Ночь с принцем - Джеффрис Сабрина (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
А с Кристабель он чувствовал себя как в раю.
— Берн?
— М-м? — Гэвин погладил Кристабель по плечу.
— Лорд Стокли говорил правду? У Филиппа действительно не было любовницы?
Гэвин вздохнул. Гармония нарушена. Зачем ей понадобилось вспоминать о муже?
— А это имеет значение? Кристабель подняла на Гэвина глаза:
— Если у него была любовница, значит, я не сумела сделать его счастливым.
— Нет, — резко ответил Гэвин, — это не значит ничего подобного. Это значит только то, что он был идиотом, не умеющим ценить сокровище, которым владеет.
— Твои друзья, они тоже поэтому изменяют своим мужьям и женам? Потому что они идиоты?
— Не все мои друзья неспособны на верность. Дрейкер и Айверсли не изменяют женам, и те их обожают.
— Да, — сказала Кристабель задумчиво, — это так.
Это действительно так. Если судить по его братьям, верность все-таки существует на свете. Только надолго ли ее хватит?
— А что касается моих так называемых друзей, — продолжал Берн, — то их браки строились на расчете, а не на любви. Когда люди, выбирая себе спутников, думают только о деньгах или положении, не приходится удивляться тому, что потом им очень скоро надоедает общество друг друга и они начинают искать другого. — В голосе Гэвина звучала горечь. — А иногда, даже если брак заключен по любви, одному из супругов он надоедает раньше, чем другому. — Он прижал Кристабель к себе, провел губами по ее нахмурившимся бровям. — Но Хавершем любил тебя, судя по тому, что говорил Стокли. Если у него и была любовница, то ее звали «игра». — Гэвин покачал головой. — Я видел, как игра разводит сына с отцом, мать с дочерью и мужа с женой. Ты ни в чем не виновата, моя милая. Эта страсть, похоже, появилась у него задолго до того, как он встретил тебя. А когда для карт появились время и деньги, его уже ничто не могло остановить.
Кристабель прижалась к Гэвину:
— Значит, ты думаешь, что у него не было любовницы?
— Я ни о чем подобном ни разу не слышал. И никто другой, кажется, тоже. — Кристабель молчала, и Гэвин спросил:— А кто сказал тебе, что она у него есть?
Кристабель потянулась за пледом, лежащим на сиденье напротив, и, накинув его на себя, укрыла Гэвина.
— Не важно. Возможно, я просто не так поняла…
— Кто, Кристабель? Скажи мне.
— Его высочество, — прошептала Кристабель неохотно.
— Что?! — взвился Берн. — Этот толстый негодяй сообщил тебе, что у Хавершема есть любовница?
— Не совсем так. Я не уверена, что он хотел сказать именно это…
— Точно повтори мне его слова! — Гэвин успокаивающе погладил Кристабель по волосам, заметив, как она сразу же ощетинилась, услышав командный тон. — И с какой стати вы вообще обсуждали с принцем подобные вещи?
Кристабель вздохнула:
— Первый раз я узнала о пропавших письмах, когда принц вызвал меня в Лондон и назначил личную аудиенцию. Он объявил мне, что мой муж, видимо, продал письма, принадлежащие моему отцу. Сначала его высочество не был уверен, что мне о них известно, но я сказала, что от отца знаю все. Тогда он сказал, что лорд Стокли угрожает опубликовать, их, если принц не согласится… на некоторые его условия.
— Что за условия? — Кристабель молчала, и Берн, взяв ее за подбородок, заставил взглянуть себе в глаза. — Послушай, детка, ничего не случится, если ты расскажешь мне, чего хочет за них Стокли. Я давно понял, что Принни это касается не меньше, чем твоего отца, поэтому никаких секретов ты не откроешь.
Кристабель смотрела на Гэвина целую минуту, потом тяжело вздохнула:
— Наверное, так и есть. — Еще немного помолчав, она заговорила уже решительнее: — Этот наглец хочет, чтобы его высочество согласился на брак между ними принцессой Шарлоттой, раз уж ее помолвка с принцем Оранским расторгнута.
Гэвин раскрыл от удивления рот:
— Он что, свихнулся?
— Вряд ли, ведь известно, что одно время принцесса вела тайную переписку с красивым капитаном гвардии. Наверное, лорд Стокли решил, что барон все-таки предпочтительнее.
