Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету - Буха Карин (книги без регистрации TXT) 📗
Я прошла в комнату, упала в кресло и уронила голову на руки. Что делать? Кто этот человек, так жаждущий моей смерти?
Тихий щелчок. Я вскинулась из кресла. Но оказалось, что это Лотар открыл бар и наливает себе в стакан виски.
— Ты не возражаешь? — улыбнулся он. — Мне просто необходим глоточек. — Он поднес стакан к губам и только собрался сделать глоток…
— Брось!!! — крикнула я, вскочила и выбила стакан из его рук. — Не пей! — силы покинули меня, и я снова сползла в кресло. — И вообще ничего не трогай из бара.
Лотар недоуменно посмотрел на меня. И вдруг понял:
— Ты считаешь?
— Все возможно. Я видела, как тот человек ушел с террасы в эту комнату. Вероятно, он вышел через заднюю дверь. Что мешало ему отравить виски не только в стакане?
— Определенно, ты права, — устало сказал Лотар. — Нужно учитывать все.
Он сел возле меня и принялся механически тереть переносицу.
— Ты все еще не ответила на мой вопрос, Мелани, — наконец сказал он. — Ты что-то знаешь? С чего все началось? Ты должна все рассказать — не мне, так полиции.
— Я ничего не знаю, Лотар, — ответила я и глубоко затянулась. Сигарета казалась совершенно безвкусной. Я ткнула ее в пепельницу.
— Я абсолютно ничего не знаю, — повторила я.
— Но ты говорила о каком-то еще случае…
— Ах, это! Вряд ли он что-то значит. Я практически все рассказала комиссару и не хочу повторяться. Я хочу подумать, что мне делать дальше. Я не могу ночевать в этом доме.
— Никто от тебя этого и не требует, любимая. Я думаю, тебе нужно уехать во Франкфурт. Там ты остановишься в отеле. Или, что еще лучше, я отвезу тебя к моей сестре. — Он вытащил свой ежедневник и принялся листать страницы. — Вот, смотри, завтра у меня всего одна плановая операция с утра, так что в полдень мы выедем. Что ты на это скажешь?
Для Лотара было само собой разумеющимся, что он должен обо мне позаботиться. Хотя, насколько я знала, в данный момент он был чрезвычайно загружен в клинике.
Принять предложение? С одной стороны, конечно, неплохо провести несколько дней не в одиночестве, но…
— Спасибо за заботу, Лотар, — сказала я, подумав. — Но в этом нет такой уж необходимости. Этот человек же не ясновидящий. Если я отправлюсь сегодня, то смогу улететь или уехать достаточно далеко, чтобы мои следы затерялись. Я просто уверена, что все со мной будет прекрасно.
— Нельзя рисковать, Мелани. Давай подождем до завтра и поедем вместе.
— До завтра он успеет вернуться и попытается убить меня еще раз. О! Лотар, мне пришла в голову прекрасная идея. У нас сейчас сложности с продажами в Копенгагене. Я получила факс сегодня утром. Если я полечу туда, я убью одним выстрелом двух зайцев.
Лотар посмотрел на меня как-то странно.
— Ты ненормальная женщина, Мелани, если даже в такой ситуации можешь думать о работе.
Я дернула плечом:
— Ты зря смеешься. Я серьезно, Лотар. Эта идея гораздо лучше других. И для меня будет полезнее заняться делом. Я сойду с ума, если буду просто сидеть где бы то ни было и постоянно думать о том, что вот-вот войдет убийца. К тому же в этом случае тебе не нужно будет со мной ехать. В Копенгагене я смогу сделать так, что ни на минуту не останусь одна, даже ночевать буду в доме директора датского представительства.
— Ну, посмотрим, что на это скажет комиссар, — сдался Лотар, которому мой план явно не пришелся по душе.
В коридоре послышались голоса Каюса и Эллы Марек. В комнату вошел комиссар в сопровождении очень молодого человека. Элла, которая не доверяла всем этим господам из полиции, застыла у двери, не сводя с них пристального взгляда. Она еще ничего не знала о том, что произошло, и не одобряла интереса полиции к моей персоне.
— Это инспектор Дитер Шток, — представил Каюс юношу.
Они сели в кресла, на которые я им указала. Элла принесла кофейник, выставила чашки на стол и принялась разливать кофе.
