Великодушные враги (Право на измену) - Стюарт Элизабет (читать книги бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Она взяла в руки узел с платьем, послуживший ей предлогом для визита. Мать Александра привезла из Стептона убогий гардероб Джонет, но для первого появления при дворе одолжила ей одно из своих собственных платьев. К вещам, прибывшим из Стептона, было приложено письменное, сделанное под присягой заявление священника, касавшееся обстоятельств ее брака, и записка от Александра, холодное, формальное послание, которое мог прочесть кто угодно:
«Вам понадобится этот документ, а также Ваши вещи. Моя мать упаковала их для Вас.
Ваш покорный слуга, Хэпберн из Дэрнэма».
Прочтя записку, Джонет едва не разрыдалась от обиды и разочарования. Все же она спрятала ее на груди, у сердца. Это было единственное, что у нее осталось от Александра.
Вот и теперь, как она ни старалась выглядеть беспечной, на сердце у нее скребли кошки. Роберт категорически запретил ей видеться с Хэпбернами и оставался глух ко всем ее уговорам. Мало того, во исполнение своего запрета он заручился помощью Дункана и графа Уоррелла, а также его старшего сына Джона, тихого и сдержанного молодого человека, полгода назад овдовевшего и все еще пребывавшего в трауре. Один из четверых неизменно находился при ней, и, хотя их общество не было ей неприятно, Джонет тяготило сознание того, что она все время находится под присмотром.
Она несколько раз начинала разговор о Хэпбернах, стараясь наконец все выяснить и освободиться от навязанной ей полуправды. Всякий раз она надеялась, что дядя отнесется к ее словам внимательно.
Но каждый раз между ними разгорался жаркий спор. И каждый раз Джонет подходила все ближе и ближе к тому, чтобы рассказать правду. Признаться, что она любит Александра. Что она собирается выйти за него замуж, если только он согласится и как только прекратится отвратительный фарс, называемый ее браком.
Поэтому ей необходимо было поговорить с Элизабет. Александр не прилагал никаких усилий, чтобы с ней увидеться. Наоборот, вот уже три долгих дня он избегал Джонет, и она могла лишь издали наблюдать, как он общается с королем и все больше внимания уделяет другим женщинам. Джонет чувствовала себя обманутой, незаслуженно обиженной… С каждым днем ее все больше охватывал страх.
Она закрыла за собой дверь, из-за которой все еще доносились всхлипывания Агнес, и пошла по коридору. Никого из мужчин сегодня дома не было, все они с утра отправились вместе с королем осматривать войска и пушки, которые предстояло использовать через несколько недель для осады Дугласов в приморской крепости Танталлон.
Джонет воспользовалась благоприятным случаем, чтобы встретиться с Элизабет. Она устала от постоянного пребывания в сомнениях и тревоге. Ей мучительно хотелось увидеть Александра рядом, а не на другом конце переполненного зала. Прикоснуться к нему и ощутить его прикосновение, поцеловать его чувственные губы, предаться любви, вновь вспомнить все, чему он ее научил, ласкать его медленно и долго, чтобы в нем пробудился тот же страстный голод, который терзал ее саму.
У нее перехватило дух от волнения, пришлось на минутку остановиться и прислониться к стене, чтобы не упасть. Сердце больно билось, уже привычная ноющая пустота внизу живота, так часто посещавшая ее теперь, стянула все мышцы, мешая идти.
Так вот она — та мука, о которой предупреждал ее Александр. Теперь сама Джонет была поражена, потрясена до глубины души силой и остротой чувства, которое влекло ее к нему. Она любила Александра и жаждала его любви душой и телом.
Неудивительно, что матери стараются предостеречь от этого своих дочерей. Теперь понятно, почему священники в своих проповедях клеймят это как смертный грех. Страшно доверить себя другому, а уж передать эту опасную власть над собой кому-то, кроме любимого супруга, было бы чистейшим безумием, в этом у Джонет не было никакого сомнения.
Но нет ничего страшнее, чем представить себе, что тот, кого ты любила всей душой, кому отдала себя безраздельно, больше тебя не любит…
Джонет перевела дух. Нет, эта мысль была совершенно невыносима. Она этого не выдержит.