— Сомневаюсь, что ее отец согласен с этим мнением. По словам Дрейкера, принц мечтает, чтобы Шарлотта заключила политически выгодный союз.
— Можешь быть уверен, что у принца нет никакого желания отдавать принцессу Шарлотту за лорда Стокли, — заметила Кристабель. — Но Стокли не намерен отступать.
— Наверное, он устал, оттого что его не принимают во многих хороших домах и считают изгоем общества, хотя он себя и довел до этого своим образом жизни. Видимо, Стокли считает, что брак с принцессой укрепит его репутацию.
— Наверное, он прав. Но подобный шантаж все равно отвратителен.
— Правильно, — согласился Гэвин не вполне искренне, ведь если письма попадут в его руки, он сам намерен использовать их для того, чтобы добиться чего-то для себя. Но по крайней мере он не втягивает в это несчастную принцессу, а значит, гораздо меньший подлец, чем Стокли. Разве нет?
Да и какая разница, подлец он или не подлец? Когда дело касается Принни, любая подлость оправданна.
— Ну, говори дальше. Принни рассказал тебе об угрозах Стокли, и…
— Я сначала не могла поверить в то, что Филипп так предал мое доверие. Я сказала его высочеству, что лорд Стокли, наверное, лжет, говоря, что письма у него. Даже когда принц показал мне одно письмо, которое Стокли прислал в качестве доказательства, я все твердила, что Филипп здесь ни при чем. Но он сказал, что это либо Филипп, либо я… либо… кто-то… близкий к нему… как… как…
Глаза Кристабель наполнились слезами, и у Гэвина вдруг непривычно сжалось сердце.
— Как кто?
— К-как любовница. — Кристабель заплакала, и Гэвин прижал ее к себе, убаюкивая и мысленно желая Принни провалиться ко всем чертям. — Я с-сказала ему, что у Ф-Филип-па нет любовницы, а он сказал, ч-что я бы не узнала, если бы она и была, и больше мы об этом не говорили. Я была слишком… потрясена, чтобы спросить, кто она такая. — Утерев слезы, Кристабель продолжила глухим голосом: — Я тогда решила, что принц точно знает о любовнице Филиппа. А сейчас думаю, что он, возможно, просто предполагал. А я сразу поверила, потому что тогда все становилось понятным: и его частые поездки в Лондон, и то, что он не хотел брать меня с собой.
— Тогда Принни и уговорил тебя принять этот план?
Кристабель утвердительно кивнула.
— Будь он проклят! Ты была расстроена и сбита с толку, и он этим воспользовался.
— Ты ведь не думаешь, что он специально упомянул о любовнице?
— Не знаю. Вполне возможно. Но Принни настолько цинично относится к браку и к женщинам, что, может, и действительно был в этом убежден.
— Ты очень не любишь его высочество, да? — Кристабель заглянула Гэвину в глаза.
— Ненавижу и презираю — это точнее. Кристабель погладила Берна по щеке:
— Папа говорит, что ненависть приносит вред только тому, кто ненавидит. А следовательно, это очень непрактичная эмоция.
За последние дни Кристабель впервые упомянула о своем отце, и Гэвина поразила теплота, прозвучавшая при этом в ее голосе.
— Если письма будут опубликованы, как отразится это на твоем отце?
— Это зависит от того, как будет развиваться скандал и какая партия выйдет из него победителем, — удрученно вздохнула Кристабель. — В лучшем случае он лишится пенсии и будет разжалован, а в худшем — его повесят за измену.
Черт побери! Что же все-таки такое в этих проклятых письмах? И что случится с Кристабель, если они попадут ему в руки?
Ничего с ней не случится, мысленно поклялся себе Гэвин и крепче прижал Кристабель к себе. Он ведь не собирается их публиковать, а просто хочет заставить Принни прилюдно рассказать правду о своей матери.
— Не волнуйся, ничего этого не произойдет, — заверил Гэвин. — Мы об этом позаботимся. Я об этом позабочусь.
Кристабель радостно улыбнулась и прижалась головой к его груди. Вскоре она заснула, а Гэвин еще долго размышлял над тем, что будет с Кристабель, если он не сумеет отнять письма у Стокли. И что он может сделать, чтобы помешать этому.
