Шелковый путь «Борисфена» (СИ) - Ромик Ева (читать книги .txt) 📗
На “Минерве” погибших нет, ранено двое.
Когда Милорадов прибыл на “Борисфен”, уцелевшие матросы при помощи экипажа корвета разбирали завал, образовавшийся в результате падения мачты. Та же шлюпка, что доставила господина консула, увезла Карла фон Моллера на “Минерву”, в лазарет.
Тело капитана Тихонова найдено под обломками его каюты. Матросы, сняв шапки, склоняют головы в скорбном молчании. Из-под треснувшей дубовой панели виднеется лоскут ярко-красного шелка.
— Женщина! Там женщина! — кричит кто-то.
Матросы бросаются разбирать завал. Панели тяжелы. Господин консул, стоя чуть в стороне, наблюдает за работой. Лицо его бледно до зелени. Сергея тошнит.
“Она мертва, — думает он. — Крови не видно лишь потому, что платье красно”.
Первым освобождают Лоренцини. На нем нет ни камзола, ни жилета, только черные панталоны, кушак и белая рубашка, испачканная и разорванная. Сквозь прореху на плече виднеется царапина, покрытая запекшейся кровью. Он прикрывает глаза ладонью. Его слепит яркий свет.
* Grazie, — говорит он, но вместо ответа получает удар кулаком в челюсть.
Это матросы с корвета. Они окружили поверженного итальянца:
— Смотрите! Здесь еще один! Думал, спрячется! — они приняли Сандро за корсиканца.
Сергей молчит. Матросы громко обсуждают находку.
— Чем занимался, гад! С женщиной забавлялся!
— Надо же, в шелковую рубашечку вырядился! Наверное, главарь!
Внезапная догадка осеняет Милорадова. Да! Именно так! Он и есть организатор нападения! Только после его появления корсиканцы начали вербоваться!
Он подскочил к Сандро и схватил его за грудки. Сергея не беспокоило, что противник лежит:
— Так, говоришь, на Рождество ты был в Вене? А может, на Корсике?! В трюм его!
Сандро и опомниться не успел, как его заковали в кандалы. На Нину никто не обращает внимания. Но она не дает о себе забыть, сопровождая эту сцену истерическим криком. Она все видит, но не может встать, ее платье по-прежнему прижато упавшей балкой.
Сергей в изумлении оборачивается. Неужели это она так отвратительно кричит?
Через пять минут, когда Лоренцини оказывается там, где ему и полагается, вместе с корсиканцами, под стражей, Нину окончательно высвобождают. Она рыдает, сидя на палубе. Ее платье испачкано и измято, но оно не порвалось.
Сергей подходит к ней, присаживается рядом и обнимает за плечи:
— Не плачь, Нинушка! Он обманул не только тебя.
Она протестует и отталкивает его руку:
— Нет! Уйди! Видеть тебя не могу!
— Я все понимаю, — терпеливо продолжает Сергей. — С этим нелегко примириться. Но я тебя не виню и никогда не оставлю. Он преступник и ты будешь вынуждена это признать!
Когда-то давно мама вручила Сандро коробочку с зубным порошком и объяснила необходимость заниматься чисткой зубов.
— Ты хороший певец только до тех пор, — сказала она, — пока у тебя целы все зубы.
Очутившись в трюме, Сандро первым делом проверил, все ли зубы у него на месте. Вроде все есть. И на том спасибо. Возмущение кипело в нем.
Разве можно так поступать с человеком? Обвинять без суда и следствия и сразу же заковывать в кандалы, не позволив сказать ни слова в свою защиту!
Обвинение Милорадова показалось ему абсурдным. При чем здесь Корсика? Сандро никогда в жизни не был на Корсике!
В трюме пахло потом и гарью, несмотря на то, что он теперь отлично проветривался через обширный пролом в верхней палубе. У пролома беспрестанно дежурили два вооруженных матроса, которые и носа никому не позволили бы высунуть наружу.
Нину вытащили из-под обломков, она подошла к пролому, но охранники не разрешили им перемолвиться ни единым словом.
Арестованные корсиканцы улеглись спать так, будто ничего не произошло. Сандро подумал и решил последовать их примеру. Жизненные неприятности, они, как болезнь. Их появление абсолютно не зависит от твоего желания. Чем сильнее ты переживаешь, тем дольше они длятся. Он лег на охапке соломы, как раз под проломленной дырой, чтобы можно было видеть Нину, если она снова подойдет. Но видел только безоблачное небо и верхушку фок-мачты.