Каюс внимательно разглядывал зажим для галстука, который я ему вручила:
— Вы так и не вспомнили, где его видели, фрау фон Берг? Это впрямь очень необычная вещь.
Я отрицательно покачала головой:
— Нет, никаких мыслей по этому поводу.
— Я понимаю ваше состояние, но мне кажется, что ответ лежит где-то на поверхности.
Он положил зажим для галстука обратно на стол, сделал глоток кофе и, поерзав, наконец удобно угнездился в кресле.
— Итак, давайте вернемся к нашему разговору, фрау фон Берг. Расскажите мне, что еще необычного случилось с вами в последнее время. Возможно, это поможет нам установить причину.
В дверь позвонили.
— А, наверное, это мои люди. Я поручил двоим осмотреть дом. Вы ведь не против, фрау Мелани? Потом они заберут тряпку, которой вы вытирали виски, и поищут в мусорной куче осколки.
— Не против. Впрочем, — я повернулась к бару, — может быть, в осколках надобность и не возникнет. Мы не рискнули что-нибудь выпить.
Каюс крепко нажал пальцами на веки, откинулся назад и снова открыл глаза.
— Весьма предусмотрительно. Хотя я и не думаю, что… Но мы все равно все заберем для исследования. Ничем нельзя пренебрегать. Для нас самое главное — установить мотив. Только так мы сможем напасть на след преступника.
Снаружи раздался возбужденный голос Эллы Марек. Она упорно отстаивала свою кухню от вторжения незваных гостей.
Я приподнялась:
— Нужно рассказать все моей домработнице. Она еще ничего не знает.
И тут же она сама появилась в дверном проеме, раскрасневшаяся, с бурно вздымающейся грудью.
— Фрау Мелани, пойдите-ка сюда, там двое каких-то хотят…
— Я знаю, Эллочка, — улыбнулась я успокаивающе. — Делайте все, что они скажут. Это важно. Немного погодя я вам все объясню.
Негодующе ворча под нос, она удалилась. Наконец стало можно начать спокойный разговор.
— Итак, — повторил Каюс, — вспомните все настолько точно, насколько это возможно.
Мне не нужно было ничего вспоминать, два дня подряд я только и делала, что перебирала в уме все, что со мной случилось.
И я начала рассказывать о происшествии в отеле Баден-Бадена, о ночном звонке из Парижа, про свои сборы и тихо поворачивающуюся ручку двери, про тень, чье движение я уловила в коридоре.
— Это могла быть горничная или портье, — допустил Лотар, — или просто кто-то ошибся дверью.
— Разумеется, все может быть, но не в три же часа ночи. И, кроме того, этот кто-то слишком уж осторожно орудовал для обознавшегося дверью.
— Ты права, я как-то об этом не подумал.
Комиссар застыл в немом изумлении, не донеся чашку с кофе до рта, но через секунду опомнился и слегка расслабился. Вид у него, однако, был как у гончей, которая взяла след.
— Как назывался отель?
Я ответила.
— Когда вы там были?
— На прошлой неделе. Да, я точно вспомнила, это было в ночь на двадцать третье июня.
— То есть в ту ночь, когда в этом отеле была убита женщина. Что ж, это многое проясняет.
— О чем вы? — Вдруг у меня возникло ощущение, что стены дома рушатся на меня. Никогда еще я не чувствовала себя такой потерянной и беспомощной.
— Вы не знали? — Комиссар, казалось, был поражен не меньше, чем я. — Об этом случае писали все газеты.
— Об убийстве в отеле? Откуда я могла об этом узнать? Я ведь улетела в Париж в ту ночь и два дня была занята так, что мне было не до газет. А когда вернулась, ажиотаж, по-видимому, уже спал. Персонал отеля вышколен и, разумеется, никто не вел с постояльцами разговоров об убийстве. Да я еще и уехала практически сразу после прилета.
Второй инспектор, который не сказал еще ни слова, а только внимательно слушал, достал из портфеля комиссара блокнот и начал записывать.
— Я полагаю, мы приблизились к разгадке, — серьезно сказал Каюс. — Сейчас нужно попытаться систематизировать имеющиеся факты. Скажите, фрау фон Берг, вам знакомо это имя — Виола Торски?
Виола Торски! Я тихо вскрикнула и уставилась на комиссара:
