Десять сладких свиданий - Колтер Кара (книга регистрации TXT) 📗

Брэнд нахмурился:

— Как ты сюда вошла?

— Твой отец сказал, что, скорее всего, ты оставляешь ключ над дверью.

— Мой отец знает, что ты здесь?

— Он считает меня лучшим из того, что когда-либо случалось в твоей жизни.

«Дело не в этом, — задумался Брэнд. — Конечно, она лучшее, что может со мной случиться. Но я-то далеко не лучшее, что было в ее жизни. Неужели она не прочитала письма? Или не получила их?»

— Это Калифорния, а не Шугар-Мейпл-Гроув, — бросил он, переводя разговор на другую тему. — Ты не можешь находиться здесь с незапертой дверью и заниматься выпечкой.

Софи не сдержалась:

— Стоп! Хватит. Если мне понадобится защитник, я куплю ротвейлера.

— В Шугар-Мейпл-Гроув защитник тебе не нужен. Там ты и должна находиться.

— Не тебе решать, где я должна находиться.

— Ты быстро разобралась, что где лежит в моей кухне?

— Если я задержусь здесь, думаю, кое-что придется изменить. Да, обязательно куплю тебе противень для выпечки. Что это за кухня, на которой нет противня для выпечки?

— Это называется холостяцкая берлога. И что ты имеешь в виду, говоря, что задержишься здесь? В моем доме? Нет, ты не задержишься.

— Задержусь. До тех пор, пока ты не образумишься.

— Софи, это ты поступила неразумно, явившись сюда. Да еще решила, что останешься.

— Ох, мне надоело быть благоразумной. Я поняла, что, стремясь к безопасности, я совершаю ужасную ошибку. Деградация — опасная штука.

Брэнд сомневался, что Софи деградирует. Об обратном красноречиво свидетельствовали уверенный изгиб ее губ, манера держаться, игривый и поразительно властный взгляд.

— Ты здесь не останешься, — отрезал он.

— Ты выглядишь измотанным, — спокойно заметила Софи. — Поешь печенья, прямо из духовки. По рецепту твоей мамы.

Брэнд понимал, что самое разумное — попятиться к двери и умчаться отсюда со всех ног. Но он оказался во власти могучего чувства и не мог побороть его.

Он прошел в квартиру и неохотно присел у кухонного стола. От Софи исходил аромат: чистый и пикантный, свежий и многообещающий. Предвещающий передышку после трудной командировки.

— Попробуй печенье, — уговаривала она.

Солдат Шеридан не должен был прикасаться к этому печенью, однако Брэнд колебался недолго. Взяв одно печенье, он откусил кусочек и блаженно закрыл глаза.

— Хочешь молочка?

— У меня нет молока, — проворчал он.

Наверное, это сон… Когда ему стало так ненавистно одиночество? Необходимо прогнать Софи. Пусть придет в себя. Надо заставить ее убраться из этого дома.

Брэнд открыл глаза и обнаружил перед собой стакан молока.

«Не пей! — приказал он себе. — Должно быть, оно похоже на волшебный нектар. Как только выпьешь — пропадешь».

Брэнд отпил глоток.

И пропал. Восемь лет он провел в одиночестве и только сейчас почувствовал, что вернулся домой.

Выпечка, молоко, глядящая на него Софи, усталость, люди, которых ему не удалось спасти…

Опустив голову на руки, Брэнд глубоко и прерывисто вздохнул.

Она прикоснулась к его плечу.

— Все хорошо, — тихо сказала Софи. — Ты меня защитишь.

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь! — рявкнул он. — Я выводил из отеля четырнадцать заложников. Из них выжили только двенадцать.

Софи встала позади него, обняла его за шею.

— Ой, Брэнд, — прошептала она.

И все. Но этого оказалось достаточно. Почему его измученной душе стало легче? Брэнд решил, что не отпустит Софи, даже если должен так поступить.

— Я мог погибнуть, — сказал он. — Какую жизнь я могу предложить тебе? Ты скоро уедешь.

— Нет.

— Да.

— Нет, — даже решительнее, чем его «да», произнесла Софи.

— Ты не можешь остаться без моего приглашения.

— Тогда вышвырни меня отсюда.

Брэнд попытался схватиться за соломинку.

— Если ты поселишься со мной, — предупредил он, — это не пойдет на пользу твоей репутации в Шугар-Мейпл-Гроув.

