Английская наследница - Джеллис Роберта (лучшие книги TXT) 📗
— Не будете кричать, — сказал охранник, — и я вытащу кляп. — Леония видела, как беспокойство отразилось на его лице. — Поверьте мне, вам не причинят вреда, но вы не сможете бежать. Все двери заперты.
Он говорил громко, но для того, чтобы перекричать лай Фифи, Леония кивнула, и он развязал кляп.
— Тише, Фифи, — приказала Леония.
— Спасибо, мадам, — проникновенно сказал мужчина. — Я Жак Дану, мне жаль, так жаль, что у вас рана. Это недоразумение, чистой воды недоразумение, — продолжал он, видя, как Леония поднесла руку к голове. — Вы не присядете? Не хотите ли вина? Может быть, желаете прилечь?
— Да, — еле слышно сказала Леония.
Боль стала нестерпимой при свете и она чувствовала тошноту и головокружение. Затем успокоила Фифи, жалея себя, а не для того, чтобы доставить удовольствие Дану, лай острой бритвой вонзался в голову. Его голос тоже был болезненно неприятным. Леония нуждалась в тишине. Она надеялась, что, когда боль утихнет, она будет в состоянии подумать и что-то предпринять.
Дану попятился к двери, не отрывая глаз от Леонии, и прокричал через плечо, что мадам Сантэ собирается в спальню и чтобы принесли вина.
— И холодной воды с полотенцем для примочек, — прошептала Леония.
Распоряжение было тут же отдано. Затем, видя ее мертвенную бледность, Дану спросил, не нужно ли ее отнести. Леония чуть не вздрогнула от отвращения и настояла, что пойдет сама. Ей это удалось, но усилие, затраченное на то, чтобы подняться по ступенькам, вызвало сильное головокружение, и она едва добралась до кровати. Она рухнула, едва не потеряв сознание, слыша отдаленные резкие крики Дану. Мысль о том, что он будет касаться ее, прислуживать, вызвала такое отвращение, что, едва услышав, как он приближается к кровати, она собрала все свои силы и поднялась.
— Убирайтесь, — прошептала она. — Убирайтесь и оставьте меня в покое.
— Но, мадам…
— Пошел прочь, — почти закричала она.
Раздражение в ее голосе подтолкнуло Фифи к незамедлительным действиям. Она зарычала и стала кусать Дану за ноги. Сдержав первый порыв пнуть собаку, он отступил и запер за собой дверь. В ту же минуту он подумал, не покинуть ли дом, город и даже страну. Но это означало потерять то, что он так недавно получил. Он был извозчиком, одетым в отрепье, и едва сводил концы с концами, до того, как его нанял Шаметт. Сейчас он получил все, что желал, и там, где желал, и никто не смел, отказывать ему. Он велел Пане сидеть в комнате напротив Леонии и слушать, а сам вышел. Подходило обеденное время. Он принесет лучший обед, который только можно найти. Это даст ему надежду подступиться к этой глупой девчонке и постараться ей понравиться.
То, что ее так быстро оставили в покое, немного утешило Леонию. Она утихомирила Фифи, намочила полотенце, выжала его и положила на раскалывающуюся от боли голову. Боль немного утихла, но голова еще кружилась. Мысли путались. Она всплакнула, скорбя об утерянной надежде. Никогда им не убежать, подумала она, но затем прогнала эту отчаянную мысль. Она убежит прочь и опять будет с Роджером, обязательно. Но потом, не сейчас. Сейчас ее тошнит, слишком кружится голова. Позже.
Случилось так, что Роджеру не пришлось долго ждать партию ружейных деталей. Товар упаковали, он заплатил за него. Труднее было найти экипаж. Одно дело гулять по городу с пустыми руками, совсем другое — тащить тяжелый багаж. Роджер дал знак Гарнье и спросил, не хочет ли он поехать домой вместе.
— Если, нет, — сказал он, — я подожду, пока вы не найдете другой экипаж. Не хочу, чтобы гражданин Шаметт думал, что я увиливаю от его стражи.
Он не был бы таким вежливым, если бы знал, что его усилия избежать подозрительности Шаметта напрасны. Однако этого он знать не мог и даже ничего не заподозрил вначале, когда вошел в мастерскую и увидел сидящего на стуле, принесенном из кухни, Шаметта. Если Роджер и надеялся на что-то, так это на то, что Леония не заупрямилась и не разругалась с ним. Он не ожидал от нее такой глупости, потому что объяснил, что Шаметт обладает настоящей властью в революционном правительстве и с ним нужно считаться, но… Его мысли сбились, когда Шаметт резко сказал:
— Пожалуйста, не сопротивляйтесь, это предосторожность.
