Заставь меня полюбить тебя (ЛП) - Линдсей Джоанна (бесплатные версии книг .txt) 📗
не с молоденькой горничной, которой не могла в полной мере доверять. Они могли
спуститься довольно далеко вниз по побережью, чтобы избежать надвигающегося шторма.
– Так или иначе, она всѐ равно мертва.
– Да, но если еѐ ребѐнок сейчас находится в Севенокс… Боже мой, Фреда, если бы я
смогла вернуть еѐ ребѐнка Доминику, то это изменило бы всѐ!
– Угу. И ввергло бы две ваши семьи в новую войну, только по другой причине.
Брук проигнорировала последнее высказывание горничной и взволнованно сказала:
– Скажи вознице, чтобы ехал быстрее!
ГЛАВА 54
– НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ, – сказал Доминик Уиллису, который в напряжѐнном
ожидании смотрел на двух животных, которых Гэбриел пытался завести в городской дом. –
Они большие, но безобидные.
Импровизированные поводки были бесполезны. Шторм ловко высунула голову из
ошейника и помчалась вверх по лестнице. Волк вырвался из рук Гэбриела и, естественно,
помчался за ней.
– Шторм, должно быть, учуяла запах леди Брук, – вздохнул Гэбриел, когда вошѐл в
дверь.
– После того, как прошло уже две недели? Вероятнее, что дело в доме, который они ни
разу не видели. Они успокоятся, когда обнюхают каждый уголок.
Уиллис наконец-то откашлялся и сказал стоически:
– Добро пожаловать домой, милорд.
Внезапно они услышали визг и встревоженный крик Анны, донѐсшийся сверху:
– Что эти два волка делают в моѐм доме?!
– На самом деле, мама, нас здесь трое! – крикнул ей Доминик.
Анна появилась на верхней площадке лестницы и была так рада видеть Доминика,
вернувшегося в лондонский дом, что сбежала по ступеням, чтобы обнять сына. Она, судя по
всему, абсолютно поправилась. Одета была по последней моде, а щѐки румянились от
здоровья, а не от лихорадки. Он должен был быть доволен этим. И был бы, если бы до сих
пор не злился на мать.
Он тоже обнял еѐ в ответ, но довольно холодно.
– Это просто большие собаки, обитающие на вересковых пустошах. Я привѐз сюда
белую, потому что это питомец Брук, и мне нужно вернуть его ей.
Анна отступила назад, чтобы с надеждой взглянуть на него.
– Доминик, ты…
Он оборвал еѐ, сказав резко:
– Извини, но нам с Гэйбом нужно выпить после сегодняшней длительной скачки.
Доминик завѐл Гэбриела в кабинет и закрыл дверь перед своей матерью. Он просто
ещѐ не был готов разговаривать с ней, и ещѐ ему нужно было выпить. Налив им по бокалу
виски, он поднял свой и произнѐс тост:
– За невезение, благодаря которому я был вынужден вступить в брак с сестрой своего
врага. За ещѐ большее невезение, благодаря которому я влюбился в неѐ. И за самое худшее
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
невезение, благодаря которому моя мать вмешалась, и Принц отменил своѐ решение, а я
потерял женщину, которую люблю.
Гэбриел отказался пить за это.
– Ты вернѐшь еѐ.
– Может быть теперь, когда на моей стороне есть Шторм. Но даже если я верну еѐ, у
меня останется меньше года, что насладиться счастливой совместной жизнью с ней.
– Ты не веришь в это дурацкое старое проклятие, Дом!
– Не имел привычки верить. Но сейчас, из-за этой ужасной череды неудач, во главе
которых стоит смерть Эллы и преждевременный уход из жизни моего отца, я начинаю
задумываться…
– Так прекращай задумываться! Нет там никакого проклятия. Я это точно знаю,
потому что… потому, что я тот, кто должен убить тебя.
Доминик удивлѐнно вскинул брови.
– Убить меня? Ты что, пытаешься меня рассмешить? Думаю, ты победил, пытаясь
отвлечь меня от страданий, Гэйб. Очень тебе признателен.
– Я пытаюсь всѐ уладить, а не рассмешить тебя. Тебе стоит сесть.
– Тебе стоит поскорее объясниться.