Софи рассмеялась:

— Я не беспокоюсь о своей репутации.

— Зато я беспокоюсь, — пробормотал Брэнд. — Ты не можешь здесь находиться. Это неприлично.

— Я остаюсь. И мне все равно, считаешь ты это приличным или нет.

— Не думаю, что твоя бабушка это одобрит.

— Ты не знаешь мою бабушку.

— Отец убьет меня. — Соломинка, за которую хватался Брэнд, становилась все тоньше, и они оба это понимали.

— Нет. Его обрадовало мое решение. Он сказал, что время летит слишком быстро.

— О, проклятье! Лекция о быстротечности времени.

— Это правда, Брэнд. Давай больше не будем его тратить. Ты мог погибнуть во время задания. Представляешь, как я чувствовала бы себя, если бы это случилось? Я не простила бы себе, что потеряла самые важные мгновения своей жизни. Мгновения, которые могла провести рядом с тобой, но не провела. Брэнд, я…

Он догадался, что она собирается сказать.

— Не надо. Не говори этого.

Ее слова окажут на него более сильное воздействие, чем выпечка и молоко. Они поглотят его и сделают слабым, в то время как он хочет быть сильным.

Но Софи не из тех, кто бросает дело на полпути. Она призналась бы в любом случае.

— Я здесь потому, что люблю тебя. И больше не хочу терять ни минуты. Я здесь для того, чтобы добиться тебя, Брэнд Шеридан.

— Не получится у нас так, как ты хочешь, — печально проговорил он.

— Ах. — Софи не смутилась и не встревожилась. — Думаю, мы не узнаем об этом, пока наши отношения не закончатся. Я люблю тебя.

Предчувствие не обмануло Брэнда. Ее слова поглотили его, лишили решимости; он уже не понимал, что правильно, а что нет.

— А твоя работа? — спросил он, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то предлог. — Ты не можешь ее бросить. Нельзя сжигать мосты ради неизвестности.

— О, я привезла все материалы с собой. Совет директоров Исторического общества единогласно решил, что будет замечательно, если я ненадолго уеду, чтобы подготовить книгу о жизни Шугар-Мейпл-Гроув во время Второй мировой войны. Я буду работать, пока ты на задании.

— У меня всего одна спальня, — почти сдался Брэнд.

— Все в порядке. Я буду спать на кушетке.

— Черта с два! На кушетке буду спать я.

Софи улыбнулась:

— Если ты настаиваешь.

До Брэнда дошло, что его обвели вокруг пальца. Но это не означает, что Софи выиграла. Пусть остается, если хочет. Он будет игнорировать ее…

Однако вечером, после того, как Брэнд объелся печеньем с любовным нектаром в виде молока, Софи уговорила его поиграть в слова и весело победила. А после игры она отправилась в спальню Брэнда и вышла оттуда в белоснежной пижаме «бэби-долл», отчего у него пересохло во рту и в два раза чаще забилось сердце.

— Нам нужно установить несколько правил, — сказал Брэнд. — Не жди, что будут поцелуи перед сном. Это слишком опасно. Незачем объяснять, куда это может привести.

Особенно когда она надела такую пижаму! Софи взглянула на него, невинно округлив глаза, и произнесла:

— Ты абсолютно прав. Мне следовало самой об этом подумать.

Затем она послала ему воздушный поцелуй.

Опасность по-прежнему окружала Брэнда. Отправившись в ванную комнату, он обнаружил, что на штанге душа висит красный бюстгальтер. Нет, не просто красный бюстгальтер, а произведение искусства, сотканное, казалось, из тончайших шелковых нитей и туманной дымки.

Заявив, что будет спать на кушетке, Брэнд солгал. Скорее всего, те дни, когда он мог заснуть, закончились.

Он попытался посмотреть телевизор и не обращать внимания на сидящую напротив Софи в пижаме. Она читала его газету, попивая кофе и поджав под себя обнаженные ноги. Ее ногти больше не были окрашены в бледно-розовый цвет.

Она нанесла ярко-красный лак. Под стать цвету бюстгальтера.

— Слушай, нам нужно установить дополнительные правила, — хрипло сказал Брэнд.

— Я слушаю.

— Никаких красных бюстгальтеров в ванной комнате. И ты не ходишь по дому в таком виде.

Софи притворилась, будто раздумывает над его словами.