Запретные мечты [Очарование золота] - Блейк Дженнифер (читать книги без txt) 📗
В больших квадратных коробках лежали еще два таких же набора, один кремового, а другой розового цвета. Среди подарков оказалась целая коллекция духов в небольших флаконах граненого стекла, кожаный черный несессер с серебряной застежкой, в котором находилась серебряная расческа, гребень, щетка для одежды, пилочка для ногтей, несколько брошек и даже серебряная зубочистка. Потом Сирена извлекла на свет граммофон с набором пластинок. Еще в одной коробке она нашла длинную французскую шубу из соболей, а также шапку и пелерину того же меха. Кроме того, Натан подарил ей двенадцать пар французских лайковых перчаток — белых, черных, коричневых и других цветов, дорожный плащ из черного атласа от Уорта, отороченный черным соболем, широкий шелковый веер с вышитыми на нем павлинами, набор гагатовых, роговых и черепаховых гребней, и, наконец, коробку модных журналов «Делинейтор» за последние несколько лет.
Сирена решила, что это все, но она ошиблась. Из кармана Натан достал широкую, обтянутую бархатом коробочку и протянул ее жене точно так же, как раньше вручил ей перстень. Раскрыв ее, Сирена увидела браслет с бриллиантами, который можно было носить вместе с перстнем. К нему прилагался также набор драгоценностей из сапфира — колье, браслет, серьги, брошь и даже маленькая диадема. Все это великолепие вполне могло подойти какой-нибудь королеве.
Словно читая ее мысли, Натан сказал:
— Они когда-то принадлежали Екатерине Великой — русской императрице, а теперь они твои.
— Сдаюсь. Это уже чересчур. — У нее перехватило дыхание, на глазах невольно выступили слезы. — Я… я даже не знаю, что тебе сказать.
— Мы с тобой, кажется, уже договорились? — Натан кивнул на маленький столик: — Налей мне кофе.
По отношению к Шону Натан оказался не менее расточительным. Он проявлял такую щедрость, словно обладал бездонным кошельком. Малыш получил в подарок все, что нужно новорожденному, а также погремушку с золотой ручкой, двигающиеся игрушки и игрушечную серую лошадку с гривой и хвостом из красной пряжи. Слуг Натан тоже не забыл. Женщинам он вручил велосипеды вместе со спортивными костюмами, платья, чулки, нюхательную соль, пудру, коврики и лампы в их комнаты на третьем этаже. Кучер получил в подарок жеребца, кожаную куртку, новые ботинки, ярко-красную ливрею и множество других мелочей. Помощнику кучера досталось чуть меньше подарков, а повару — намного больше.
В ответ Натана завалили всевозможными безделушками, большей частью ручной работы. С помощью миссис Энсон Сирена вышила маленький кожаный кисет для табака, который курил Натан.
— Это не слишком-то много по сравнению с тем, что подарил мне ты, — сказала Сирена, вручая подарок.
— Он мне дороже всего того, что у меня есть, потому что ты сделала его сама.
— Но ты надарил мне столько вещей…
— Я эгоист, я делал тебе подарки, только чтобы посмотреть на твое лицо, когда ты их увидишь. — Глаза его светились, как у ребенка.
— Что бы я тебе ни говорила раньше, я тебе очень благодарна, очень. Спасибо за все, что ты для меня сделал.
Этот разговор происходил за завтраком. Охваченная внезапным порывом, Сирена приподнялась, перегнулась через стол и поцеловала Натана, в губы, не стесняясь стоявшей рядом, улыбавшейся миссис Энсон. Когда Сирена снова опустилась на стул, Натан взял ее руку и так сильно сжал, что бриллианты врезались в кожу пальцев.
Наступил вечер. Сирена уже поужинала. Мэри несколько минут назад унесла Шона спать. Сирена завела граммофон и поставила пластинку. Под звуки «Танца времени» из «Джоконды» она подошла к окну.
На снегу, освещенном слабым светом луны, лежали длинные темные тени. Гора Пиза уходила сверкающей вершиной в ночное небо. За окном, раскачивая верхушки деревьев и вздымая облака снега, печально выл ветер.
