Роза Йорков - Бенцони Жюльетта (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Соседка заинтересованно следила за его движениями и охотно приняла протянутые ей деньги.
– Я бы удивилась, если бы он уехал надолго, – продолжала она. – Если хотите, я сообщу вам о его возвращении, только оставьте адрес.
– Да нет, спасибо, не стоит. При ближайшей возможности мы еще зайдем.
Попрощавшись с соседкой, они вернулись к своему такси.
– Странно! – заметил Видаль-Пеликорн. – Можно подумать, что наш портной чего-то испугался.
– Да, и его отъезд очень похож на бегство. А когда ты был у него в прошлый раз, он охотно рассказал тебе о «еврейском камне»?
– Ну да, он был даже доволен, что может поведать такую интересную историю. Как мальчишка, который знает красивую сказку и наслаждается тем, что ее повторяет.
– Ничего себе красивая сказка с двумя убийствами в конце!
– Да, знаешь, евреи настолько привыкли ко всевозможным несчастьям!.. Однако когда я попытался расспросить его, не подозревает ли он кого-нибудь в убийстве и ограблении, он стал проявлять признаки страха.
– Вот это-то и странно! Дело десятилетней давности! И если ему есть чего бояться, то почему он не побоялся рассказать все это Бертраму Кутсу?
– Он не купается в золоте, и поэтому немного лишних денег ему никогда не помешает. Ладно, скажи, что мы теперь будем делать? Может, имеет смысл, чтобы поисками портного занялся Скотленд-Ярд? – предложил Адальбер.
– У бедного портного и так предостаточно беспокойства! Да и у Уоррена дел хватает как с поддельным алмазом, так и с леди Фэррэлс. Давай лучше подождем: Эбенезер Леви рано или поздно появится...
Такси тронулось в обратный путь, вновь с большим трудом прокладывая себе дорогу сквозь густую толпу, еле двигаясь и с трудом пробивая себе дорогу. Вдруг Альдо схватил своего друга за руку.
– Посмотри на двоих мужчин, что остановились перед бакалейной лавкой!
– Один в черном плаще, а другой в сером и в каскетке, надвинутой почти до бровей?
– Вот именно. Присмотрись к тому, что в сером плаще, ты его знаешь.
Ссора между двумя торговцами вынудила такси притормозить, и Адальбер получил возможность как следует рассмотреть указанного джентльмена, который был занят оживленным разговором со своим спутником.
– Да неужели?.. Так оно и есть, наш старинный друг граф Солманский. Что же касается другого...
– Я уже видел его однажды. Это священник из польского костела в Шедуэлле. А вот что им понадобилось посреди еврейского квартала, я не знаю точно так же, как и ты. Послушай, почему бы нам не поразмяться?
Альдо уже приготовился расплатиться с таксистом и выйти из автомобиля, но Адальбер удержал его. Солманский и его спутник направились к такси, что поджидало их на поперечной улице. Они сели в него и тут же уехали. Размышлять было больше некогда.
– Поезжайте за этой машиной, по возможности не слишком обращая на себя внимание, – обратился археолог к шоферу.
Но ничего интересного они не узнали – граф Солманский отвез своего соотечественника в костел, а потом приказал везти себя в гостиницу. Альдо и Адальбер тоже вернулись домой, дав себе слово разузнать как можно больше о деятельности отца Анельки.
Дома их поджидал неприятный сюрприз: шеф полиции Уоррен передал для них записку, в которой сообщал несколькими короткими фразами, что процесс над леди Фэррэлс начнется в понедельник, 10 декабря, и против нее выдвинуты новые обвинения.
Глава 11
Суд
Утром того дня, когда должен был начаться суд над Анелькой, выглянуло столь редкое для Лондона солнце, и Альдо с Адальбером решили прогуляться пешком до главного здания уголовного суда, которое все привыкли называть Олд-Бэйли и где должен был разыграться заключительный акт драмы. Они шли, наслаждаясь живописными берегами Темзы и ярким солнечным светом, прежде чем погрузиться в мрачные дебри этого дела, которое грозило обернуться еще одной трагедией.
