Волшебный цветок - Гарлок Дороти (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
– У папы тоже был сундучок… с коваными железными петлями. – Кристин подняла голову и посмотрела на Бака. – Мне хотелось бы когда-нибудь взглянуть па сундучок дяди Ярби.
– Я в него заглядывал… когда старика не стало.
– Почему же ты мне ничего не сказал? Мы могли бы осмотреть его вместе.
– Я об этом подумывал… но боялся, что там может обнаружиться более позднее завещание, по которому ранчо «Аконит» переходит или ко мне, или к какому-нибудь родственнику мужского пола. В таком случае у тебя не было бы причин оставаться на ранчо, а я не хотел тебя отпускать.
– Ну и пусть бы он завещал «Аконит» тебе, мне все равно. – Кристин потерлась щекой о ладонь Бака. – Я ведь собираюсь отказаться от него в твою пользу. В любом случае лучше, чтобы земля была записана на имя моего мужа.
– Милая, там не оказалось никакого другого завещаний, но зато я нашел письма твоей матери к Ярби.
– Я знала, что мама поддерживала с ним связь, папин младший брат ей очень нравился.
Бак собрал в кулак всю свою волю и продолжил:
– Твоя мать сообщила ему о смерти Анны. Она написала, что Анна любила его до последней минуты и что его дочь – точная копия своей матери.
Воцарилось молчание. Кристин вглядывалась в лицо Бака, словно пытаясь прочесть ответ на тотчас же возникший у нее вопрос. Наконец она медленно проговорила:
– Мама никогда о ней не упоминала. Ты хочешь сказать… что дядя Ярби и тетя Анна были…
– Они любили друг друга, но отец Анны хотел выдать ее замуж за другого. Ярби уехал на Запад, думая, что Анне станет легче, если он исчезнет. Но Анна отказалась выйти за человека, которого не любила, и отец выгнал ее из дому. Куда ей было деваться? Она отправилась к сестре. Твои родители приютили ее и заботились о ней до самой ее смерти.
– Какая грустная история. Если бы дочь дяди Ярби была жива, она стала бы его наследницей. – Кристин задумалась. Потом положила руки на плечи Бака и тихо проговорила: – Мне бы хотелось прочесть эти письма. Как ты думаешь, Бак, может быть, когда Ярби потерял рассудок, он по ошибке принял меня за их с Анной дочь?
– Милая, он не ошибся, – осторожно произнес Бак. – Когда мы вернемся из города, я отдам тебе письма. Твоя мать писала Ярби каждый год, она рассказывала ему, как ты растешь, какая ты миленькая, как хорошо учишься в школе. Позже она написала, что ты стала красивой девушкой. Последнее письмо был отправлено, когда тебе исполнилось четырнадцать. Кристин замерла.
– Бак, неужели… ты хочешь сказать, что этот милый старичок на самом деле был моим отцом?
– Любовь моя, с тех пор, как я узнал правду, я все пытался придумать, как бы подступиться к этому вопросу. Да, твоя мать писала о тебе как о его дочери. Ты огорчена?
– Нет… пожалуй, нет, хотя мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Значит, мои родители любили друг друга, но не могли пожениться. – Она медленно повторила вслух все то, что только что узнала, словно пытаясь лучше уяснить это для себя. – Но почему Анна просто не сбежала со своим любимым? На ее месте я бы так и поступила.
– Этого мы никогда не узнаем.
– Получается, те, кто меня вырастил, кого я называла папой и мамой, на самом деле были моими тетей и дядей, то есть сестрой моей настоящей матери и братом моего настоящего отца, – тихо проговорила Кристин. – Густав знает?
– Не имею понятия. Я это открытие ни с кем, кроме тебя, не обсуждал. Рыться в вещах Ярби без твоего разрешения я тоже никому не позволю.
– Конечно. – Кристин погладила Бака по щеке кончиками пальцев. По-прежнему глядя ему в глаза, она сказала: – Может быть, Ферд знал правду… или хотя бы подозревал – тогда понятна его неприязнь ко мне. Когда я появилась на свет, ему было пятнадцать, и он никогда не любил меня.
– Он был с тобой жесток?
– Пока был жив папа – нет. В отличие от своих братьев папа высоко ценил образование, он послал Ферда учиться в пансион для мальчиков, а сыновья остальных братьев работали на ферме. Когда мать Ферда умерла, отец женился на маме, а Ферд в это время был в пансионе. Пожалуй… мне теперь кажется, что Ферд не знал правду о моих настоящих родителях, иначе он обязательно нашел бы повод бросить мне в лицо эту правду. – Она снова положила голову на плечо Бака. – Но это ничего не меняет. Я все равно любила Ярби – даже когда считала его твоим отцом.
