Волшебный туман - Виггз Сьюзен (лучшие книги без регистрации txt) 📗
—Нет.
— Я дам тебе сына для Клонмура.
Предложение вызвало в ней страх и страстное желание. Он шагнул к ней, и только гордость не позволила ей броситься к нему.
— Мне не надо сына от вас, — заявила она.
— Кэтлин, не ожесточайся. Я забочусь о тебе.
— Как волк заботится об овцах.
Он протянул руку и дотронулся пальцем до завитка, выбившегося из ее прически.
— Разве ты не помнишь наше влечение друг к другу? Наслаждение?
Она помнила, слишком хорошо помнила. Его близость мешала ей думать. Кэтлин видела, что он тоже в замешательстве, и это каким-то образом влекло ее к нему.
— Вы дрожите, — сказала она.
— Меня переполняют чувства, Кэтлин. Я не привык к этому.
— Успокойтесь, — она ненавидела себя за то, что ее интересовало все, что касалось его.
Обняв ее, он стал целовать медленно, нежно, постепенно смягчая ее сопротивление. Прильнув к нему, она наслаждалась прикосновениями его рук, удивляясь, как и предыдущей ночью, необыкновенной гармонии их тел. Он изменил весь мир вокруг нее, вознес ее на небеса и опустил в ад. Она не променяла бы эти мгновения ни на что, даже под залог своей души. Если бы только он отрекся от Кромвеля, она бы нашла название всему тому, что чувствует, когда он вот так целует ее. Она назвала бы это счастьем.
Он отнял рот от ее губ.
— Кэтлин.
— Да?
— Я люблю тебя.
«Не сейчас», — хотелось ей крикнуть ему. Как она может верить ему сейчас? Она отступила, медленно покачав головой.
— Не говорите мне таких слов, Весли. Я никогда не смогу полюбить такого человека, как вы.
Он побледнел, но она заставила себя продолжить.
— К человеку, который выполняет приказания Кромвеля, у меня только одно чувство — презрение. Как вы не понимаете, что наш брак не изменил ничего? Я люблю Алонсо!
Он отпрянул от нее, как будто она обожгла его, и отступил назад. Кэтлин увидела, что на его лице появилось выражение, какого раньше никогда не было. Страдание, разочарование и в конце концов гнев исказили его черты. Со страхом она поняла, что впервые видит его по-настоящему сердитым на нее.
— Хорошо, Кэтлин, — его голос дрожал, он с трудом сдерживал ярость. — До тех пор, пока ты будешь отрицать, что мы созданы друг для друга, до тех пор, пока ты будешь цепляться за мечты об испанском герое, я оставлю тебя одну.
Она должна была почувствовать облегчение. И она очень старалась. Но все, что она почувствовала, была черная пустота.
— Думаю, так будет лучше.
Он поднял руку, но остановился, так и не дотронувшись до нее.
— Кэтлин, однажды ты найдешь истину в своем сердце. Тогда ты должна прийти ко мне, потому что я не протяну руку первым.
Лондон, июнь 1658 года.
Кэтлин вытянула шею, выглядывая из-за речной баржи.
— Я никогда еще не видела мощеной улицы. Даже в Голуэе нет такой.
— Нравится она тебе? — спросил Весли.
— Да, но сколько затрат!
— Мостовые просто необходимы в городе, иначе транспорт превратит улицы в болота, — Весли откинулся назад, стараясь казаться спокойным. Постоянно присутствующий Маккензи находился на корме с перевозчиком. Кэтлин примостилась на краю сиденья, словно ребенок, впервые едущий на ярмарку. После их ссоры Весли не ожидал, что они станут друзьями. Но это произошло. Наверно, это было к лучшему. Безопасно. Довольно спокойно при условии, что он держался от нее на расстоянии вытянутой руки.
— Что это за здание? — она показала на сооружение, туманно вырисовывающееся на улице святой Екатерины, идущей вдоль причала.
Тонкие полоски окон угрожающе смотрели с больших и маленьких башен. Толстые стены из белого известняка и тяжелых необработанных камней вызвали наплыв воспоминаний, от которых ему стало дурно.
— Это Лондонский Тауэр, — сказал он. Она заинтересовалась.
— Правда? Ты хочешь сказать, что это то место, где убивали несчастных принцев? Не здесь ли провел свои последние дни Силкен Томас, наш ирландский герой?
