Пылкий романтик - Хантер Мэдлин (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Глядя на Цезаря, Пен не могла определить, сколько ему лет. Сорок, пятьдесят? Седина в волосах, возможно, выдала бы возраст Цезаря, но пышный парик совершенно скрывал шевелюру негра. А может, и шевелюры давно нет? Только лысина? Белому человеку нелегко определить возраст чернокожего. Джулия, например, выглядит лет на шестьдесят. А может быть, на самом деле ей уже все девяносто?
– Цезарь! – начала Пен. – Я не стану терзать вас вопросами, потому что знаю: вы на них все равно не ответите.
– Воля ваша, мэм.
– Моя воля, Цезарь, в том, чтобы вы выслушали меня и хотя бы немного призадумались. Я все-таки уверена, что вы знаете, кто приходил к графу той ночью. Возможно, вы не признаетесь, боясь, что вас сочтут сообщником. Или вы не хотите порочить репутацию графа. Или еще что-нибудь. Но я уверена, что и вам, и Джулии известно больше, чем вы сказали мне.
– Мы не лгали вам, мэм.
– Но и не говорили всей правды. – Пен подошла к Цезарю вплотную. – Из-за вашего молчания, Цезарь, невинный человек сейчас сидит в тюрьме. Если его казнят, виноваты в этом будете вы!
Цезарь молчал. Судя по его виду, смерть какого-то белого, будь то граф Глазбери или адвокат Хэмптон, мало волновала его.
– Вы помните Клео, Цезарь?
Эти слова каким-то образом подействовали на негра. На мгновение в глазах его что-то такое живое мелькнуло, но сразу погасло. Уже в следующее мгновение-взгляд Цезаря снова затянулся пеленой безразличия.
– Так вот, Цезарь, от графа ее спас не кто иной, как Джулиан Хэмптон. Вы знали об этом? Еще до того, как я ушла от графа, Джулиан добился, чтобы Глазбери оставил Клео в покое и вообще больше никогда не смел проделывать подобные вещи ни с кем из слуг. Это он заставил графа не скрывать от вас, что вы больше не рабы с тех пор, как ступили на землю Англии. Это Джулиан спрятал Клео у женщины, которая заботилась о ней все эти годы. Он регулярно давал Клео деньги на жизнь. Назовите мне хотя бы еще одного человека, кто бы так много сделал для Клео и для всех вас! И вот теперь своим молчанием вы обрекаете его на виселицу. А он ведь дал вам свободу!
Цезарь отвел взгляд, тупо уставившись на мраморную каминную плиту.
Последние сомнения оставили Пен: этот человек действительно знал больше, чем хотел говорить. И спасти Джулиана Пен могла только одним способом – заставить Цезаря говорить. Говорить о том, что ему известно.
– Цезарь, судьба мистера Хэмптона сейчас в ваших руках. Если вы все-таки желаете его спасти, должны пойти к мистеру Найтриджу и рассказать ему, что же случилось той ночью. Какие-то детали можете опустить, если боитесь чем-то навредить себе, но главное вы все-таки должны рассказать.
Негр снова перевел взгляд на Пен, но смотрел как-то странно, словно сквозь нее. Губы его были плотно сжаты.
Пен готова была выть от злости, готова была броситься на Цезаря с кулаками. Всего нескольких его слов могло бы хватить для спасения Джулиана, а он молча стоял перед ней, и Пен никаким способом не могла добиться от него правды. Из страха ли, из гордости или из-за того, что Пен ни в грош не ставил, Цезарь оставался глух к ее мольбам.
Если завтра Джулиану суждено быть повешенным, Пен никогда не простила бы этого ни себе, ни этому бесчувственному болвану.
Потеряв терпение, едва сдерживая себя, Пен направилась к дверям.
– Хорошо, Цезарь! – произнесла она, уже совершенно не владея собой. – Если ваше молчание будет стоить мистеру Хэмптону жизни, я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины! Чего бы это ни стоило, я узнаю, что же произошло той проклятой ночью и какова в этом ваша роль!
Глава 28
На следующее утро, как и следовало ожидать, уличные продавцы газет уже наперебой предлагали почтеннейшей публике подробнейшие отчеты о вчерашнем заседании суда, вплоть до некоторых стихов Джулиана. Их текст бог весть каким образом стал достоянием газетчиков. Нужно ли упоминать о том, что уже с самого раннего утра перед зданием суда толпилось еще больше народа, чем вчера? Зал, разумеется, был переполнен.
