Море, остров, девушка - Гордон Люси (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗

— Время передохнуть.

— Еще десять минут, — проворчал Эймос.

Фрея улыбнулась:

— Нет, сейчас. Никакого спора.

Он усмехнулся:

— Ты хулиганка. Знаешь об этом?

— Конечно знаю. Пойдем.

Эймос пожал плечами, добродушно уступив падчерице, и позволил проводить себя в спальню. Джанин хотела зайти с ним, но он махнул рукой:

— Я справлюсь и сам. Жди Дариуса. Я не понимаю, что его задерживает.

И закрыл дверь.

— Что происходит? — спросила Фрея, пока они шли обратно.

— Кто его знает? Дариус должен был приехать сегодня утром, но позвонил и сообщил о непредвиденной задержке.

— Остальные его сыновья, Леонид, Марсель, Тревис, Джексон, всего несколько дней как разъехались. Почему Эймос это затеял?

— Могу только предполагать, — грустно ответила Джанин. — Он делает вид, что выздоровел, но ему страшно. Эймос осознал, что его жизнь может в любой момент оборваться, и... хочет упорядочить все дела, как он это называет, начиная с изменений в завещании.

— Забавно. Эймос очень организован. Я была уверена, что он это уже давно сделал.

— Верно, но я думаю, что он иначе взглянул на своих сыновей и, может быть, решил, кто из них лучше подходит...

— Кто из них больше похож на него, — проницательно подхватила Фрея.

— Ты слишком сурово относишься к нему, — укоризненно проговорила Джанин.

— Не больше чем он заслуживает. Из всех надменных...

— Но ты ему очень нравишься. Ты заменила ему дочь, которой у него никогда не было, и ему хотелось бы, чтобы ты действительно стала членом семьи. — Джанин замолчала.

— То есть он хочет, чтобы я стала его снохой? — уточнила ошеломленная Фрея. — Наглый мошенник!

— Не называй его так.

— Почему? Никто не способен сколотить такое состояние честным путем. И сыновей он учил тому же. Все ради денег — вот их кредо. Значит, если кто-то из Фэлконов сделает мне предложение, он получит огромное наследство. Эймос обезумел? Ничто на свете не заставит меня. Ни о ком из этих парней я никогда не мечтала. Ну и ну!

— Не говори ему, что я тебе все рассказала, — попросила Джанин.

— Не волнуйся. Ни слова. — Неожиданно раздражение Фреи сменилось озорством. — Но я хорошо посмеюсь. Да, думаю, дело того стоит.

Она расхохоталась. Джанин не могла осуждать дочь. Именно Фрея, как никто другой, знала, какое безумие — стать членом этой семьи.

Дариус приехал на следующий день, оправдываясь придуманными делами. Никогда в жизни он не признался бы в том, что ему пришлось покинуть Херрингдин, вернуться в Англию и снять номер в отеле только для того, чтобы сменить костюм. Обычно ничто не могло заставить его изменить свои планы, и он был возмущен. Еще одна вещь, которую он не простит Харриет Коннор.

Она непостижимым образом раздражала его. Казалось, в ней одновременно уживались два человека. Единомышленница, очаровавшая Дариуса. И возмутительница спокойствия, которая вместе со своей глупой собакой нарушила его планы, задела его гордость и — что самое непростительное — увидела его в невыгодном положении. Дариус выбросил ее из головы, но она об этом не знала и регулярно появлялась в его мыслях то в одном, то в другом образе.

Человек с воображением описал бы две ее ипостаси, как добрую и злую фею. Но Дариус, не считавший себя таковым, называл ее просто «та ужасная женщина».

Отец встретил его как обычно:

— Ну вот и ты, наконец. Самое время.

— Прости за опоздание. Непредвиденные обстоятельства требовали моего внимания.

— Пока ты не разрешил проблему с выгодой для себя, — проворчал Эймос.

— Конечно, — ответил Дариус, отгоняя воспоминания о том, как он валялся на песке. — Я приехал, как только смог. Рад, что ты выглядишь лучше, отец.

— Мне действительно лучше. Я твержу об этом постоянно, но мои женщины мне не верят. Думаю, Фрея болтала без умолку, пока вы ехали из аэропорта.

— Я задал ей вопросы, и она, как хорошая сиделка, ответила на них.

— К черту сиделок! Она здесь как моя падчерица.

