Ночь с принцем - Джеффрис Сабрина (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

— Это лишнее, — прервал жену Гэвин. — То, что я делал, я делал для тебя, а не для него.

— Я знаю, милый. А также знаю, что это совсем не лишнее. — Кристабель повернулась к принцу, который с интересом наблюдал за ними. — Прошу вас, ваше высочество, хотя бы один раз признайте, кто он такой.

— Конечно, ты мой сын, Гэвин. — Принц тяжело вздохнул. — Это может подтвердить любой, у кого есть глаза. — Лицо его высочества опять приняло холодное выражение. — И больше мы никогда не станем возвращаться к этому.

— Разумеется, нет… папа. — Гэвин явно не желал упускать случая побольнее уколоть своего августейшего родителя. — Не беспокойтесь. Я прекрасно обходился без отца до сих пор и не испытываю никакой потребности в нем сейчас.

Гэвин судорожно сжимал руку Кристабель. От волнения его голос дрожал.

— Кстати, об отцах. Я чуть было не забыл. — Принц повернулся к двери, ведущей в соседнюю комнату. — Войдите, генерал. Вы оказались правы: предательства действительно не было.

— Предательства? Что это зна… — Кристабель внезапно осеклась, увидев мужчину, входящего в комнату. — Папа! — крикнула она и бросилась к нему. — Папа, ты здесь! Ты вернулся!

— Да, моя девочка, я вернулся.

Прижавшись к отцу, Кристабель вдруг разом вспомнила обо всем, что произошло за последние два месяца, и неожиданно для себя разрыдалась. Генерал еще крепче обнял дочь, приговаривая охрипшим от волнения голосом:

— Ну-ну, девочка моя, красавица… С каких это пор мой маленький храбрый солдатик стал плаксой?

— Вы должны простить мою жену, сэр, — обратился к генералу Берн. — Она очень беспокоилась за вас.

— Ах, папа, — всхлипывала Кристабель. — Прости меня… за все. Зато, что я рассказала о письмах Филиппу… что предала твое доверие…

— Глупости, — прошептал генерал, — не вини себя. Твой отец, старый дурак, сам виноват, что не сжег эти письма… — он взглянул на принца, — на чем его высочество категорически настаивал.

Кристабель тоже подняла на принца покрасневшие глаза:

— Вы ведь не накажете его, ваше высочество?

— За что? — холодно спросил принц. — За то, что он героически сражался? За то, что победил Наполеона? Защитил регента? Да против меня поднимется восстание, если я попытаюсь что-нибудь сделать с вашим отцом. Впрочем, в этом нет никакой необходимости, раз все закончилось хорошо.

— Тогда почему вы упомянули о предательстве? — резко спросил Берн.

— Когда его высочество узнал, что вы женились на моей дочери, — объяснил генерал, — он предположил, что, возможно, вы сговорились с ней и собираетесь выдвинуть собственные требования в обмен на письма. Когда два дня назад мы прибыли в Дувр, нас уже ждал человек, который доставил меня сюда, чтобы я мог присутствовать при этой встрече и повлиять на свою дочь, если дело примет другой оборот.

— Полагаю, его высочество недостаточно хорошо знает мою жену, — заметил Гэвин, — если считает, что кто-нибудь может на нее повлиять.

Генерал изучающе смотрел на Гэвина.

— Однако у нее слишком доброе сердце, и иногда она доверяет совсем не тем людям, которым следует.

Берн весь ощетинился, и, оставив отца, Кристабель бросилась к нему.

— Но не на этот раз, папа. — Она взяла мужа под руку. — Я понимаю, у тебя есть основания для беспокойства и вряд ли ты поверишь мне, пока не узнаешь Гэвина лучше, но, клянусь тебе, он самый благородный человек на свете.

Берн накрыл ладонью руку жены.

— Обещаю, что никогда не причиню никакого вреда вашей дочери, сэр, — проговорил он таким торжественным голосом, словно приносил клятву перед алтарем. — Дайте мне шанс, и я докажу, что могу быть прекрасным мужем.

Лицо генерала немного смягчилось.

— Посмотрим, мистер Берн. Посмотрим, — пробормотал он.

— Церемония начинается через десять минут, — объявил принц. — Дамам не разрешается на ней присутствовать, поэтому вам придется подождать здесь, миссис Берн.

