Пробуждение (СИ) - Митанни Нефер (библиотека книг .txt, .fb2) 📗
- Голубушка, Анна Лександровна, вам же скоро в дорогу, прилягте хоть на час. Ведь всю ноченьку глаз не сомкнули, - сочувственно предложила она шёпотом.
- Нет, Варварушка, в дороге высплюсь. От нас до ближайшей станции путь дальний, вот и подремлю. А пока время ещё есть, с сыном побуду, - отвечала Анна.
- Ээх, сердце вы себе рвёте! Вон, глаза, точно свечи, огнём сверкают, лицо аж истаяло, - заметила нянька. – Не тревожьте себя, душу не рвите! Уж я-то досмотрю мальчонку нашего! Верьте! Родной он мне, заместо моего Васятки послан.
Она осенила себя крестом, произнеся имя умершего своего младенца.
- Господь даст, так и вырастет Александр Сергеич большим да крепким, разумом острым. А вы вернётесь, порадуетесь! И не сумлевайтесь! Мужу-то вы нужнее сейчас! Ему поддержка надобна, потому как один он. А сын при мне да при тётушке вашей, да и Николай Ильич рядом будет. Вам и о себе подумать надо: ан, как заболеете от тревог этаких? Ведь так и до горячки недалеко!
Она немного помолчала и вдруг добавила:
- А давайте-ка вместе помолимся! Вот прямо сей же час! Обчая молитва-то крепкая, силу большую имеет!
Она взяла Анну за руку, и они вдвоём опустились на колени перед образами.
Непроглядная тьма за окном стала превращаться в чернильную. Вскоре ожила дворня, с кухни потянуло ароматом свежей выпечки. Закончив молитву, Анна умылась и надела дорожное тёмно-синее платье из мягкой шерсти, с глухим воротником и длинными рукавами, отороченными узкими кружевными манжетами, связанными крючком. В строгом и простом платье она походила на юную воспитанницу пансиона. Оглядев себя в зеркало, осталась недовольна – ей хотелось выглядеть постарше. Набросила серый палантин с белыми кистями, решила, что так выглядит солиднее. Поцеловав спящего сына, быстро вышла из детской, словно бежала, боясь разрыдаться или лишиться чувств.
- Анна Александровна, завтракать извольте, - в коридоре встретила Танюшку, - Я в столовой накрыла, вам перед дорогой нужно покушать хорошенько, Марья Фёдоровна ещё вчера распорядились.
- Спасибо, Таня, но мне совсем не хочется, - отвечала Анна с печальной улыбкой, - Но ежели тётя спросит, скажи, что я поела.
И в самом деле, сейчас была неприятна даже мысль о еде. В груди что-то давило, словно её сковали цепями или положили тяжёлый камень. Хотелось выбежать на воздух, вдохнуть морозный обжигающий воздух и выйти в сад. Но она держалась изо всех сил, чтобы оставаться хоть внешне спокойной. Эмилия Карловна давала какие-то напутствия, но Анна не слышала её слов, только кивала и отвечала согласно:
- Да, конечно…
- Fräulein Anna, непременно пишийте мне всякий раз, как только сможете, - просила гувернантка, - я буду молиться о вас.
Она сняла очки и приложила к глазам платочек.
В сопровождении Эмилии Карловны, Татьяны и Архипа Анна вышла на крыльцо. Её уже ждала карета, запряжённая самой быстрой четвёркой лошадей.
Марья Фёдоровна, по обыкновению, прощаться не вышла, однако, Анна уловила, как колыхнулась штора в её окне. Тётка наблюдала за её отъездом, предпочитая оставаться незаметной. И Анна была ей за это благодарна: сейчас бы она не выдержала сердечного прощания.
- Анна Александровна, - не скрывая слёз, заговорил Архип, - А может, поеду-ка я с вами? – он с надеждой посмотрел на неё. – Глядишь, в дороге-то и пригожусь вам.
- Спасибо, Архип, - Анна обняла старика и поцеловала в щеку, чем растрогала его ещё больше, - Но ты Сашеньке нужнее! Пиши мне, ты же грамотный! Пиши обо всех ваших делах! Приглядывай за тётей и сыном. Ежели совет какой будет нужен или помощь какая, всенепременно держись Николая Ильича, - наставляла она.