— Согласен.

— Как она тебе?

— Довольно мила, если можно судить по нашему короткому общению.

— Фрея дарит этому дому хорошее настроение. И она отлично готовит. Лучше, чем так называемый профессиональный повар, которого я нанимал. Сегодня вечером она приготовит ужин. Тебе понравится.

И ему понравилось. Фрея восхитительно готовила и разряжала обстановку шутками. С ней было приятно находиться рядом. Хорошо бы, если бы другие женщины походили на нее, а не вторгались в чужие владения с острыми замечаниями и опасными собаками.

Неуклюжая. Она сама это сказала.

После ужина мужчины уединились в кабинете.

— Я так понимаю, дела плохи? — ворчал Эймос.

— Не только для меня, — бросил Дариус. — Глобальный кризис, ты разве не слышал?

— Некоторые переносят его гораздо лучше других. Кстати, насчет того контракта, над которым ты бился. Я учил тебя, какие условия следует выдвинуть, чтобы выиграть дело. И если бы ты послушался меня, то...

— Но они порядочные люди, — возразил Дариус. — Они ничего не смыслят в бизнесе.

— Тем лучше. Ты бы повернул все в свою пользу, и они не узнали бы ничего, пока не стало слишком поздно. Ты слишком мягок, в этом твоя проблема.

Дариус поморщился. В мире денег его репутация была весьма далека от мягкой. Холодный, непоколебимый, жаждущий власти — вот что о нем говорили. Но он не позволял себе наживаться на беззащитных и невинных людях, за что и поплатился. Чего никогда не произошло бы с его отцом.

— Но еще не поздно, — заявил Эймос уже спокойнее. — Теперь ты здесь, и я готов помочь.

— Я надеялся на это, — тихо ответил Дариус.

— Ты не всегда следовал моим советам, но, может, сейчас удосужишься принять один. И первый вопрос: что ты собираешься делать с Морганом Рэнсингом?

— Должен тебе сказать...

— До меня доходили неприятные слухи, что у него есть какой-то остров у южного побережья Англии. Говорят, он хочет использовать его, чтобы покрыть долги. Я предупреждаю тебя: не связывайся с этим. Даже не думай. Что нужно сделать, так...

— Слишком поздно, — прорычал Дариус. — Херрингдин уже мой.

— Что? Ты согласился на это?

— Нет, мне не оставили выбора, — отрезал Дариус. — Рэнсинг исчез. Затем я получил документы по передаче острова в мою собственность. Его телефон не отвечает, дом пуст. Никто не знает, где он. Я могу или принять остров, или уйти ни с чем.

— Но проблем может оказаться гораздо больше, чем он того стоит, — быстро возразил Эймос.

— Вынужден с тобой согласиться.

— Ты уже что-то знаешь?

— Немного. Мне нужно вернуться и лучше все изучить.

— И ты рассчитываешь, что это поможет тебе выплатить долги?

— Не знаю. Но я мог бы выкарабкаться, получив единовременное вливание денег.

— Имеешь в виду меня?

— Ну, ты всегда говорил, что выступаешь за ограничение кредита.

— Да, потому что я умею обращаться с деньгами.

— Как узник, который использует любую возможность сбежать, — улыбнулся Дариус.

— Именно. Вот почему я поселился здесь.

Эймос открыл дверь, ведущую на балкон, с которого открывался вид на мерцающий в темноте залив.

— Я однажды говорил с журналисткой, — припомнил он. — Она задала мне массу идиотских вопросов. Почему я решил жить в Монте-Карло — из-за низких налогов или по другой причине? Я привел ее сюда и трогательно поведал о том, что вижу перед собой.

— Хотелось бы мне это услышать.

Эймос усмехнулся:

— Ты бы мной гордился. Глупая женщина сразу же клюнула на это. Потом она написала какую-то ерунду. Оказывается, я человек, ценящий красоту и покой. Как будто меня волнуют такие пустяки.

— Некоторые действительно ценят это, — пробормотал Дариус.

— Некоторые просто дураки, — отрезал Эймос. — Мне будет жаль, если ты окажешься одним из них. Ты навлек на себя беду, и тебе нужен я, чтобы выбраться.

— Две фирмы, с которыми я сотрудничал, обанкротились, задолжав мне деньги, — угрюмо сказал Дариус. — Едва ли я сам виноват в своих бедах.