На этот раз София пришла на процесс в сопровождении мужа. Адриан Бершар лишь вчера вернулся в Лондон. Поездка его была не напрасной. Он привез письменные признания Джонса, что тот действительно похищал графиню по заданию графа. Сей факт уже стал достоянием слухов, хотя в газеты пока еще не успел попасть.
– Можно сказать, – заявила София, – что задача настроить общественное мнение в пользу Джулиана уже решена. Так, во всяком случае, мне показалось, когда я вчера сидела в обществе неких весьма уважаемых дам. Я думаю, бояться нам уже нечего! Твоего Джулиана теперь оправдают, даже если вина его будет доказана.
– Не знаю, как насчет дам, – вставил Адриан, – но мужчины, с которыми я вчера общался, в один голое признали, что этого мерзавца давно следовало бы убить. Убить гораздо менее благородным способом, чем вызов на дуэль!
Все эти уверения, однако, не успокоили Пен. Она знала, что сможет спокойно вздохнуть лишь тогда, когда Джулиана действительно оправдают. Одно дело – общественное мнение, другое дело – закон. Что из того, что убитый был мерзавец, каких мало? Закон, увы, не делает различий между убийством мерзавца и святого.
Больше всего Пен бесило то, что вчерашний опрос слуг ничего ей не дал. Сейчас, когда судьба Джулиана висит на волоске, в доме графа преспокойно сидят двое, чьи показания (Пен была уверена в этом) могли бы раз и навсегда отвести от Джулиана все подозрения. Всю ночь Пен провела без сна, думая о том, как же все-таки помочь Джулиану. И все, чего ей удалось добиться, – это лишь встать наутро с ужасной головной болью и с полным отчаянием в сердце.
– Прошу всех встать, суд идет!
Судья, заседатели, прокурор, обвиняемый заняли свои места. Найтриджа же почему-то нигде не было видно.
– Похоже, – заявил судья, плохо скрывая свою иронию, – вчерашняя пламенная речь мистера Найтриджа утомила его! Прискорбно! Что ж, начнем без него.
Обвинения, вновь зачитанные прокурором, слово в слово повторяли вчерашние. Впрочем, и Найтридж, будь он здесь, вряд ли бы сказал что-то новое, так что присутствие его, по сути дела, ничего бы не дало. Однако Пен была зла на Натаниэля. Пусть бы он не смог ничем помочь Джулиану, но мог хотя бы поддержать друга своим присутствием в тот момент, когда решается его судьба!
С задних рядов вдруг донесся какой-то шум. Он становился все громче. Служитель закона посмотрел туда, откуда доносился гул. На лице прокурора отразилось явное неудовольствие.
Сквозь толпу продирался Найтридж.
– Прошу прощения, ваша честь, – произнес он, протиснувшись к судье, – мне помешали срочные дела.
– Ничего страшного, сэр! – усмехнулся тот. – Ваше присутствие вообще не обязательно! Мы прекрасно обошлись бы и без вас.
– Заседание еще не закончено, ваша честь.
– Суд располагает всем, что ему нужно для вынесения приговора, сэр.
–Даже после вынесения приговора могут возникнуть обстоятельства, требующие его пересмотра. – Найтридж был явно задет бестактностью судьи. – Так, между прочим, написано в законе. Закон превыше всего, ваша честь!
Судья молчал, глядя на Найтриджа с нескрываемым презрением.
Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние судьи и адвоката, если бы шум, поднявшийся в зале, не заставил все-таки судью дать Найтриджу слово.
– Леди и джентльмены! – взойдя на кафедру, начал Натаниэль. – Вчера вечером ко мне явилась особа, заявившая, что хотела бы предоставить суду некие показания. Прошу вас, леди! – Он сделал знак кому-то в зале.
Все головы тотчас же обернулись туда, куда смотрел Натаниэль.
К трибуне действительно направлялась некая дама. Пен тоже посмотрела на нее и была не на шутку удивлена.
– Сеньора Перес.
– Господи! – прошептала София. – Она-то какое ко всему этому имеет отношение?
– Убей меня, не знаю! – пожала плечами Пен, Сеньора Перес подошла к судье. Платье цвета слоновой кости эффектно оттеняло ее бронзовую кожу. Шляпка сеньоры Перес была весьма скромной, но на плечи была накинута длинная, почти до пят, темно-синяя с изысканным зеленым узором экзотическая шаль. Как ни широки были складки шали, даже они не смогли скрыть соблазнительных округлостей знойной южанки.