- Не тревожься, голубушка, Анна Александровна! Покуда жив, не оставлю мальчонку без досмотра! А вас, храни Господь! – он перекрестил Анну. – Барину-то передавайте поклон от меня. Скажите, что пусть не тревожится о сыне и делах наших. Не думаю, что доживу до его возвращения, но Бога молю о нём ежечасно. А ежели чем огорчал его, так пущай зла на меня не держит!
Обнявшись с провожающими, Анна села в карету.
- Вот, Анна Александровна, - Танюшка подала ей корзинку, - Завтрак я вам в дорогу собрала. Пирожки горячие ещё, да и снедь кой-какая. Вам в пути покушать надо.
- Спасибо, Танюша, - печально улыбнулась Анна, принимая корзину.
Отъехали. Анна смотрела в окно кареты, последним взглядом окидывая дом. Отыскав окно детской, задержала на нём взгляд. Всё утро она была точно во сне. Сон казался тяжёлым и гнетущим, хотелось проснуться. Да, вот сейчас она очнётся от странного болезненного видения, и всё будет, как раньше – Сашенька спит в колыбели, Варвара сидит в кресле зарукоделием, а стоит пройти по коридору и распахнуть двери в кабинет, как она увидит мужа, читающего что-то за столом. Она подойдёт сзади, положит ладони на широкие плечи, он сразу отложит книгу и с лукавой улыбкой усадит к себе на колени. Да, именно так и будет, надо лишь прогнать мутный плохой сон! Но сейчас, когда карета тронулась от крыльца, пришло осознание, что не сон это, а самая настоящая реальность. Господи! Что же она делает?! Зачем?! Сашенька… Такой маленький её мальчик, недавно сделавший первый шаг, разве он заслуживает остаться сиротой при живых родителях?! Ей хотелось с криком остановить карету, кинуться к сыну, прижать к себе и не расставаться с ним никогда. Но она продолжала сидеть, сжавшись в комок, оцепенев, и только слёзы горячим потоком хлынули из распахнутых глаз.
Карета миновала главную аллею, выехала за пределы усадьбы и вскоре оказалась на заснеженной дороге. Вокруг расстилалась нетронутая белизна - несмотря на последние календарные дни осени, природа уже была во власти зимы. Пушистый снег вздымался под копытами лошадей. Придорожные кусты напоминали укутанных в белые шали баб, которые, точно провожая Анну, выстроились вдоль дороги. Полоска леса тонкой чертой отделяла заснеженное поле у самой линии горизонта. Анна смотрела в окно кареты, прислушаваясь к хрусту снега, а слёзы всё бежали нескончаемыми ручейками из чёрных глаз несчастной княжны, и казалось, что поток их никогда не иссякнет.
Сквозь мутную пелену слёз она вдруг увидела смеющееся лицо мужа. Он был в парадном мундире – они собирались на бал. Она не слышала его голоса, но поняла, что он просит поторопиться, опаздывать не любил и это было против его правил. Она шагнула к зеркалу, чтобы поправить причёску и складки на пышной юбке. Он подошёл сзади, сильные руки уверенно скользнули ей на талию, развернули лицом к себе. Мягкие и тёплые, как солнечный свет, губы завладели её ртом. Она отдалась этой всеподчиняющей ласке, впуская в себе частичку его огня. Бал? Зачем? Ей не нужно ничего, пусть только это солнечное тепло льётся ласковым потом в глубину её существа, заполняет собой и уносит к вершинам счастья.
***
- Сударыня! Извольте выходить – станция! – Анна растерянно смотрела в бородатое лицо, показавшееся в распахнутой дверце кареты.
Бал, поцелуй Сергея – то был сон, а голос ямщика разбудил её и вернул в реальность.
- Да? Уже? – она с недоверием уставилась на мужика, - Так быстро?
- Да где же быстро-то? – усмешка с лукавыми искорками в карих глазах сделала лицо бородача моложе и добрее, теперь он уже не казался Анне таким страшным, – Мы же цельный день ехали без остановок. А вы, барыня, проспали всё энто время, видать, укачало вас, как в колыбели.
Напоминание о колыбели заставило болезненно сжаться сердце.
- Идёмте, - продолжал кучер, - Заночуем здесь.