— Я составлю ей компанию, — сказал генерал. — Нам о многом надо поговорить.

— Да, — Кристабель взглянула на отца, — но если вы позволите мне на минуту остаться наедине с мужем перед началом…

— Конечно.

Генерал с принцем вышли, а Кристабель повернулась к Гэвину.

— Ну что, мой Князь Тьмы? Теперь ты барон, да? — прошептала она, поправляя ему галстук и снимая невидимую пушинку с безупречного черного фрака. — Твоя мать будет так счастлива.

Гэвин с нежностью посмотрел на жену:

— Одна мудрая женщина сказала мне однажды, что моя мать будет счастлива, если буду счастлив я.

— А ты счастлив?

— Был. Пока ты не сказала отцу, что я самый благородный человек на свете. Ты уверена, что я буду достоин этой характеристики, любимая?

— Я об этом позабочусь, — улыбнулась Кристабель.

— Каким образом? Будешь стрелять в меня в случае чего?

— Нет, буду любить тебя.

Гэвин поцеловал Кристабель нежно и неторопливо.

— Ну что ж, моя милая, ради этого стоит исправиться.

Эпилог

Лондон

19 июля 1821 года

Пушечная пальба, ружейные залпы и прочие праздничные шумы не смолкали весь день, поэтому Гэвин и не услышал, как к нему подошел дворецкий.

— Первые гости уже прибыли, милорд, — произнес он. Гэвин все еще не мог никак привыкнуть к тому, что его называют «милордом», хотя с тех пор как он стал бароном, прошло уже пять лет.

— Спасибо.

Берн закрыл бухгалтерскую книгу и отложил ее в сторону. Давно ушли в прошлое те времена, когда он допоздна засиживался над счетами в «Синем лебеде». Оказалось, что дела так же просто вести дома, особенно если нанять хорошего управляющего. Также просто… но гораздо приятнее.

Дворецкий не уходил.

— Еще что-нибудь?

— Должен ли я сообщить ее милости о прибытии гостей или вы сделаете это сами?

— Разве ее милость еще не внизу?

— Нет, милорд. Ее вызвали в детскую. Кажется, очередная неприятность с Туэдли. — Дворецкий безуспешно пытался скрыть улыбку.

— Я схожу за ней, — тоже усмехнулся Гэвйн, вставая из-за стола. — А вы пока растолкуете гостям суть проблемы. Если сможете.

Дворецкий направился вниз, а Берн пошел в противоположном направлении. Подходя к детской, он услышал, как Кристабель терпеливо объясняет:

— Я уже сказала тебе, что папа занят и сейчас у него нет времени решать, кто из вас будет Туэдлдамом. Он объявит вам позже. А если будете так себя вести, то оба окажетесь Туэдли.

— Это папа должен сказать, а иначе не считается, — возразил детский голосок.

Гэвин остановился в дверях, молча наблюдая за детьми и Кристабель и стараясь не рассмеяться. Как обычно, главной скандалисткой оказалась его четырехлетняя дочь — черноволосая Сара, унаследовавшая изобретательность отца и темперамент матери. По пятам за ней, переваливаясь, ходил двухлетний кудрявый и рыжий Джон, который часто попадал в неприятности, потому что твердо решил выполнять все, на что подбивает его старшая сестра.

Похоже, Кристабель приходится нелегко. Его прекрасной, восхитительной жене, которую он с каждым днем любит все больше. И подумать только, что когда-то он едва не отказался от нее ради какой-то бессмысленной мести, способной принести человеку только горечь и разочарование.

— Раз вы считаете, что я не имею права, — продолжала убеждать детей Кристабель, — значит, вам придется ждать, пока закончится обед…

— Не придется, — подал голос Берн. — Я здесь.

— Папа! — закричали дети и, подбежав, повисли на Гэвине.

Он взглянул на их радостные лица, и, как всегда в такие моменты, у него на минуту от волнения перехватило горло.

— Пусть я буду Туэдлдамом, папа! — закричала Сара.

— Нет, я! — потребовал Джон.

Гэвин взъерошил детям волосы:

— Если я вас обоих объявлю Туэдлдамами, вы перестанете мучить свою мать?