Очаровательная незнакомка - Ли Эйна (книга жизни .txt) 📗

– Конечно, нет! Жеребец твой, и ты это знаешь.

– Тогда откуда же у тебя эти деньги?

– Да так, перекинулся немного в картишки.

Энджелин вскочила с постели. Ее глаза метали молнии.

– Ты играл в карты, рискуя нашими последними деньгами?

Она все еще не могла поверить, что ее отец способен на такое безрассудство.

– Ну-ну, дочка, не заводись. Я ведь выиграл, разве не так?

– А если бы проиграл? Что мы делали бы тогда? – Энджелин в отчаянии всплеснула руками. – Ты же знаешь, мы направляемся в Миссури, где нас никто не ждет. У нас там нет ни знакомых, ни крыши над головой. Как же ты мог сесть играть, даже не задумываясь о последствиях?

Как ни старался Генри избежать выговора, ему это не удалось. С унылым видом повесив сюртук и шляпу на крючок, он отвел душу, привычным образом укорив дочь:

– Несчастный я человек! Ты, моя девочка, с годами становишься точь-в-точь как твоя покойная бабка! Она вот тоже никогда не замечала в людях хорошее, разве что в себе самой…

Взобравшись на верхнюю койку, старик заключил свою тираду философским выводом:

– Стараешься-стараешься как лучше, а никто и слова доброго не скажет.

Высказав все, что наболело на душе, Генри закрыл глаза, и вскоре его ворчание уступило место мерному храпу. Энджелин же, безнадежно махнув рукой, начала пересчитывать деньги.

Глава 3

На следующее утро Энджелин пришла к выводу, что ее терпению и самоотречению пришел конец. Вчера у нее маковой росинки во рту не было («А отец тем временем играл в карты, рискуя проиграть все наши деньги», – сказала она себе). Ну нет, больше она не позволит сделать из себя дуру! С этой мыслью девушка, преисполненная решимости, засунула несколько банкнот к себе в сумочку.

Затягивая потуже корсет, Энджелин услышала, как громко протестует ее голодный желудок. Если до сих пор у нее и оставались какие-то сомнения относительно того, прилично ли купить еду на выигранные в карты деньги – а, по правде говоря, сомнений у нее почти не осталось, – то теперь эти недвусмысленные желудочные призывы прозвучали как боевой клич, воодушевивший голодного и отчаявшегося воина.

Сей доблестный воин облачился в кринолин, нижнюю юбку, бело-розовое платье из канифаса и, схватив сумочку, ринулся по лестнице, ведущей к котельному отделению. В главный салон Энджелин вбежала с решимостью и отвагой, которые сделали бы честь любому настоящему вояке.

Немедленно рядом с нею как из-под земли выросли два официанта, облаченные в униформу, и вскоре Энджелин уже сидела за покрытым льняной скатертью столом, на котором красовались изысканный китайский фарфор и серебряные приборы. Над столом витал восхитительный аромат, исходивший от свежесрезанных розовых бутонов, готовых вот-вот распуститься. Цветы стояли в красивой хрустальной вазе. Один официант налил Энджелин шампанского в бокал из уотерфордского хрусталя, [4] а другой, ловко постелив ей на колени льняную салфетку, с поклоном подал меню, после чего оба скромно удалились, ожидая, пока она сделает заказ.

– Советую взять омлет с куриной печенью.

Энджелин подняла глаза и увидела рядом с собой смеющегося Руарка Стюарта.

– Вы позволите присоединиться к вам?

И, не дожидаясь ответа, сел. По сердитому лицу девушки Руарк догадывался, что она не очень-то рада его обществу, и решил действовать без промедления. На то были свои причины. Когда некоторое время назад Руарк вышел из каюты, направляясь в главный салон, он был немедленно атакован Мейсоном Деннингом, своим деловым знакомым из Сент-Луиса, и приглашен позавтракать вместе с семейством Деннингов.

Банкир путешествовал в компании дочери и сварливой жены. С первого взгляда было ясно, что он находится у нее под каблуком. Эта недалекая женщина решила воспользоваться совместным путешествием, чтобы навязать свою дочь Руарку. Сама по себе девица была не так уж плоха, но имела отвратительную манеру говорить в нос, что весьма действовало Руарку на нервы.