Сирена совсем не устала за этот день, ей казалось, что она уже окончательно поправилась. Правда, она по-прежнему ощущала боль в груди, стоило ей глубоко вздохнуть, ее быстро одолевала усталость, но кашель уже прошел, и она не чувствовала себя беспомощной, теперь ей хотелось одеться и уйти куда-нибудь из этой золотой клетки.
Но за дверью ее ожидали трудности. Пока Сирена жила здесь, почти не покидая постели, она не задумывалась, до сих пор не могла решить, как ей все-таки поступить: остаться в Бристлеконе или попытаться снова начать жить самостоятельно; попробовать сделаться настоящей женой Натана, а значит, неминуемо принимать его ласки, или вернуть ему подарки, забрать ребенка и уйти.
Сирена во многом чувствовала себя в долгу перед Натаном, ведь он спас жизнь ей самой и ее ребенку. Он ей очень нравился. Он обладал множеством хороших качеств. Остаться с ним было бы совсем не плохо. Она будет окружена роскошью, ее будут любить, баловать, ей пальцем не дадут пошевелить. Из Сирены Уолш она превратится в жену богатого человека, слабую, зависимую, болезненно реагирующую на любое ущемление ее достоинства. Он станет делать ей подарки, а ей в ответ нужно будет лишь принимать их. Не сделается ли она в конце концов еще одной купленной им игрушкой? Может, он заваливал ее этими милыми вещами именно ради этого? Неужели Натан совсем не надеялся получить что-нибудь взамен? На этот раз взятку он предлагал уже ей самой, а не Варду, но что это меняло? Она Признавала это с горечью, но у нее не оставалось другого выхода. Она должна оценить ситуацию, прежде чем предать саму себя.
Пластинка доиграла до конца. Обернувшись, чтобы остановить граммофон, Сирена увидела Натана.
— Хочешь послушать еще раз? — спросил он.
Она покачала головой, и он убрал пластинку в коробку.
— Я рад, что ты еще не спишь. Мне нужно с тобой поговорить.
— Да?
— Я вот о чем подумал. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Европу? Мы можем уехать надолго, совершить целое путешествие, если ты пожелаешь. Например, несколько недель мы проведем в Нью-Йорке, а потом поедем в Англию, оттуда — во Францию. Представь, лучшие отели Европы, лучшие портные, балы-маскарады — все, что душе угодно. Мы можем отправиться в Рим, в Венецию, Афины, на север Германии, в Австрию. А когда мы опять вернемся в Париж, тебе успеют приготовить целый гардероб.
— Натан, все это замечательно, но я сомневаюсь…
— Ты сможешь купить весь Париж, если захочешь. Я уже заказал тебе в Нью-Йорке несколько платьев, дорожные костюмы, вечерние туалеты и еще много всякой всячины. Я думал, все эти вещи успеют доставить к Рождеству, но их все-таки не привезли. Со дня на день они должны прибыть вместе с модисткой.
Сирена не могла смотреть Натану в лицо. Восторженное сияние его глаз невозможно было вынести. Она испытывала какое-то необъяснимое смущение одновременно с состраданием.
Снова отвернувшись к окну, она сказала:
— Ты помнишь прошлую зиму, Натан? Помнишь, как ты предложил Варду шахты, деньги в обмен на то, чтобы он оставил меня? Отдал тебе?..
Натан с минуту молчал.
— Да, ну и что?
— Вард рассказал мне тогда об этом. Он считал, что я сама должна решить, соглашаться ему на твое предложение или нет, ведь я от этой сделки выигрывала не меньше, чем он.
— И ты отказалась?
— Да, отказалась. Понимаешь, я любила Варда, хоть сама тогда этого не понимала. Но главное было даже не в этом. Я не желаю, чтобы меня покупали и продавали, как шахту.
— О чем ты говоришь? Неужели ты думаешь, что я пытаюсь это сделать опять?
Сирена обернулась и, не отводя взгляда, посмотрела ему прямо в глаза.
— А разве нет? Ты предлагаешь мне кучу удовольствий, так ведь? Ты пытаешься произвести на меня впечатление, хочешь показать, что можешь сделать все, чтобы моя жизнь стала легкой, богатой и интересной, разве нет?
— Даже если это на самом деле так, я не слишком преуспел, — ответил он печально.
— Я в этом совсем не уверена, — сказала Сирена, лукаво улыбаясь, — пойми только, я хочу сама что-то решить. Я не желаю, чтобы меня к этому подталкивали.
