Викинг - Ланзони Фабио (лучшие книги онлайн txt) 📗
Вспоминая его взгляд, каким он смотрел на нее, держа в руках свадебную чашу, Рейна вновь почувствовала, как ее обожгла волна желания. Каждое движение Виктора, каждое легкое прикосновение его пальцев возбуждали больше, чем самый страстный поцелуй.
Вложив свою ладонь в его руку, девушка ощущала силу и тепло, исходящие от него. И ей казалось, что крепче уз, чем эти – нет. Вынужденная против своей воли стать его женой, Рейна чувствовала себя униженной. Однако, она ощущала к нему странную нежность и слабость. И это было сильнее унижения. Ее, до глубины души, тронуло то, что он сам отдал ей кинжал и поехал с нею к Пелагиусу.
Рейна вновь осознала, что его удивительная доброта совершенно обезоруживает ее. Даже синяк на щеке от ее удара не обезображивал его лица. Наоборот, он лишний раз напомнил о великодушии конунга Виктора. Любой другой воин давно бы растерзал ее за такое оскорбление. А Виктор даже не шлепнул ее, хотя и хотел сначала. А потом… Ах, как они потом целовались и ласкали друг друга, с какой нежностью и страстью. Сильное и властное желание охватило Рейну, когда она вспомнила, как твердая, тугая плоть Виктора вошла в нее и как ей тогда было больно. Она была рада этому его вторжению. Когда мужчина прервал ласки, говоря, что он не овладеет ею, пока она не станет его женой. Рейна едва не сгорела от злости и желания. И вот она – его невеста.
И сегодня, когда они возлягут на брачное ложе, он уже не остановится, он возьмет ее всю, до конца. Она и боялась этого и в то же время всем сердцем хотела, чтобы эта ночь скорее пришла.
Наконец, Пелагиус остановился. Хотя больше не требовалось никаких формальностей, Виктор положил руку на плечо Рейны и не дал ей подняться с колен. Стоя рядом с Рейной, он снял медный браслет, сорванный когда-то с ее руки во время ночного боя, и одел вновь на ее запястье. Рейна взглянула на него, чувствуя волнение и трепет.
Затем они встали, и Виктор достал из кармана колечко с крохотным янтарным камешком. Взяв руку Рейны, он надел кольцо на ее безымянный палец. Девушка вопросительно посмотрела на него. Тогда он прошептал:
– Рейна, я беру тебя в жены и клянусь любить и защищать тебя всем сердцем и душой!
Он поцеловал ее в губы, и хотя этот поцелуй был кратким и торжественность момента не нарушил, в нем было столько затаенной внутренней страсти, что Рейну окатила горячая волна желания. Она даже растерялась от неожиданной нежности Виктора и не сразу заметила, что все вокруг замолчали, ожидая ее слов. Наконец, собрав все силы, Рейна прошептала:
– Я беру тебя в мужья, конунг Виктор!
Радостные крики раздались в пиршественной зале и потрясли ее своды.
Виктор улыбнулся и почувствовал, как у него дрогнуло от радости сердце, когда Рейна одними глазами ответила на его улыбку.
Один за другим дружинники подходили к молодым и поздравляли их. Ролло, Орм, Канут, радостно гогоча, похлопали конунга по плечам, а Свен и Оттар пожелали молодоженам огромного счастья.
Виктор заметил как Рагар и Гаральд, нахмурившись, ждали своей очереди. И тогда, подчиняясь внутреннему голосу, Виктор первый заговорил с Рагаром:
– Не беспокойся о своей сестре. Я буду о ней хорошо заботиться.
И не успел Рагар ничего сказать, как Гаральд ответил:
– Мы надеемся, великий конунг, что ты сдержишь свое слово, иначе мы оба будем твоими смертельными врагами.
– Ну что ж, спасибо за откровенность. – Он улыбнулся обоим юношам.
– Завтра я прикажу с почетом отправить вас до фьорда, а оттуда вы сможете вернуться домой. Рагар покачал головой.
– Нет, великий конунг! Если позволишь, я бы хотел остаться здесь на некоторое время, чтобы убедиться, что к моей сестре хорошо относятся.
– Ну как хочешь, – охотно согласился Виктор и жестом гостеприимного хозяина пригласил всех к столу, уставленному разными яствами. – А теперь будьте моими гостями по пиру.
