Капитуляция - Джойс Бренда (лучшие книги онлайн .txt) 📗
О, как же спокойно это прозвучало!
Глаза Лорана стали размером с блюдца.
Она мрачно улыбнулась:
— Думаю, я влюбилась.
— Мадам! — Слуга стал расплываться в восторженной улыбке.
— Нет, — покачала головой Эвелин. — Он предупредил, что рано или поздно разобьет мне сердце, Лоран, и он сдержал обещание. — И не успел слуга ответить, как она добавила: — Я не могу рассказать всё в подробностях. Но я была дурой, и всё кончено.
Он взял Эвелин за руку и сжал её.
— Мадам, как это может быть кончено? Когда вы по-прежнему без ума от любви?
— Моя любовь осталась в прошлом, пояснила Эвелин и в это самое мгновение вдруг осознала, что Лоран прав. Она по-прежнему была влюблена в Джека, невзирая на всё его вероломство. Она была влюблена в предателя.
Да, его можно было назвать предателем, если, конечно, она не ошибалась на сей счет.
Лоран утешающе приобнял её.
— У вас случилась обычная для влюбленных размолвка, мадам, а вы просто слишком неопытны, чтобы понимать это. Не бойтесь. Месье Грейстоун в мгновение ока появится в этом доме — и в руках у него будут цветы.
Эвелин поняла, что улыбка застыла у неё на лице. Джек Грейстоун явно не собирался появляться в Розелинде, и уж точно не с цветами. Уж в чём, в чём, а в этом она нисколько не сомневалась.
Глава 11
«А щенок подрастает», — хмуро подумала Эвелин, наблюдая в окно холла за резвящимися на лужайке перед домом Эме и мастифом. С момента возвращения с Лоо-Айленда прошла неделя, и щенок уже значительно увеличился в размерах.
Эвелин не жалела о том, что разрешила дочери оставить собаку, ведь Эме и Жоли успели стать верными друзьями и всюду появлялись вместе. Но щенок поглощал великое множество еды, и Эвелин боялась, что больше не сможет позволить себе содержать его. А ещё ей приходилось постоянно выгонять собаку на ночь на кухню — Жоли было совсем необязательно спать в кровати дочери!
Сердце Эвелин екнуло. Вчера она съездила на оловянный рудник. Её визит не стал сюрпризом, поскольку в начале недели она отправила новому управляющему письмо, сообщив о своих планах. Кроме того, Эвелин поговорила с двумя банками, одним — в Фоуи и другим — в Фалмуте, решив выяснить, сможет ли женщина в таком стесненном положении занять деньги, и если да, то на какой размер кредита ей стоит рассчитывать. Увы, обнадежить её ничем не смогли. Обращение Эвелин за кредитом отказались рассматривать до тех пор, пока она не подтвердит свое право собственности на поместье Анри! Но Эвелин предупредили: даже если она сумеет это сделать, положительного решения ждать не стоит. Очевидно, Анри ещё давным-давно израсходовал свой кредитный лимит, а обедневших вдов не считали достойными ссуды.
Эвелин пыталась объяснить, что с такими высокими ценами на олово, как сейчас, после проведения необходимой реконструкции она получит достаточно прибыли от шахты, чтобы вернуть кредит.
Но ни один банковский служащий, похоже, не заинтересовался её доводами.
Эвелин вздохнула, мечтая, чтобы эта лежащая на сердце тяжесть наконец-то исчезла.
Лоран по-прежнему уверял её, что это была лишь несерьезная размолвка влюбленных, и Джек скоро приедет. В конце концов, Эвелин сорвалась и в сердцах крикнула слуге, что это было намного серьезнее, чем размолвка влюбленных, безмерно шокировав его. Лоран был в высшей степени оскорблен, и Эвелин пришлось принести извинения. Горе превратило её в худшую из мегер. Даже Эме теперь смотрела на неё с тревогой.
Эвелин стоило двигаться дальше. Но сделать это было чрезвычайно трудно, учитывая то, что она провела ночь на острове в объятиях Джека. И даже если бы она смогла забыть ту ночь, разве могла она выкинуть из памяти разговор, который подслушала на пляже, или последовавшую за ним ссору?
Этот разговор занимал почти все мысли Эвелин — в сущности, она просто не могла думать ни о чём другом. Нельзя было допустить, чтобы ведомая британцами эмигрантская армия вторглась в Бретань и встретила яростное сопротивление, сулящее верную погибель. Поэтому Эвелин решила переговорить с представителями власти — в самое ближайшее время. Это был её патриотический долг.
