Забытая история любви - Кирсли Сюзанна (книги онлайн полные txt) 📗
— Я не знаю, какой там номер, извините. Я даже не знаю, есть ли там телефон. — А потом, только из-за того, что попутчик мой был таким симпатичным, прибавила: — Но хозяина дома зовут Джимми Кит. Если что, он поможет меня найти.
— Джимми Кит?
— Да.
Он улыбнулся так широко, что даже не смог засмеяться. А потом наклонился и поднял мои чемоданы.
— Все же вам лучше позволить мне подвезти вас. Я не настолько взрослый, чтобы отец не стал меня пороть, узнав, что я бросил вас здесь, когда сам ехал на север.
— Ваш отец?
— Да. Я разве не представился? Стюарт Кит. — Он снова улыбнулся. — И поскольку вы, похоже, собираетесь занять дом, где намеревался жить я, мне придется спать на свободной кровати у отца (а кровать эта крайне неудобная), так что меньшее, что вы можете для меня сделать, — это составить мне компанию по дороге домой, — заключил он. — Идемте.
На это ответить мне было нечего, и потому у меня не осталось иного выбора, кроме как последовать за ним.
Глава 3
Он вел серебристый «лотус», сверкающий и быстрый, и делал это беспечно. Мы неслись с такой скоростью, что я даже не успевала сосредоточиться на тех вещах, которые он мне показывал.
— Конечно, все изменилось после того, как в семидесятых тут наставили нефтяных вышек, — сказал он. — Как было до того, я не помню, я ведь не такой старый, но здешние города расширяются. В Абердине и Питерхеде появились рабочие места, сюда стали приезжать люди. А еще у нас есть поле для гольфа и пляж. Поле хорошее, оно привлекает сюда много туристов. Вы играете?
— В гольф? Нет, вообще-то. А вы?
— Это зависит от того, что называть игрой. Попасть по мячику клюшкой я могу, но чтобы он угодил куда-нибудь в район лунки… — Он пожал плечами. — На мой вкус это слишком медленный вид спорта.
По тому, как он вел машину, я поняла, что он вообще не любит ничего медленного. Двадцать пять миль мы проехали раза в два быстрее, чем я в воскресенье. Снег к этому времени уже начал таять, обнажив пятна зелени, и, когда мы на Мейн-стрит свернули к гавани, я увидела золотистые заросли травы, качающиеся от ветра на дюнах над длинным розовым серпом берега.
Место это уже показалось мне знакомым, даже чуточку родным, и вызвало добрые чувства. Когда мы остановились на Харбор-стрит, у меня сладко засосало под ложечкой. Так бывало всегда, когда я прилетала в Канаду и понимала, что вернулась домой.
После года постоянных переездов, метаний с литературных конференций на встречи с читателями, из одной гостиницы в другую, после месяцев бесплодной работы во Франции это было приятное ощущение. Что-то подсказывало мне, что зима в Шотландии пойдет мне на пользу.
— Идемте, — сказал Стюарт Кит. — Вам нужно взять ключ, а папа наверняка захочет пройти с вами на гору, чтобы убедиться, что у вас есть все необходимое. Вообще-то, — прибавил он, посмотрев на часы, — насколько я его знаю, он, скорее всего, захочет угостить вас обедом.
Джимми Кит жил в сером каменном коттедже, зажатом между двумя соседними домами. Окнами на улицу выходила гостиная. Я поняла это, потому что одно из окон было открыто и до нас доносились звуки работающего телевизора: судя по всему, шел футбольный матч.
Стюрт не позвонил и не постучал, он просто открыл дверь собственным ключом и вошел. За ним последовала и я. Узкая прихожая с зеркалом, ковриком и веселенькими желтыми обоями окутала меня теплом и запахом яичницы с жареной колбасой.
Из гостиной раздался голос Джимми:
— Так-так, и кто из вас ко мне пожаловал?
— Это я, пап.
— Стю! Не ждал тебя раньше пятницы. Ну, заходи, бездельник. Бросай там свои вещи, посмотрим футбол. Это на видео. Я перемотаю.
— Через минуту. Мне просто нужен ключ от коттеджа.
— Да, коттедж. — В голосе Джимми послышались извиняющиеся нотки. — Знаешь, план чуть-чуть изменился…
— Это я уже понял. — Сделав два шага, Стюарт остановился у открытой двери в гостиную, повернулся и жестом показал, чтобы я встала рядом с ним. — Я твоего жильца привез с собой.
