Секретные дневники мисс Миранды Чивер (ЛП) - Куин Джулия (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗

— Но Миранда.., — леди Ридланд осеклась, посмотрев на свою невестку с тревогой и страхом.

— Я больше ничего не могу сделать для нее. Мы можем только надеяться и молиться, что ее тело залечит разрыв, и он не будет снова кровоточить.

— А если это случиться? — решительно спросил Тернер.

— Если случится, надо наложить чистый бандаж, так как сделал я. И пошлите за мной.

— И если мы все это сделаем, есть хоть один чертов шанс, что вы доберетесь сюда вовремя? — язвительно процедил Тернер, от горя и ужаса растеряв всю свою вежливость.

Доктор не ответил, лишь кивнул головой.

— Леди Ридланд. Лорд Тернер.

Когда дверь за ним закрылась, леди Ридланд подошла к сыну.

— Тернер, — мягко сказала она, — тебе надо отдохнуть. Ты не спал всю ночь.

— Ты тоже.

— Да, но я …, — она умолкла. Если бы ее муж умирал, то она хотела бы быть с ним. Она наклонилась и поцеловала Тернера в макушку. — Я оставлю тебя с ней.

Он обернулся к ней и его глаза опасно вспыхнули.

— Черт побери, мама! Мне не нужно говорить ей последнее «прощай»! Не говори так, будто она умирает!

— Конечно, нет, — но ее глаза, наполненные сочувствием и горем, сказали ему совсем другое. Она тихо вышла из комнаты.

Тернер не сводил глаз с бледного лица Миранды, его горло сдавил спазм.

— Я должен был сказать тебе, что я люблю тебя, — хрипло произнес он, — Я должен был сказать тебе. Это ведь все, что ты хотела услышать, да? А я был слишком глуп, чтобы понять это. Я думаю, что я любил тебя все время, любимая. Все время. Каждую минуту, с того момента, в карете, когда ты сказала мне, что любишь меня. Я был…

Ему показалось, что что-то шевельнулось в ее лице и он умолк. Но это была всего лишь его собственная тень, скользившая по ее лицу оттого, что он раскачивался взад и вперед.

— Я был так удивлен, — продолжил он, как только смог снова говорить. — Так удивлен, что кто-то мог любить меня и не желать поработить меня. Так удивлен, что ты могла любить меня и не хотела меня изменить. И я…я не думал, что смогу снова полюбить. Но я был неправ!

Он судорожно стискивал руки, едва сдерживая себя, чтобы не взять ее за плечи и встряхнуть.

— Я был не прав, черт побери, и это была не твоя ошибка. Это была не твоя ошибка, котенок. Это была моя ошибка. Или может быть Летиции, но определенно не твоя.

Он поднес ее руку к губам.

— Это никогда не было твоей ошибкой, котенок, — сказал с мольбой в голосе, — Вернись ко мне. Пожалуйста. Я клянусь, ты пугаешь меня. Ты ведь не хочешь напугать меня, правда? Уверяю тебя, это выглядит не очень-то красиво.

Ответа не последовало. Он отчаянно желал, чтобы она кашлянула или беспокойно пошевелилась или еще хоть что-нибудь. Но она просто лежала, так неподвижно, что леденящий ужас охватил его и он отчаянно перевернул ее руку, чтобы нащупать пульс на внутренней стороне запястья. Тернер вздохнул от облегчения. Пульс был. Едва ощутимый, но был.

Он утомленно зевнул. Он совершенно вымотался, и его веки слипались, но он не мог позволить себе заснуть. Он должен был быть с ней. Он должен был видеть ее, слышать, как она дышит, видеть, как отблески света играют на ее коже.

— Здесь слишком темно, — пробормотал он, поднимаясь на ноги, — Это похоже на покойницкую.

Он стал обыскивать комнату, судорожно открывая ящики тумбочек и шкафов, пока не нашел еще несколько свечей. Он зажег их все, рассовав по светильникам. И все равно было еще слишком темно. Он кинулся к двери и, распахнув, ее завопил:

— Брейли, мама, Оливия!

На его зов немедленно явились человек восемь, опасаясь худшего.

— Мне нужны свечи, много свечей, — сказал Тернер, бодрым голосом заглушая свой страх и усталость. Несколько горничных немедленно понеслись прочь.

— Но здесь уже и так достаточно светло, — произнесла Оливия, заглядывая в комнату. Она замерла, увидев Миранду, ее лучшую подругу с младенчества, лежащую так неподвижно.