– Знаешь, иногда я замечал, что старик наблюдает за тобой с улыбкой. Тогда я думал, что он улыбается просто потому что ему приятно видеть такую хорошенькую девушку. Может быть, на самом деле он вспоминал в эти минуты Анну?
– Он несколько раз назвал меня Оня – так звучит имя Анна по-шведски.
– Теперь я могу объяснить, почему не показал тебе сундучок Ярби. Мне хотелось, чтобы ты узнала все до того, как прочтешь письма. Я думал, так тебе будет легче перенести это открытие, – ведь ты всю жизнь считала своими родителями дядю и тетю. Ярби берег письма твоей матери как самое дорогое сокровище. Судя по тому, как они истрепаны, он много раз их перечитывал.
– Бак, я рада, что у него был ты.
– Он заменил мне и отца, и мать, и всю родню. Именно Ярби сделал меня таким, какой я есть. Я не знаю своих настоящих родителей.
– Неужели ты .совсем ничего о них не знаешь? Бак с радостью ухватился за возможность направить мысли Кристин в другое русло.
– Я слышал, что Леннинги происходят из городка под названием Мидлкросинг, в штате Нью-Йорк. Один из Леннингов, Стид Леннинг, как я понял, был беспутным малым, он добрался до самого Уобаша, где его и убили. Его младший брат, Сайлас, отправился на Запад и обосновался в местечке Кэйнсвиль, па реке Миссури. Возможно – это только предположение, – именно он был моим дедом. О своем отце я знаю только то, что его звали Рой Леннинг. О матери я не знаю совсем ничего, даже ее имени.
– Где ты рос?
– В Вайоминге. Сначала у одного поселенца, потом у другого… кто меня приютит, у того я и жил. Я всегда сознавал, что не принадлежу к семье, с которой живу, и помнил только, что я Бак Леннинг, сын Роя Леннинга. Лет в десять я нанялся на настоящую мужскую работу – стал помогать перевозчику, который возил продовольствие на рудник. После этого примерно лет пять брался за любую работу или просто побирался, чтобы не умереть с голоду. Потом я встретил Мосса, вернее, он меня нашел. С того дня началась моя настоящая жизнь.
Кристин взъерошила его густые непокорные волосы.
– Бедный мальчик, туго тебе пришлось. Но ничего, я обещаю любить тебя так сильно, что ты навсегда забудешь, каково это – быть одиноким и никому не нужным. Мы оба многим обязаны дяде Ярби.
Бак с тревогой вглядывался в ее глаза.
– Кристин, тебе не больно сознавать, что он был твоим отцом?
Может, ты огорчена?
– Нет. Почему-то я не испытываю того потрясения, какое, наверное, должна была бы испытывать. Я знаю, мама меня любила, а папа так просто души не чаял. Для меня не так уж важно, что не они дали мне жизнь. Я только удивлялась, почему у нее не было других детей, ведь почти у всех Андерсонов большие семьи. У Густава, например, семеро сестер и братьев. Наверное, по каким-то причинам мама не могла иметь детей.
Часы над камином пробили полночь, но Кристин не хотелось уходить от Бака.
– Получив письмо от адвоката, я сразу же решила, что приеду сюда. А когда приехала и увидела эту землю, этот дом, то все здесь полюбила. У меня появилось такое чувство, что здесь мое место. Бак, как ты думаешь, может быть, мое ощущение как-то связано с тем, что ты рассказал? Может, я каким-то образом чувствовала, что тут жил мой отец?
– Чего не знаю, того не знаю, любовь моя. Но одно могу сказать точно: тебе пора спать. Завтра мы отправляемся до рассвета, а вам с Бонни еще предстоит собрать провизию в дорогу.
– Бак, мне хочется иметь много детей, – неожиданно сказала Кристин. – Надеюсь, что у меня с этим не будет проблем, как у мамы.
Бак поцеловал ее в лоб.
– Но ведь это Анна произвела тебя на свет, не забыла?
– Ты прав. Мне все еще трудно привыкнуть к мысли, что мама на самом деле не была моей матерью. Хорошо бы начать делать детей прямо сейчас, – с мечтательным видом добавила Кристин; она повернула голову, и их губы встретились.