Нина больше не приходила. У этих корсиканцев нет нервов. Храпят, и стук молотков им не мешает! Сандро не захватывал бриг, не убивал людей, его совесть была чиста, но спать он все равно не мог. И философия не помогала. Он лежал и думал.
Похоже, русские никакого понятия не имеют о римском праве, справедливом суде, дознании, защите и апелляции, а если и знают, то во внимание не берут, предпочитают действовать так, как им выгодно. Главный вершитель судеб здесь — Милорадов, а уж он постарается сделать все, чтобы отомстить. Что это будет за приговор, предположить не трудно, в лучшем случае, отправит на каторгу.
Веселенькая жизнь у тебя, Алессандро Лоренцини, нечего сказать. Сюрприз за сюрпризом! Ты-то, допустим, к этому уже привык, но Нина, как все перенесет? Справится ли с новой бедой? Она же осталась там совсем одна, среди этой своры мужиков. Милорадов ее, конечно, в обиду не даст. Лишь бы сам не тронул!
Может, она спит? Или отправилась на “Альбатрос”? Пожалуй, это было бы разумней всего!
Но нет! Нина отправилась не на “Альбатрос”. Когда ей не позволили поговорить с Сандро, она пошла прямиком к Милорадову и потребовала шлюпку.
— Я еду на “Минерву”, сударь, и буду искать защиты!
Естественно, он не собирался выполнять ее просьбу.
— В таком случае, я пойду пешком! — заявила она и решительным шагом направилась к борту.
Выражение лица у нее при этом было точно такое же, как в тот момент, когда она бросила на пол чашку с опием.
Она сделает это! Она может!
— Держите ее! — голос Сергея сорвался на фальцет, настолько он перепугался.
Какой-то матрос попытался преградить ей дорогу, но Нина не остановилась, а удерживать ее служивый побоялся. Знатная дама все же!
— Шлюпку! Шлюпку на воду! — У господина консула не выдержали нервы.
— Со мной поедет Харитон, — обернулась она.
Энрико мог наблюдать только за началом боя, но и то, что он видел, показалось ему невообразимо жестоким. Русским было безразлично, выживут ли их люди, попавшие в плен, уцелеет ли корабль. Главное — не упустить пиратов. Когда “Борисфен” вернулся на свою стоянку, Энрико не узнал русский бриг. На то, что там внутри кто-нибудь остался в живых, можно было только надеяться.
Шлюпка, которую Энрико послал за информацией о синьоре Лоренцини, вернулась ни с чем. Джанни не то что на корабль, даже близко не подпустили.
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда из капитанской каюты раздался громкий стук. Синьорина колотила в дверь. Энрико совершенно выпустил из виду, что она закрыта в его каюте.
— Сударь, меня заперли! — возмущенно набросилась Мара на молодого капитана. Она не рассчитывала, что он первым войдет к ней, и торопливо, ногой, задвинула под кровать ночную вазу. — Разве я ваша пленница?
В мечтах своих Мара успела унестись за горизонт. Может, Энрико похитил ее и желает тайно обвенчаться на каком-нибудь острове? Что ж, она немного помучит его, поплачет для виду, а потом согласится. Потом они вернутся в Геную, упадут перед Сандро на колени и будут просить благословить их союз. О, как это будет романтично! Сандро, конечно, простит их, он всегда ее прощает.
— Прошу прощения, синьорина, я сделал это по привычке, а потом забыл. Разумеется, вы не пленница. Вы здесь хозяйка.
Как скучно! Он уже совсем взрослый. Вот Оскар бы ее сразу понял! Но Энрико куда красивее Оскара. Он такой мужественный!
— А где мой отец?
Этого вопроса Энрико боялся.
— Вчера вечером они с синьорой отправились на “Борисфен”…
Но Мара не может дослушать до конца, ей хочется получить ответы на все свои вопросы сразу:
— А что, ночью была гроза? А теперь снова солнце?
Господи, как сказать этому прелестному наивному ребенку, что ее отца и мачехи, возможно, уже нет в живых?! А не сказать тоже нельзя. Она, как только выйдет из каюты, увидит изуродованный бриг.