Несмотря на тщательные поиски, полиция так и не смогла арестовать Ладислава Возинского, который к этому времени, вполне возможно, уже покинул страну. Со своей стороны Альдо и Адальбер установили слежку за графом Солманским и польским священником, но тоже без всяких результатов. Священник вел очень строгую и размеренную жизнь. А что касается отца обвиняемой, то он водил своих преследователей по лондонским костелам, где подолгу молился и тратил огромные деньги на свечи, но при этом ни разу больше не приезжал в Шедуэлл. Он ездил также в тюрьму, в польское посольство и нанес несколько светских визитов, в частности, герцогине Дэнверс и, разумеется, сэру Десмонду... Граф всякий раз выходил из автомобиля, одетый с головы до пят в черное, – воплощенная отцовская скорбь...
Погода стояла великолепная: свежий ветерок гнал по небу небольшие белые облачка, а белый эскадрон чаек, торопливо облетая Тэмпл-Гарденс, пикировал прямо в реку... Мирное, радующее сердце зрелище, но приближался час, когда нужно было от всего этого отрешиться и переступить порог суда.
Олд-Бэйли – величественное здание начала XIX века – своей башней и куполом отдаленно напомнило друзьям собор святого Павла. С той только разницей, что над серым куполом этого здания царила статуя Справедливости. Альдо оглядел ее с большим сомнением: британский суд с его древним громоздким механизмом не внушал ему никакого доверия, скорее наоборот... Не ободрил его и зал заседаний.
Высокие окна, за которыми разливалась небесная лазурь, освещали просторный, отделанный темным деревом зал, в дальнем конце которого под горельефом, изображающим меч правосудия и герб Англии, помещалось судейское кресло. Именно в это кресло, расположенное на возвышении и поднимающее судью над всеми остальными участниками заседания, сядет сэр Эдвард Коллинз, чтобы выступить арбитром в поединке между обвинением и защитой, который начнется буквально через несколько минут.
Нравы и обычаи английского суда очень отличаются от суда на континенте. Судебный процесс в Великобритании – это не расследование, в ходе которого выясняется, что на самом деле произошло. Это и не процесс, где судья выступает в роли своеобразного инквизитора, а возможности адвоката весьма ограничены. Английский суд – это поединок между королевским прокурором, представляющим обвинение, и адвокатом, представляющим защиту. Судья здесь выступает беспристрастным арбитром. Суть процесса, таким образом, не в том, чтобы выяснить, виновен ли обвиняемый, а в том, чтобы прокуратура сумела привести достаточно доводов, чтобы это доказать. Тогда как защита стремится как можно более убедительно опровергнуть эти доводы в глазах двенадцати присяжных.
Совершенно иначе выглядит и размещение в зале лиц, принимающих участие в заседании: напротив судьи находится скамья подсудимого, к которой ведет лесенка из полуподвального этажа. Справа от подсудимого, перпендикулярно к его скамье, расположено несколько скамей – это места, где сидят адвокаты в черных мантиях с белыми брыжами и в белых париках с буклями и косичками. И обвинение, и защита занимают первую скамью, их представителям достаточно просто встать для того, чтобы выступить. По другую сторону, вровень с небольшим сооружением наподобие пастырской кафедры, на которой сменяют друг друга свидетели, рассаживаются присяжные заседатели. Когда они уединяются, чтобы вынести приговор, при их спорах не присутствует ни одно должностное лицо, и их долг – полагаться лишь на собственную совесть. Публика допускается только на галереи, напоминающие театральную галерку, а свидетели занимают стулья позади скамьи подсудимого. Там же сидят друзья и родственники тяжущихся сторон.
Поскольку процесс предстоял необычный, затрагивающий интересы высшего света, публика была заранее тщательно отобрана и пропускалась в зал по специальным билетикам охранниками, наблюдающими за порядком. Что касается скамьи для прессы, то на ней просто яблоку негде было упасть. Среди прочих – к большому удивлению Альдо и Адальбера – сияла торжествующая физиономия Бертрама Кутса, который был впервые прилично одет.