— С ней все будет в порядке? — прошептала она.

— С нее все будет прекрасно, — огрызнулся Тернер. — При условии, что здесь будет немного больше света.

Оливия откашлялась.

— Можно мне войти, я хочу ей кое-что сказать.

— Она не собирается умирать! — взорвался Тернер. — Ты слышишь меня? Она не собирается умирать. Не никакой нужды говорить ей прощай. Ты не должна прощаться с ней.

— Но если все-таки она… — упорствовала Оливия, смахивая слезы, катящиеся по щекам. — Я должна прикоснуться…

Потеряв всякий контроль, Тернер схватил сестру за плечи и прижал к стене

— Она не собирается умирать, — сказал он глухим убийственным голосом. — И я был бы признателен, если бы вы все прекратили думать иначе.

Оливия судорожно кивнула. Тернер внезапно отпустил ее и уставился на свои руки так, будто они были чужими.

— Боже мой, — срывающимся голосом произнес он. — Что я делаю?

— Все в порядке, Тернер, — Оливия осторожно, успокаивающе коснулась его плеча. — Ты просто устал.

— Нет, я не могу. Не сейчас, когда она нуждается во мне, я должен быть сильным для нее, — он шагнул назад в комнату и сел рядом с женой. — Сейчас я — не имею значения, — пробормотал он, с трудом сглотнув. — Ничто не имеет значения, только Миранда.

Близорукая горничная вошла в комнату, принеся несколько свечек.

— Зажгите их все, — приказал Тернер, — Я хочу, чтобы здесь было светло как днем. Вы слышите меня? Как днем, — он вернулся к Миранде и погладил ее по лицу, — Она всегда любила солнечные дни, — он в ужасе замолк и отчаянно посмотрел на сестру. — Я хотел сказать, она любит солнечные дни.

Оливия больше не могла видеть брата в таком состоянии, она кивнула и тихо вышла.

Несколько часов спустя, леди Ридланд вошла в комнату с маленьким свертком на руках, завернутым в розовое одеяльце.

— Я принесла твою дочь, — произнесла она мягко.

Тернер оглянулся, потрясенно поняв, что совсем забыл о существовании этого крошечного человечка. Он недоуменно уставился на нее.

— Она такая маленькая.

Его мать улыбнулась.

— Обычно все младенцы такие.

— Я знаю, но….посмотри на нее, — он протянул к ней свой указательный палец. Крошечные пальчики схватили его с удивительной силой. Тернер взглянул на мать с изумлением от вида этой новой жизни, так ясно написанном на его застывшем лице.

— Я могу подержать ее?

— Конечно, — леди Ридланд осторожно вложила сверток в его руки, — Она твоя, ты же знаешь.

— А вот и ты, да? — он посмотрел вниз на розовенькое личико и коснулся крошечного носика, — Как твои дела? Добро пожаловать в мир, котенок.

—Котенок? — удивилась леди Ридланд, — Какое забавное прозвище.

Тернер покачал головой.

— Нет, это не забавно. Это прекрасно, — он посмотрел на мать. — Как долго она еще будет такой маленькой?

— О, я не знаю. По крайней мере, еще некоторое время, — она подошла к окну и раздвинула шторы. — Светает. Оливия сказала мне, что ты хотел больше света в этой комнате.

Он кивнул не в силах отвести от дочери взгляда.

Леди Ридланд закончила суетиться у окна и вернулась к нему.

— Да, Тернер… у нее карие глаза.

— Правда? — он снова взглянул на ребенка. Ее глазки были закрыты — она спала. — Я знал, что так и будет.

— Это хорошо, она не хотела бы разочаровать своего папу в свой первый день, не правда ли?

— Или свою маму, — Тернер посмотрел на все еще смертельно бледную Миранду и прижал к себе этот крохотный комочек новой жизни. Леди Ридланд поглядела на синие глаза своего сына, точно такие же, как у нее, и сказала:

— Осмелюсь предположить, что Миранда надеялась на синие глаза.

Тернер неловко сглотнул. Миранда любила его так долго и преданно, а он отверг ее. Теперь он мог потерять ее, и она никогда не узнает, что он понял, какой тупой задницей он был. Она никогда не узнает, что он любит ее.

— Осмелюсь предположить, что она их получит, — сказал он сдавленным голосом. — Ей только надо будет подождать до следующего раза.