– Всѐ дело в этом чѐртовом проклятии, – с отвращением сказал Гэбриел. – И оно даже
не твоѐ. Единственное проклятие, которого тебе стоит опасаться – это моя семья. А началось
всѐ в тысяча пятисотых годах, когда моя прародительница Батильда Бискейн выкрикнула
свои ругательства. Именно она была любовницей первого виконта Ротдейла. Ещѐ один мой
родственник, который был местным священником в те времена, верил, что она является
ведьмой. Как иначе она смогла бы запрыгнуть в постель к дворянину, если не наложив на
него чары? Но священник не мог добраться до неѐ, пока она находилась под защитой
господина. И вот однажды ночью она вся в слезах вернулась домой в деревню. Он
немедленно обвинил еѐ в колдовстве и приговорил к сожжению. Но прежде чем еѐ сожгли,
она сумела проклясть свою собственную семью. Она поклялась, что если отныне первенец
Бискейнов не убьѐт каждого первенца Вульфов до достижения тем двадцати пяти лет, то
умрѐт вместо него. А затем она у всех на глазах убила себя, выкрикивая эти слова, и
использовала свою собственную кровь, чтобы наложить это проклятие.
– И ты веришь в это?
– Верю, что всѐ именно так и произошло, да. Но некоторые мои родственники верили
в проклятие. Вскоре после этого зловещего представления Батильды многие Бискейны
уехали. Кто-то из-за того, что не хотел быть частью злобного заклятия, которое наложила
ведьма, а кто-то потому, что просто не верил в эту суеверную чушь. В следующем веке
проклятие стало секретом, который передавался каждому первенцу по мужской линии.
Только первенец может сделать это.
– И ты как раз первенец, – подытожил Доминик.
– Да. Арнольд не рассказывал мне этого до той ночи, когда ты получил записку о
болезни твоей матери. Арнольд знал, что я поеду за тобой в Лондон. Он хотел, чтобы я
совершил это, прежде чем ты женишься на леди Брук, чтобы твой род прервался, и мои
родственники прекратили совершать убийства.
– Арнольд сказал тебе всѐ это? Мой старший конюх хочет убить меня?
Гэбриел кивнул.
– Он ведь самый старший из Бискейнов, живущих в Ротдейле. Старший брат моей
матери. Он беспокоится, что Питер, Джени и я умрѐм, если ты не умрѐшь до конца этого
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
года. Он надеялся, что ты не проживѐшь достаточно долго, поэтому и ждал, прежде чем
сказать мне, что я должен буду прикончить тебя. Я пытался донести хоть каплю здравого
смысла до его рассудка, но он слишком мучился, увидев тебя живым, когда на прошлой
неделе мы вернулись в Ротдейл.
– Ты же знаешь, что мне сложно поверить во всѐ это. Ты уверен, что он тебя не
разыгрывал?
– Неужели ты думаешь, что он рассказал бы мне подобную историю перед моим
отъездом из Ротдейла, если бы не был серьѐзен?
– Полагаю, что нет, – Доминик подошѐл, чтобы наполнить свой бокал, но развернулся,
чтобы спросить. – А что насчѐт моего отца?
– Боже, нет! Вообще-то Арнольд заверил меня, что ни один ныне живущий Бискейн
никого не убивал. Хотя, это не означает, что они не были готовы. Но всем последующим
виконтам, не считая твоего отца, не везло со своими первенцами – они теряли их при
рождении или в раннем детстве. Но мои далѐкие предки всѐ же убили некоторых твоих. Я
происхожу из ужасной семьи, и мне невероятно стыдно!
– Тебе и должно быть стыдно, Гэбриел Бискейн, – хмыкнула Анна, открыв дверь и
входя внутрь.
– Подслушиваешь, мама? – сухо спросил Доминик.
– Нет, я… ну, возможно… совсем недолго. Просто нам нужно поговорить.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Гэбриел, пытаясь прошмыгнуть мимо неѐ.
Но она заблокировала ему проход к двери.
– Нет, не пойдѐшь. Умер ли кто-нибудь из членов твоей семьи с тех пор, как
Доминику исполнилось двадцать пять?
Доминик не мог поверить собственным ушам. Он поставил бутылку виски на место и
попытался не быть слишком резким, хотя это у него совсем не получилось.