От этой идеи Эвелин было нестерпимо дурно. Она сильно сомневалась, что действительно сможет выдать Джека. И гадала, не заявить ли, что случайно подслушала разговор двух совершенно незнакомых ей мужчин. Если бы Эвелин пошла на это, она солгала бы ради него — того, кто не питал к ней чувств в ответ на её любовь.
Невероятно опечаленная, Эвелин обхватила себя руками за плечи. И вдруг заметила карету, направлявшуюся по аллее к дому. Все так же грустно, без улыбки, Эвелин принялась всматриваться. Экипаж находился ещё слишком далеко от неё, чтобы хорошенько рассмотреть его и сидящих внутри, но она не сомневалась, что в гости пожаловал Тревельян.
Эвелин послала ему записку, попросив приехать. И теперь все пути к отступлению были отрезаны. Так что Эвелин уже не могла отказаться от своей смелой затеи — она собиралась попросить давнего друга дать ей взаймы сумму, необходимую для реконструкции рудника.
У Эвелин не осталось ни капли гордости, в таком она была отчаянии. Ситуацию ухудшало одно обстоятельство: Эвелин прекрасно знала, что небезразлична Тревельяну, и эта привязанность заставит его тут же броситься ей на помощь. Не сделает ли её это такой же беспринципной, каким был Джек? Она решительно отбросила все опасения. И пошла на кухню, чтобы попросить Аделаиду принести чай — и только чай — с несколькими кусками сахара и лимоном. Трев обязательно всё поймет.
Потом Эвелин вернулась в холл и открыла входную дверь, заставив себя радушно улыбнуться. Трев стоял рядом с Эме, приобняв её, и смотрел на щенка. Потом Трев наклонился, поднял с земли палку и бросил её собаке. Жоли, залаяв, радостно помчалась вперед.
Эме захлопала в ладоши, когда мастиф учуял палку. Собаке удалось поднять «добычу», и Трев не поскупился на похвалы.
— А теперь, Эме, подойди к ней и погладь, а потом снова брось палку и скажи «взять», — посоветовал он. — И скоро она станет откликаться на эту команду всякий раз, когда тебе того захочется.
Душа Эвелин наполнилась теплотой, когда дочь подбежала к собаке, говоря Жоли, какая же она хорошая. Эме взяла палку, и Жоли заскакала в радостном волнении. Потом Эме бросила палку, прокричав:
— Взять!
Но вместо того, чтобы гнаться за палкой, Жоли принялась подпрыгивать вокруг своей маленькой хозяйки.
Эвелин едва сдерживала слезы. Твердо, прямо здесь и сейчас, она решила, что ни в коем случае не отдаст собаку.
И поняла, что Тревельян когда-нибудь станет замечательным отцом. Это было очевидно.
А потом Эвелин осознала, что Трев смотрит на неё. И напомнила себе, что нужно улыбнуться.
— Добрый день.
Серьезный, без улыбки, он подошел к ней.
— Что случилось? Ты выглядишь такой грустной!
Эвелин глубоко вдохнула, собираясь с духом. Ей не хотелось, чтобы Трев видел, в каком она состоянии.
— Я от души наслаждалась, наблюдая за вами с Эме, — сказала Эвелин, нисколько не кривя душой. Трев был таким добрым, а ещё красивым и благородным… Почему же в его присутствии её сердце не билось так яростно, как при Джеке?
— Ты кажешься очень расстроенной, Эвелин, но я не буду совать нос не в свои дела. Я был рад получить твою записку. — Он поцеловал Эвелин руку, не отрывая от неё встревоженного взгляда.
— Спасибо за то, что приехал, — сказала Эвелин. — И спасибо, что учишь Эме обращаться с собакой.
— Это слишком большая собака для такой маленькой девочки. — Трев улыбнулся, тронув Эвелин до глубины души.
— Я провела вдали от дома несколько дней, а когда вернулась, меня просто поставили перед фактом, что у нас появилась собака.
— Правда? Куда же ты ездила?
Она нерешительно помедлила на пороге гостиной, не желая обсуждать тему её короткого путешествия.
— Ты выглядишь так, будто тебя поймали за воровством печенья из банки, — мягко заметил Трев.