— Да, здесь.
— Хотелось бы знать, как выглядит этот замок.
— Как земной ад, — Весли отвернулся к реке, где грузовые баржи старались опередить друг друга, чтобы занять место у причала. — Там есть такие ямы — подземные темницы с люком, настолько тесные, что человек не может ни сидеть, ни лежать.
Услышав боль в голосе Весли, Кэтлин внимательно посмотрела на бледное лицо и холодные руки. — Откуда ты знаешь?
— Я был там.
— Навещал узников?
— Кэтлин, я сам был узником.
Она содрогнулась.
— Ты?
— Да.
— Тебя тоже помещали в одну из подземных темниц?
— Да.
Она вспомнила шрамы, исполосовавшие его спину и плечи, ужас, который в редкие бесконечные моменты появлялся в его глазах. Он перенес страдания за веру, и, возможно, более ужасные, чем рассказал ей.
— Ах, Весли, — она положила ладонь на его руку. С тех пор, как они пришли к соглашению относительно их близости, а лучше сказать, ее отсутствию, она более спокойно притрагивалась к нему.
— Тебе следовало рассказать об этом раньше. — Он посмотрел на ее руку.
— Не притрагивайся ко мне, Кэт, — сказал он тихим печальным голосом. — Не дотрагивайся до меня, пока ты действительно не захочешь сделать это.
Она колебалась, потому что ей нравилось ощущение шершавой кожи под рукой, однако она знала, к чему приведет, если она откажется повиноваться.
— Я бы также хотела, чтобы ты рассказал мне, как католик стал агентом этого дьявола Кромвеля.
Он прислонил голову к кожаной стенке сидения.
— Кромвель и я знакомы уже семь лет. Со времен Вустера.
— Ты сражался там на стороне роялистов?
Он кивнул.
— Когда мы поняли, что битва проиграна, я был среди тех, кто помогал королю Карлу убежать. Мы провели длинный день на дубе в Боскобельском лесу. Когда преследователи подошли ближе, я сдался в плен как приманка. Таким образом король Карл убежал, и я в конечном счете сделал то же самое. Затем отправился в семинарию в Дуэ, — он искоса посмотрел на нее. — Я еще не надоел тебе?
— Если бы надоел, я бы прямо сказала об этом.
Улыбка спряталась в уголке его рта.
— Затем меня опять отправили в Англию. Я действовал и как священник, и как посыльный у роялистов, но к тому времени не был ни тем, ни другим, Кэт. Я сам не знал, кем я был. Когда в конце концов ловцы священников поймали меня, я был приговорен к смерти. Но человек Кромвеля, Терло, остановил казнь.
Обхватив колени, она подалась вперед.
— Почему?
— Потому что он понял, что я был человеком, которого Кромвель искал семь лет.
— А как он узнал, что это был ты?
К ее удивлению он покраснел до ушей.
— Меня выдали женщины.
— Кто?
— Женщины, — он нетерпеливо взмахнул рукой. — Во время казни. Некоторые из них узнали меня по внешности или по рассказам.
Кэтлин прищурилась, не в состоянии представить эту сцену.
— Почему Кромвель пощадил тебя?
— Ему понадобилось мое мастерство ловца воров.
— Ты был ловцом воров, затем кавалеристом, а потом новообращенным при духовенстве?
—Да.
— Больше профессий, чем большинство мужчин могут овладеть за всю жизнь.
Он посмотрел на руки, нервно перебирая пальцами.
— Я был… в поиске. Пытался найти свое место в жизни.
Ее глаза сузились. — И нашел его у Кромвеля, который снял тебя с виселицы, чтобы ты поймал меня.
—Да.
Вечер догорал с последними лучами солнца, когда баржа ударилась о платформу лестницы, ведущей в Уайтхолл. Группа домов неясно вырисовывалась над водой. По обеим сторонам у входа в помещение горели факелы. Из двери вышел лакей, чтобы помочь им высадиться.
— Добрый вечер, — сказал лакей. — Нормально добрались? — Он посмотрел на Кэтлин, одетую в мягкую, свободную тунику. — Захватили с собой ирландку, да, сэр? — лакей хихикнул. — А где же ее уздечка?
— Сейчас будет у тебя в желудке, если ты не заткнешь свой паршивый рот, — парировала Кэтлин.