Отделившись от стены, она продолжила свой путь, страх подгонял ее, заставляя ускорить шаг. Она обязана поговорить с Элизабет. Эта женщина поймет, что она чувствует. И уж наверняка Элизабет знает, что чувствует ее собственный сын.
Элизабет Хэпберн сама открыла дверь, когда Джонет постучала.
— Доброе утро, Джонет, — сказала она, улыбнувшись девушке. — Я должна сразу же спросить: Роберт знает, что вы здесь?
Как просто она об этом спросила! А ведь это имя между ними еще ни разу не упоминалось.
— Не знает, но скоро узнает. Я скажу ему, как только он вернется.
Элизабет кивнула и отступила от двери, пропуская Джонет.
— Ну что ж, прекрасно. Входите. Мне бы не хотелось вас принимать по секрету от него.
Джонет вошла в комнату и протянула сверток с платьем.
— Я возвращаю ваши вещи и еще раз благодарю за доброту, за все, что вы сделали для меня.
Элизабет взяла узел. Джонет замешкалась. Что теперь говорить? С чего начать?
Мать Александра тем временем положила сверток в сундук.
— Не было никакой нужды возвращать его лично. Вряд ли ваш дядя это одобрит.
Заметив, что Джонет все еще молчит, она добавила:
— Присядьте, дитя мое. Раз уж вы здесь, давайте немного поболтаем.
Джонет с облегчением опустилась на стул, Элизабет придвинула себе кресло. Эта спальня считалась одной из лучших при дворе: здесь был даже небольшой камин. Утро выдалось дождливое, и огонь приятно согревал комнату, разгоняя сырость. Джонет прислушалась к мирному потрескиванию горящего торфа. Только в эту минуту она в полной мере осознала, как сильно была испугана.
Подняв наконец голову, она увидела, что Элизабет Хэпберн не сводит с нее изучающего, но доброжелательного взгляда.
— Я не знаю, что мне делать, — напрямую выложила Джонет. — Мой дядя ведет себя ужасно, а Александру, по-моему, совершенно все равно, и… я просто не знаю, что мне делать!
— Ваш дядя действует, как ему кажется, в ваших интересах. Александр делает то же самое, — улыбнулась Элизабет. — Быть любимой, моя дорогая, — это порой сущее мученье.
Джонет закусила губу.
— Вы думаете, Александр меня любит?
— Несомненно.
Страх немного отступил.
— Мне тоже так казалось, но… — Джонет запнулась. — Он так упорно меня избегает, что я начала сомневаться. Он не хочет даже поговорить со мной или прислать письмо. Я даже видела, как он флиртует с другими женщинами… По крайней мере, так это выглядит со стороны, — честно призналась она.
— Так оно и есть, — кивнула Элизабет. — Алекс делает все возможное, чтобы оградить вас от сплетен, чтобы все поверили, будто вас с ним ничто не связывает. Он защищает вашу честь, Джонет, единственным доступным ему способом. Уверяю вас, он бы так не старался, если бы вы не были ему дороги. По правде говоря, если вспомнить, кто вы такая, боюсь, от него можно было бы ждать как раз обратного.
Джонет встретила ее взгляд.
— Алекс рассказал мне о вас и о моем дяде. О своем отце. Мне очень жаль, миледи. Поверьте, мне очень, очень жаль.
— Мы же, кажется, договорились, что вы будете называть меня Элизабет.
Джонет кивнула.
— Да, мне тоже очень жаль, — Элизабет сокрушенно покачала головой. — Давным-давно мы причинили друг другу много горя и боли. Эта боль мстит за себя до сих пор и, если мы не сумеем ее похоронить, будет мстить и в будущем.
Она встала и, подойдя к камину, стала смотреть на огонь.
— Когда-то я его любила, вашего Роберта, хотя он теперь ни за что в это не поверит. Оказывается, можно любить двоих одновременно, хотя и совершенно по-разному.
Джонет ничего не ответила. Она просто не знала, что сказать.
— Роберт Максвелл — хороший человек, — продолжала Элизабет. — Он всегда будет делать то, что ему представляется правильным. Весь ужас в том, Джонет, что, убедив себя в правильности своих действий, он уже не может отступить от избранной линии. — Она улыбнулась. — Он слепо верит, что идея важнее человеческой жизни.
