Волшебный туман - Виггз Сьюзен (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Я предала себя, свой народ…
— Нет, — он приподнялся на локте. — Я не позволю тебе говорить, что это дурно.
— Но мы враги…
— Прекрати, — снова боль мелькнула в его глазах. — Ты говоришь, что я нарушил святую клятву, Кэтлин. В отличие от того, что ты об этом думаешь, решение далось мне нелегко. В течение трех лет я соблюдал ее, и уже почти убедил себя, что смогу сдерживать свои желания до того дня, пока не умру. Но говорить, что наша любовь это что-то плохое, значит унижать ее. Не делай этого, Кэтлин. Пожалуйста.
— Не будем больше говорить об этом, — она отвернулась, натянула на себя одеяло и отдалась во власть раскаяния и стыда. Но когда сон сморил ее, перед глазами стоял не Алонсо и даже не Клонмур, а ее муж Джон Весли Хокинс.
Глава 12
— Исповедуйте меня, отец, ибо я согрешила, — Кэтлин нервно перекрестилась.
— Я готов дать тебе прощение Бога, — ответил отец Тулли. Они вместе сидели на камбузе, свободном от матросов, потому что утренняя смена уже поела. — Какая боль тревожит твою душу?
Кэтлин сплела пальцы. Она свободно исповедовалась ему в юности, не станет избегать этого и сейчас.
— Отец, я совершила грех вожделения.
У него от удивления приподнялась одна бровь.
— Ты уверена в этом?
— Да. Вчера ночью. С моим… англичанином.
— Со своим мужем, ты хочешь сказать?
— Да, отец, и я прошу Бога простить меня.
— Подожди, не так быстро. Сначала мы должны установить, что ты действительно согрешила. Итак, ты говоришь, что в свою брачную ночь, со своим молодым мужем ты совершила грех вожделения?
Она вспомнила безумие, охватившее сердце, полное отрешение, с которым она принимала и приветствовала его поцелуи, и ласки, сладостное завершение их полного слияния.
— Да, совершила.
Он положил руки на колени. — Да, это действительно важное событие, моя дорогая. Я рад за тебя.
— Рады за меня? Но…
— Не каждая женщина получает удовольствие от супружеского союза. Много раз я успокаивал молодых жен, которым был противен муж.
Будь довольна, что мистер Хокинс вызывает у тебя вожделение, а не страх или стыд.
— Вы не поняли меня, отец. Я не хочу чувствовать этого к нему.
— Ты предпочитаешь страх или стыд?
— Нет, но…
— Тогда прими то, что произошло, Кэтлин, — он взял ее руки и потер своими ладонями. — Найти наслаждение в своем муже — это редкий подарок.
Гнев обуял ее, и она была рада ему, потому что гнев представлял меньшую опасность, чем буря чувств, которые она испытывала к Весли.
— Я также должна наслаждаться тем, что он тащит меня в Лондон, чтобы я предстала перед Кромвелем?
— У него есть на это причины.
— Он рассказал вам о них?
— Этот человек не собирается причинить тебе вред, Кэтлин. Я верю, он защитит тебя. А остальное, советую тебе, предоставь воле Божьей.
— Исповедуйте меня, отец, ибо я согрешил, — Весли тайком перекрестился.
— И вас тоже? — Отец Тулли смахнул с глаз свои черные волосы. Они стояли возле перил, наблюдая, как чайки ныряли за рыбой. Сильный ветер заглушал их голоса, придавая им интимный характер, несмотря на то, что наблюдатель Хаммерсмита Маккензи околачивался поблизости.
— Значит, это не первая исповедь для вас сегодня?
— По этому поводу я храню молчание.
— Итак, Кэтлин уже исповедалась. В чем?
— Мистер Хокинс, ваши проблемы имеют что-либо общее с этим огромным синяком на челюсти?
Весли дотронулся до него.
— Я влюбился в нее, отец.
— А вы считаете любовь грехом? Клянусь, я бы назвал это благодеянием. Вы сказали ей об этом?
— Она не поверила бы мне, даже если бы я объяснился стихами.
— Вы должны заботливо и нежно, и не с помощью слов, связать воедино ваши сердца.
— Но я пришел исповедаться не потому, что не смог заставить ее полюбить меня.
