20
Едва рассвело, из ворот замка выехала группа всадников. Они ехали молча, стараясь не привлекать к себе внимания. Эльвина, одетая в отороченный мехом бледно-голубой плащ, прятала под капюшоном свои серебристые кудри. Ее изящная серая лошадь казалась крохотной на фоне массивных боевых коней, на, которых скакали воины. Однако лошадка бежала бойко, и Эльвина держалась наравне с остальными, не отставая ни на шаг и тогда, когда, выехав на широкую дорогу, кавалькада пустилась в галоп.
К вечеру от усталости под глазами ее залегли круги, но ближе к ночи, когда всадники спешились и разбили лагерь, Эльвина принялась готовить мужчинам ужин. Филипп дал ей в помощь лучших своих бойцов и с усмешкой наблюдал, как эти могучие и суровые воины послушно, словно дети, выполняют распоряжения миниатюрной юной женщины. Впрочем, сравнение с малыми детьми не совсем подходило: Эльвина рождала в сердцах мужчин не одно лишь почтение. Младший из рыцарей взирал на нее с обожанием и благоговением. Каким секретом, позволявшим превращать в податливый воск очерствевшие, непривычные к нежным чувствам сердца вояк, владела эта кудесница? Но разве Филипп сам не был в их числе? Не часто он задумывался о мотивах своих поступков. С удивлением Филипп признался себе в том, что женщины, колдуньи, орудие дьявола, которых он до определенной поры презирал, считая созданными лишь для того, чтобы скрасить мужчине жизнь или, вернее, искушать его на пути греха, по сути управляли его, Филиппа, жизнью. Столько лет избегать силков, что так умело плетут представительницы слабого пола, и вдруг попасть в капкан, откуда только чудо позволит выбраться! Он не только оказался женат на самой настоящей ведьме, но и отдал душу и сердце лесной нимфе. Эльвина заколдовала его, и, сколько ни трудись, все равно ему не избавиться от наваждения. Ведьму он отвадит от себя, если сможет, но вот вторую…
Филипп вздохнул и сделал добрый глоток из фляги. Для каждого человека наступает время остепениться, осесть, да и лучшей девчонки, чтобы грела ему постель, он все равно не найдет. Филиппа, конечно, не радовало то, что дети Эльвины останутся бастардами. Однако если она будет рядом с ним, с этим можно смириться. Никогда Филипп не верил в романтические бредни, но и не принадлежал к числу тех, кто стремится упрочить свое положение браком по расчету. На примере собственных родителей Филипп видел: оковы брака слишком тяжелы и мучительны, чтобы наслаждаться создаваемыми им преимуществами. И все же он повязал себя по рукам и ногам: с женой не хотел жить, а другая была ему недоступна.
Да, Эльвина оставалась недоступной. Филипп не мог жениться на ней, потому что был женат на другой, и, значит, в любое время Эльвина могла исчезнуть из его жизни. Филипп не имел никаких прав удержать ее. Он принимал как должное то, что она оставалась с ним из-за ребенка, а это было с его стороны довольно легкомысленно. Вот если бы они были связаны именем Господа или словами любви… Да, он дал слово содержать и охранять ее, но она-то не связывала себя никакими обещаниями! Филипп дал Эльвине слово, что не станет принуждать ее спать с ним, если она того не пожелает. Проклятие, девчонка опять заставила его свалять дурака!
И все же она по своей воле легла с ним этой ночью, а он и не мечтал ни о чем другом, как слиться с ней воедино телом и душой. Эльвина отдавала ему себя всю, без остатка, и, не говоря красивых слов и не давая обещаний, заставляла Филиппа верить в то, что никогда не уйдет от него. И он верил ей.
Итак, полпути позади. Скоро Лондон. Филипп был мысленно уже там. А между тем как раз в это время одинокий всадник подъезжал к Данстону. Вот и ворота замка. Весь в дорожной пыли, усталый после бешеной скачки, он снял наконец шлем, откинул кожаный капюшон и угрюмо огляделся.
Навстречу ему поспешила согбенная старуха в черном, и всадник помрачнел еще больше. Он требовал встречи с госпожой, а не с прислугой. Он ехал сюда, чтобы отомстить своему обидчику, а наставить рога сэру Филиппу — чем не месть? Но вместо леди Равенны его вышла встречать Марта, и это свидетельствовало о том, что планам его не суждено осуществиться так быстро, как он того желал.
С хмурым видом Раймонд проследовал за Мартой в темную нишу.
— Дурак! — гневно зашипела она. — Зачем явился сюда среди бела дня? Не знаешь, что ли, что здесь полно шпионов Филиппа?
Раймонд безразлично пожал плечами. Могла бы предложить ему с дороги хотя бы хлеба и воды.
Он провел в седле много часов и сильно проголодался, но хозяйка Данстона не отличалась гостеприимством.
— Филипп знает, что я напал на него во время битвы. Раз эта маленькая чертовка вернула его к жизни, не пронюхать об этом он не мог. Кроме того, ему известно и кое-что похуже. Так что я крепко влип. Филипп скачет в Лондон, и только черти в аду знают, что у него там за дела. Мне нужны деньги, чтобы вернуться в Нормандию. Если меня поймают, я расскажу все, что о вас знаю. Имей в виду.