Виктор и Рейна были усажены на противоположных концах пиршественного стола, на котором лежали пышные булки ячменного хлеба, стояли тусса с ягодами и орехами, лежали бараньи тушки и свиные окорока. Гости начали есть и пить. Невин непрерывно подливал и подливал в кубки и богато изукрашенные рога.
В другом конце залы зазвучали струны лютни и Кунгли запел сагу о подвигах викингов. Затем вышли танцовщицы и закружились в вихре танца. Вскоре гости насытились и их языки развязались. Один за другим дружинники Виктора поднимали заздравные кубки в честь конунга. К его огорчению большинство из этих здравиц так или иначе оскорбляли Рейну.
– За конунга Виктора, который укротил страшную валькирию! – воскликнул изрядно выпивший Канут. И несколько дружинников одобрительно захохотали.
– За конунга, который сегодня ночью превратит дикую кошку в мурлыкающего котенка! – громко добавил Орм. И раздался новый взрыв одобрения.
– Пожелаем ей родить сына к следующему лету! – произнес свое пожелание и Ролло!
С волнением поглядывая на Рейну, Виктор с беспокойством заметил ее полыхающее лицо и гневно сверкающие глаза. Рагар и Гаральд сидели молча, и тогда Виктор встал из-за стола и, нахмурившись, сказал:.
– Достаточно! Рейна – моя жена! И тот, кто оскорбляет ее – оскорбляет и меня!
– Но ярл! Мы только радуемся нашей победе, – возразил Орм.
– Празднуйте на здоровье, но мою жену не оскорбляйте! – заявил Виктор твердо.
Дружинники несколько попритихли. Однако, веселье продолжалось и Виктор слышал, что его люди уже изрядно набравшись вина и меда, все же не оставили своих попыток побольше уколоть Рейну.
Глядя на ее напряженно застывшее лицо, он понимал, что и она слышит все эти оскорбления и остро ощущает неприязнь окружающих. Конечно, Виктор мог сейчас очень сурово призвать к порядку своих воинов, но в глубине души он понимал, что во многом вся их бравада вызвана опьянением, и они даже не очень соображают, что творят. Однако, если на них нажать, то это может привести к взрыву, и его гости могут причинить вред и Рейне, и Рагару и Гаральду. Поэтому Виктор внимательно следил за тем, что происходило за столом, чтобы вмешаться, когда это будет необходимо.
К ярости Виктора, его неженатые воины, особенно Ролло и Канут, вскоре начали щипать прислуживавших за столом рабынь и заигрывать с ними. Семейные дружинники, замечая помрачневшие лица молодоженов, стали один за другим покидать пир. Но от этого его забияки сделались только нахальнее. И, наконец, когда Виктор заметил, что Канут схватил одну из девушек и потащил ее к скамье, он встал из-за стола и решительно заявил:
– Эй, этим заниматься будешь там, где этого не увидит моя жена!
Крепко обхватив сопротивляющуюся служанку и свободной рукой стараясь задрать ей юбку, Канут рассмеялся.
– Так она же еще не твоя жена, ярл. Может быть ее нужно поучить, как надо ублажать мужчин.
– Да, да, – пьяно загоготал Орм. – Почему бы тебе не поучить ее прямо здесь? Давай, давай, конунг, лавка достаточно широкая – места всем хватит!
Все пирующие замерли, в страхе глядя на каменеющее лицо Виктора. В жуткой тишине он потянул меч из ножен. Но внезапно к нему подбежала Сибил и, схватив его за руку, поспешно проговорила:
– Повелитель, моей госпоже пора покинуть пир, чтобы приготовиться к твоей встрече в опочивальне.
Виктор облегченно перевел дух и с благодарностью кивнул Сабил. Затем он ободряюще подмигнул Рейне и, увидев ее растерянный взгляд, сказал рабыне:
– Да, пожалуйста, уведи Рейну от этих упившихся скотов, пока я не порубил их на части прямо у нее на глазах.
Как только Сибил и Рейна вышли из залы, Канут рывком задрал платье на голову служанки и, повалив ее на лавку набросился на нее, под одобрительные крики собравшихся.
В опочивальне Виктора Рейна дала выход своему гневу. Сюда доносились вопли пьяных воинов и пронзительные крики насилуемых женщин.
– Они все свиньи, свиньи! – яростно воскликнула Рейна.
– Да, госпожа, – кивнула Сибил.
– Я очень скоро отомщу им, и они еще сильно пожалеют о том, что мололи сегодня их вонючие языки.