Джимми Кит встал с кресла, движимый тем рыцарским порывом, который иные мужчины его поколения еще не утратили, а многие мужчины моего поколения так и не приобрели.
— Мисс Макклелланд, — произнес он, кажется, довольным голосом. — Где это вы с этим бездельником непутящим встретились? — Слово «бездельник» он употребил так, как в других частях Шотландии употребляют слово «парень», поэтому я решила, что для него это синонимы.
Стюарт начал:
— Мы летели в одном самолете, и…
— Ты можешь позволить красавице хотя бы слово вставить? — протараторил Джимми, но мои уши уже привыкли к дорическому выговору, и я поняла его без труда, тем более что брови сдвинулись над спокойными глазами Джимми так же, как у любого отца, призывающего сына вести себя прилично. Потом он подумал о чем-то другом и повернулся ко мне. — Неужто вы позволили моему Стю везти вас из аэропорта? Ну, входите, — сказал он, когда я кивнула. — Садитесь. Вот, наверное, страху-то натерпелись.
Стюарт посторонился, пропуская меня.
— Пап, ты вообще-то должен хвалить меня, а не рассказывать ей обо всех моих недостатках. И ты мог бы все-таки попытаться разговаривать по-английски.
— Впрямь-то? — переспросил Джимми.
Из моих прошлых приездов в Шотландию я знала, что это означает примерно то же, что «почему?». Только Джимми первое слово произнес скорее как «фрямь» (позже я узнала, что для дорического диалекта характерно некоторые «в» произносить как «ф»), так что:
— Фрямь-то? — переспросил Джимми. — Она меня понимает.
Он был прав. Я легко его понимала, хотя Стюарт, похоже, в этом сомневался. Джимми наблюдал за мной, пока я усаживалась в кресло у окна, где ноги мне грел электрообогреватель, стоявший в камине, и откуда было хорошо видно телевизор.
— Стю, сбегай в «Святого Олафа», принеси три порции рыбы и картошки.
— В «Святом Олафе» не делают навынос.
— Может, кому и не делают, — уверенно покачал головой его отец, — а для меня сделают. А вы останетесь на обед, — сказал он мне, но прозвучало это скорее как приглашение, чем как приказ. — После поездки с моим Стю вам бы отдохнуть надо. А вещички ваши отнести в коттедж можно и попозже.
Стюарт не стал спорить и лишь улыбнулся, как будто уже давным-давно понял, что противиться бесполезно.
— Вы любите рыбу с жареной картошкой? — единственное, о чем спросил он, прежде чем уйти. — Отлично. Я быстро.
Он вышел, за окном раздался звук его шагов по дороге, и его отец сказал:
— Поверить не могу! Мой Стю не может пройти мимо «Святого Олафа», чтобы не зайти и не пропустить пинту пива. Нет, он вообще-то славный малыш, — поспешил добавить Джимми, заметив мой взгляд. — Только не говорите ему, что я вам это сказал, а то нос задерет.
Я улыбнулась.
— Кто-то мне говорил, что у вас два сына.
— Да. Стю, младший, и Грэм, он сейчас в Абердине.
— Студент? В университете учится? — Я силилась вспомнить, что рассказывала мне женщина из почтового отделения.
— Нет, красавица. Он не студент, он лектор. По истории. — Кожа возле уголков его глаз сложилась веселыми складочками. — Мои сыновья совсем не похожи друг на друга.
Я попыталась представить себе Стюарта Кита на лекции. Не получилось. Еще меньше у меня получилось представить его читающим лекцию.
— Грэм в мать пошел, упокой Господи ее славную душу. Она любила историю, любила читать.
Эти слова могли бы стать для меня прекрасным поводом рассказать, чем я занимаюсь и зачем приехала в Краден Бэй, но мои ноги так приятно обволокло теплом и сидеть в кресле было так уютно, что я просто не смогла заставить себя говорить о работе. Все равно он скоро об этом узнает от своего сына, рассудила я. К тому же я сомневалась, что такой человек, как Джимми Кит, может интересоваться книгами, которые я писала. Какое-то время мы в дружелюбном молчании смотрели матч — играли Шотландия и Франция — и через несколько минут Джимми спросил:
