Где цветет омела - Кудряшева А. (читать книги без .TXT) 📗
Келл говорил о себе и ребенке как о единой семье, хотя они совсем не понимают друг друга… Девочка не разговаривает, а Келл не знает, что с ней делать. Бетти заметила это с первого взгляда. Ребенок глубоко несчастен, а Келл не может пробиться к ней.
Как сумеет он пробиться к этой маленькой израненной душе? Как начнет строить мостик к этой девочке? Келл говорит так, словно готов принять на себя ответственность за сиротку на всю оставшуюся жизнь, — но сможет ли?
Возможно, где-то есть женщина — подружка, потенциальная жена, — готовая разделить ответственность и создать с ним семью.
Но какая женщина выйдет замуж за Келла Халлама?
Любая, мрачно подумала Бетти, усаживая крошку-опоссума в сумочку. Этому мужчине чуть за тридцать — наилучшее время присматривать жену. Он богат и безумно привлекателен. Где-то должна быть женщина. Не может не быть.
Так почему же он выглядит таким одиноким? Именно так он выглядит — отчаянно одиноким. Словно Кати нужна Келлу не меньше, чем он ребенку.
Что-то здесь не так, решила Бетти. Она взглянула на себя в зеркало, мельком подумала, не переодеться ли к ужину, но отказалась от этой мысли. Она не собирается производить впечатление на Келла Халлама. Ей нет никакого дела до Кати.
Они — семья, а она, Бетти Листер, чужая.
Эта мысль пронзила ее странным холодом.
Глава пятая
Келл Халлам умеет готовить. Бетти почувствовала запахи будущего ужина прежде, чем обошла веранду, и у нее защекотало в носу.
Свадьба была назначена сразу после полудня. Бетти слишком нервничала, чтобы есть ленч, едва помнила завтрак, и сейчас ее желудок требовал еды.
Запахи кухни Келла раздразнивали аппетит. Бетти распахнула двустворчатое окно и невольно облизнулась.
— Ух ты!
Кати все еще сидела там, где Бетти видела ее полчаса назад, — на полу в углу кухни. Девочка даже не оглянулась, когда Бетти вошла. Присмотревшись, Бетти нахмурилась. Все та же башня из кубиков строилась и разрушалась с удручающей монотонностью. Кати построила башню трижды, пока Бетти и Келл разговаривали на веранде, и сейчас строила снова. Сколько раз она ее строила, пока Бетти не было?
Ее внимание переключилось на Келла.
— Надеюсь, ты не вегетарианка? — Келл улыбнулся, хотя несколько напряженно. Он проследил за взглядом Бетти и отвернулся — словно ему было больно смотреть. — Бефстроганов с горячей лапшой. Или лапша с салатом, если ты склонна к вегетарианству.
— Даже если бы я была вегетарианкой, этот запах меня бы немедленно совратил. — Бетти улыбнулась, позволяя себе отвлечься, что, собственно, и было его целью. — Где же ты научился так готовить?
— Пришлось либо научиться готовить, либо умереть с голоду, когда моя мать ушла от отца, — сказал Келл, и его улыбка растаяла. — Отец едва мог вскипятить чайник. Он был сторонником мужской этики — мужчина охотится и убивает, женщина остается дома и готовит. Частично я понимаю, почему мать ушла от него.
— А ты? Кроме отца, у тебя никого не было? — спросила Бетти. Она проследила за взглядом Кати и тоже переключила внимание на дядю. Если они играют в эту игру, то лучше не вмешиваться.
— Ты имеешь в виду, женат ли я? — Келл усмехнулся. Бетти заметила в его улыбке легкую горечь — или ей только показалось? — Нет, Бетти, никакой жены нет в соседней комнате. Или где-то еще — я согласен только на брак по расчету, и ни на какой другой.
— Почему? — с любопытством спросила Бетти, уселась на высокую лавку у кухонной плиты и стала наблюдать за удивительной стряпней Келла. Ее босые ноги свисали с лавки, не доставая до пола. Сидеть на этом насесте в тепле большой кухни, наблюдать за мужчиной, гремящим кастрюлями, было приятно и странно знакомо. Как дома. Как в родном доме, который она потеряла еще крошкой.
Бетти и вела себя как дома — расспрашивала этого человека о личном, — но это не имело значения. Завтра она уедет и никогда больше не увидит их обоих. Грустная мысль…
— Я видел, что брак делает с людьми, — коротко сказал Келл, и у Бетти приподнялись брови.
— Что он делает с людьми?
Она задает неуместные вопросы — но уж лучше задавать неуместные вопросы, чем наблюдать за несчастным ребенком в углу!
— Брак разрушает их и все вокруг них, — прямо сказал Келл. — Я знаю, что это мое личное мнение, но ты… Наверное, ты чувствуешь то же самое.
— Почему я должна чувствовать то же самое? — спросила Бетти и дожидалась ответа, пока Келл пробовал свое варево и добавлял щепотку трав.
— Ты без колебаний согласилась выйти за своего кузена, — задумчиво сказал Келл, и это прозвучало почти приговором. — Даже если брак с Мэйбери — одно название, ты не могла бы выйти замуж ни за кого другого.
— Здесь все иначе.
— Почему?
— Потому что я есть я. Я не отрицаю брак — но кто возьмет меня замуж? — Слова слетели с губ Бетти прежде, чем она успела подумать. Лучше бы откусить свой глупый язык! Ее заявление прозвучало как жалоба, а этого она хотела меньше всего. — Потому что я… мне достаточно себя самой и мое место рядом с моими животными, — пролепетала она.
— Твое место?..
— Это так, — спокойно подтвердила она, собравшись с мыслями. — Я чувствую себя дома только на ферме со своими зверями. Им я принадлежу.
— Но о браке ты думаешь не так, как я?
— Я даже не думаю о браке, — честно призналась Бетти и усмехнулась. — Он не входит в мои планы. Какой мужчина согласится делить постель со мной и моими подопечными? Но нет, насчет брака я не согласна с тобой. Я помню, как были счастливы родители, какая хорошая была у нас семья. Я чувствовала себя… так хорошо…
— Но смерть твоих родителей положила конец семье прежде, чем ты начала осознавать себя? — спросил Келл, словно заранее зная ответ.
Бетти неохотно кивнула.
— Да. Я была меньше, чем Кати. Но я помню родителей. Они по-прежнему много значат для меня — именно поэтому я думаю, что передничек Кати и фотографии, которые ты пытаешься вернуть, так важны.
Она оглянулась на маленькую девочку в углу. Ребенок выглядел таким одиноким…..
Невыносимое зрелище. Подчиняясь внезапному решению, она спрыгнула с лавки и побежала в угол, где девочка механически строила и строила свои башни. Бетти опустилась на колени и забрала кубики из вялых детских рук.
— Кати-Колокольчик, ты закончила свою башню. Дай мне построить что-нибудь новое.
Девочка посмотрела на нее равнодушными глазами и ничего не сказала.
— Я построю машину, — твердо сказала Бетти. — Ты можешь помогать мне, пока дядя Келл готовит ужин.
Молчание.
— Не сработает, — спокойно проговорил Келл.
— Не сработает, если не попробую, — хмуро ответила Бетти и начала строить.
Машина у Бетти получилась очень похожей, но ребенок совсем не помогал.
Глаза Кати следили за Бетти, а не за строящейся машиной. Вместо интереса было вялое ожидание — она словно смотрела, надолго ли хватит у этой тети терпения.
Бетти игнорировала эту апатию и продолжала строительство.
— Это «мерседес», — уверенно объясняла она ребенку. — Как у твоего дяди Келла. Я знаю, что у дяди Келла машина черная, но могу поспорить, что ему хотелось с красными и желтыми полосками. Настоящему художнику разрешается выбирать собственные цвета. Это называется художественное видение.
Никакого отклика. Ничего.
Келл поставил блюдо на стол, как раз когда Бетти закончила свой автомобиль. Он разложил пищу в две тарелки и миску — и поставил миску перед Кати прямо на пол.
Бетти изумленно взглянула на него.
— Мы будем ужинать на полу? — резко спросила она, и Келл грустно улыбнулся.
— Кати не будет есть, пока мы смотрим. Мы будем ужинать за столом. Она поест сама.
— Ну, это смешно, — запротестовала Бетти, взглянув на накрытый стол, где на льняных салфетках стояли фарфоровые тарелки, столовое серебро и сверкающие винные бокалы. Она глубоко вздохнула и разрушила свой автомобиль. — Будьте добры еще один прибор, мистер Халлам.