И одновременно его руки завернули за спину.
Роджер судорожно рванулся, невзирая на предупреждение. Один человек зашатался, но второй твердо устоял на ногах и Шаметт крикнул резче:
— Нет! Я только хочу поговорить с вами.
— Зачем же держать человека, если хочешь с ним поговорить? — Роджер огрызнулся, но больше не вырывался. Он не справился бы с двумя, когда они наготове.
— Потому что я собираюсь сказать вам нечто, что вы найдете весьма неприятным и можете разгневаться. Уверяю вас, что для тревоги и злости нет причин, это не более чем предосторожность.
— Нет! — закричал Роджер, догадавшись, и стал вырываться. — Нет! Леония! Леония!
— Она в полной безопасности. Невредима. Даже не напугана. — Шаметт ревел, пытаясь перекричать Роджера.
— Я убью тебя, — прошипел Роджер, глаза его горели гневом. — Я убью тебя.
— Нет, потому что у вас нет и не будет причин убивать меня. Повторяю, ваша жена в полной безопасности. Она отдает себе отчет в том, что случилось и почему. Она содержится в хорошем помещении, не заключена в тюрьму.
— Ты лжешь!
Шаметт смотрел на горящие глаза, жилы, выступающие на шее Роджера, когда он пытался высвободиться. Двое здоровенных головорезов едва справлялись с ним.
Какое-то мгновение жизнь Роджера висела на волоске, пока Шаметт решал, можно ли обуздать такое неистовство. Тем не менее, столь бурная реакция говорила о его преданности этой женщине. Итак, чем сильнее его гнев сейчас, тем покорнее он будет, когда ему придется примириться. Однако Шаметт понимал, что ему нужно быть крайне осторожным. Нельзя намекать, что жена Роджера согласна с происшедшим, это может вызвать ревность у такого любящего супруга. К тому же он был очень горд своей проницательностью. Девчонка глупа. Если она поверит, что находится в безопасности и будет щедро вознаграждена за согласие, то сможет успокоить Роджера, и он не подумает о предательстве.
— Я не лгу. Я не говорю, что гражданка Сантэ пошла добровольно. Ее похитили, но она не пострадала, а так как ей все объяснили, она не боится. Ее уверили, что вам ничто не грозит, и она вернется, как только вы отдадите мне этот груз.
— Но у меня нет его! — закричал Роджер.
— Нет, нет, — успокоил Шаметт. — Груз будет передан вам, как я и говорил раньше. Однако я думаю, что не смогу путешествовать с вами, как предполагалось. Вам придется хранить его некоторое время для меня. Я должен быть уверен, что вас не подкупят соперники или вы не распорядитесь им в своих целях. Я верю, вы человек честный, Сантэ, но бывают искушения, против которых трудно устоять. Было бы непростительно с моей стороны подвергать вас такому искушению, не предоставив взамен более важный стимул.
Когда Шаметт закончил свою речь, Роджер не сопротивлялся, а только свирепо сверкал глазами. Еще через мгновение он опустил глаза.
— Я понял, — еле слышно произнес он.
— Я уверен в этом, и вы еще яснее все поймете. Клянусь, что ваша жена в безопасности и окружена удобствами. У вас нет причин верить мне, но я докажу, что не лгу. Можете написать ей, задать любой вопрос, поинтересоваться ее положением. Единственное, чего вы не узнаете, это где она находится. Если хотите, можете писать хоть каждый день и даже после того, как уедете с грузом, вы будете получать ответ. Ваших писем никто читать не будет. Ее, письма, конечно, будут вскрывать. Неприятно вторгаться в частную жизнь, но ничего не поделаешь.
— Мы можем писать друг другу? — выдохнул Роджер, глядя в глаза Шаметту.
— Разумеется. В зависимости от вашего поведения. Мы даже могли бы устроить вам встречу, если будет задержка с грузом. В любом случае ваша разлука не будет долгой. Мне может понадобиться груз. Если я приеду за ним, то, конечно, привезу с собой вашу жену. Так или иначе, это не продлится больше нескольких месяцев, к лету вам непременно вернут ее.