— Тогда облегчите вашу душу, друг мой. Приятная теплота разлилась по телу Весли, когда он услышал, как священник назвал его другом. За всю его жизнь не много людей называли его так.
— Я обманываю ее в самом важном.
— Тогда скажите правду.
— Не могу. На карту поставлена человеческая жизнь. Моя собственная и жизнь Кэтлин, конечно, но есть еще третья невинная душа, которая может пострадать, если я расскажу все Кэтлин. Или кому-либо еще. — Он посмотрел на вспенившееся море, на опускающиеся с шумом волны. — Нет смысла говорить ей, — он доказывал это больше себе, чем священнику. — Правда заставит ее делать трудный выбор. Кроме того, она узнает все довольно скоро.
— Вам нужно рассказать ей о другой женщине? — спросил отец Тулли, нахмурившись.
— Нет! Клянусь перед Богом, нет.
— Не должно быть секретов между вами и вашей женой. Секреты могут разрушить брак быстрее яда.
Весли внимательно посмотрел на измученное и озабоченное лицо священника. Ему был знаком этот сочувственный взгляд, потому что он так же когда-то принимал на себя груз исповеди. Положив руку на плечо отца Тулли, он спросил: — Когда мы причалим, воспользуетесь ли вы обязательством Хаммерсмита сохранить вам жизнь для того, чтобы вернуться в Клонмур?
Отец Тулли тоскливо улыбнулся.
— Ах, разве не Клонмур вознес мою душу так близко к небесам?
— Вам опасно находиться там. Хаммерсмит боится того, что мне стало известно о его торговле рабами и о месте нахождения священников. Сейчас он будет держаться подальше от Клонмура, но он умен. Не рискуйте своей безопасностью, отец. Отец Тулли пригладил пальцами свои черные волосы.
— Место священника там, где в нем нуждаются.
В этот момент Весли позавидовал ему, позавидовал уверенности в призвании, в том, что он выбрал правильную дорогу в жизни. А дорога Весли была отмечена сомнениями, подорванной верой, а сейчас и муками неразделенной любви.
— Ты исповедовалась сегодня, так ведь? — спросил Весли вечером, входя в их каюту.
Кэтлин поджала губы.
— Отец Тулли твердо хранит тайну исповеди. Кто же сказал вам об этом?
— Догадался сам.
— Мне нет до этого дела, — она безразлично жевала печенье.
— Я догадался, когда пошел исповедаться сам, — добавил он.
У Кэтлин в горле застряла крошка печенья. С трудом прокашлявшись, она сказала:
— Уверена, вам много времени пришлось стоять, наклонившись к его уху, потому что вы отъявленный грешник, мистер Хокинс.
— Кроме этого, я еще твой муж, миссис Хокинс. Иди сюда.
— Нет.
Он вздохнул.
— Кэтлин, мы потратили на споры много времени прошлой ночью, когда могли только любить друг друга. Давай не повторять этой ошибки сегодняшней ночью и никогда больше.
— Никогда больше не спать вместе? — она стряхнула с юбки насыпавшиеся крошки. — Полностью согласна.
— Я говорил о спорах.
— А я говорю о другом.
— Ну что ж. Давай продолжим эту тему, — вечерний свет, проникший сквозь окошко, осветил его глаза, превратив их серо-зеленый оттенок в рассеянный цвет волшебства. Синяк на челюсти резко контрастировал со здоровым цветом лица, обрамленного блестящими волосами.
— Как ты можешь отрицать нашу страсть, — спросил он, опершись на косяк ниши, — когда я вижу желание, стоит мне только посмотреть на твое милое лицо?
Она уперла руки в бедра. — По Клонмуру я тоскую, а не о вас. Вы силой заставили меня выйти за вас замуж. Брачные отношения осуществлены, так что же вы еще хотите от меня?
— Я хочу тебя такую, какой ты была прошлой ночью, полной женского желания, и чтобы на твоем лице непроизвольно отражались и удивление, и наслаждение, — он поднял руку и лениво проложил пальцами дорожку по столбу вниз.
Этот жест вызвал у Кэтлин бурю тревожных эмоций. Она попыталась отгородиться от слов Весли, но ее сердце слушало, когда он продолжил.
— Я хочу тебя так, как только мужчина может хотеть женщину, и нам многое предстоит открывать с тобой вместе. Каждый день и каждую ночь, Кэтлин. А сейчас иди ко мне.