Поэтому, завидев входящую в салон Энджелин, он не мог поверить своему счастью. Ее присутствие давало возможность отделаться от назойливых Деннингов, сославшись на заранее намеченную встречу. Извинившись, он направился прямиком к столику Энджелин.

– Восхитительны также булочки, – как ни в чем не бывало, продолжал Руарк, не обращая внимания на недовольство Энджелин. – Пьер, здешний шеф-повар, прибыл из Франции.

Энджелин бросила на собеседника сердитый взгляд поверх меню:

– В той же корзине, что и шампанское, я полагаю.

Руарк откинул голову назад и громко захохотал. Все трое Деннингов как по команде обернулись, с неудовольствием отметив, как весело и беззаботно звучит этот смех. Увидев же, как Руарк склонился к молодой женщине за столом и что-то негромко говорит ей, Синтия Деннинг скорчила недовольную гримасу.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Энджелин.

Девушка отложила меню и пронзила Руарка сердитым взглядом.

– Что-то не припомню, мистер Стюарт, чтобы я разрешила вам такие вольности.

Она намеренно произнесла эти слова в протяжной южной манере, еще раз подчеркивая, как уже было однажды, существующую между ними разницу.

– Примите мои извинения, миссис Хантер.

Постепенно Руарк начинал распутывать тайну, окружавшую эту женщину. Она явно не принадлежала к числу пассажиров первого класса, и поэтому он ни разу не видел ее прежде в главном салоне. У них с отцом, похоже, было мало денег, вот почему старик украдкой совал в карманы еду. Когда Руарк впервые стал свидетелем этой сцены, она лишь позабавила его; теперь же он догадался, что еда, по всей видимости, предназначалась для Энджелин. Оставалось разгадать еще одно – как случилось, что эта обворожительная женщина стала обладательницей чистокровного скакуна. Ну ничего, в свое время он найдет ответ и на этот вопрос. А пока будет просто наслаждаться обществом самой красивой женщины, какую ему когда-либо доводилось видеть.

Если за последние несколько дней она съела лишь то, что удалось стянуть ее старику отцу, неудивительно, что она очень голодна. На этот счет у Руарка уже созрело решение.

Возвратившемуся официанту он спокойно заявил, отбирая у Энджелин меню:

– Я сделаю заказ для двоих.

Энджелин с неудовольствием отнеслась к такому нахальству. Она привыкла сама принимать решения и не собиралась позволять никому, а тем более этому противному янки, диктовать ей, что есть. К ее вящему ужасу, как раз в этот момент голодный желудок подал свой недвусмысленный сигнал. Руарк вопросительно взглянул на Энджелин поверх меню и быстро сделал заказ.

Вскоре официанты принесли блюдо с запеченным грейпфрутом. Энджелин не могла припомнить, когда в последний раз ела такой восхитительный деликатес. Ломтики фруктов были обильно посыпаны сахаром и политы мадерой. Не успела она доесть последний кусочек, как блюдо унесли, а вместо него поставили тарелки с дымящимися яйцами в тарталетке. Из вчерашней, чуть подсохшей булочки был удален мякиш, а на его месте красовались два сваренных вкрутую яйца. Булочку обильно смазали маслом и заново запекли. Все блюдо было полито вкусным луковым соусом и посыпано укропом.

Энджелин голодными глазами следила за официантом, который заканчивал последние приготовления – добавлял поверх всего этого великолепия тертый сыр и майонез. Она боялась, что истечет слюной, пока другой официант колдовал таким же манером над тарелкой Руарка.

Наконец, поставив на стол поднос с куриной печенкой и блюдо со свежими круассанами, официанты удалились, и гости смогли приступить к еде.

– Восхитительно! – заявил Руарк, отправляя в рот первый кусок изысканного лакомства.

Энджелин в душе была полностью согласна, но не могла позволить, чтобы последнее слово осталось за ним.

– В соусе многовато лука, – возразила она.

Руарк с удивлением взглянул на Энджелин. Учитывая ее стесненные денежные обстоятельства, а также тот факт, что это блюдо обычно подавалось лишь в самых лучших ресторанах и гостиницах Америки, он никак не ожидал, что оно ей знакомо.