Куда падал дождь - Мэйджер Энн (книга регистрации .txt) 📗
Они приближались к крутому повороту.
Тот самый поворот.
Но откуда могла об этом знать она, если сам он только что вспомнил?
Как при ослепительной вспышке Миднайт увидел выскочивший навстречу желтый автомобиль, а затем в своем ряду – обгоняющий его огромный фургон и синюю машину сзади, сидевшую у него на хвосте почти впритык и подрубающую его. Он вспомнил, как резко свернул на ржавые перила и как синяя машина протаранила его сзади.
Намеренно.
Он выплыл из-под обломков и увидел женщину в черном, с улыбкой рассматривающую сверху то, что осталось от его машины. Колин.
– Джонни! Берегись! – раздался крик Лейси. – Она развернулась и гонит прямо нам в лоб.
Миднайт не сразу сообразил, что убрал ногу с акселератора, что «тойота» резко рванула вперед, круто развернулась и несется им навстречу по их ряду!
Лейси вскрикнула и закрыла глаза.
В последнюю долю секунды Миднайт крутанул руль влево и нажал на газ.
На встречной полосе не было ни одной машины. Джонни пролетел в каком-то сантиметре от железных перил. Завизжали шины. Он круто развернул машину и бросился в погоню за «тойотой», мчащейся вниз.
Расширенные от ужаса глаза Лейси перехватили его взгляд.
– Она хочет нас всех убить.
– Колин уже оказала мне однажды подобную услугу, Лейси, – задумчиво протянул он. – Я наконец вспомнил, почему так яростно сражался за жизнь.
– Почему?
Боже мой, каким же идиотом он был, но сейчас некогда объяснять. Нет времени вымаливать у нее прощение.
Джонни протянул руку и притронулся к Лейси. Пальцы его сплелись с ее пальцами, как в добрые старые времена. Как водилось у них.
И это прикосновение и его глаза лучше всяких слов поведали о его безграничной любви.
Он вернулся ради нее.
Вся боль и весь ужас он претерпел ради нее.
Он надеялся, что они выживут, и он обо всем ей расскажет.
Когда Миднайт прибежал к своему причалу, Колин сидела в плетеном кресле на палубе его плавучего дома и ждала его. В развернутой книге аккуратно лежал ее револьвер 38-го калибра.
– Где Джо? – на ходу спросил Джонни, боясь, что она уже убила его.
– Там, внизу. Связан, – прошептала Колин. – Сейчас мы совершим небольшую прогулку. Надеюсь, ты присоединишься к нам. И будь добр, позови Лейси. Что же это за вечеринка без девочки Дуглас номер один?
– Ты сумасшедшая.
– Еще какая, – раздался зловещий шепот. – Впрочем, можешь считать это особым образом жизни. Да, и прими мои поздравления. На сей раз ты отлично справился там, на шоссе. У тебя, на мой взгляд, не было никаких шансов. Хотя везением это не назовешь: лучше умирать быстро, чем медленно. К тому же ты меня раскусил наконец. Так что пора заканчивать.
Ярость охватила Миднайта, и он сделал шаг к ней.
На сей раз шепот Колин был холоден как сталь.
– Что я велела? Веди сюда Лейси.
Джонни посмотрел в ее голубые глаза, горящие безумием.
– А то Джо сейчас умрет.
Миднайт поднял руку, Лейси, которая ждала у машины его сигнала, побежала.
К своей гибели.
Нет, Боже мой, она не может умереть.
Джонни надеялся, что она вызвала полицию, как он велел ей.
Они поднялись на борт, и Джонни охватил страх за их жизнь.
Двигатели были запущены. За кормой покачивалась на привязи небольшая моторная лодка.
– Отваливай, – чуть ли не весело приказала Колин.
Чудовище.
Оставалось только, сжав зубы, подчиниться ей.
Когда они вышли в залив, Колин приказала ему держать путь к Золотым Воротам. Весь день не унимался ветер, и море было неспокойно. Неуклюжий плавучий домик швыряло то вверх, то вниз на крутых волнах.
– Эта посудина не рассчитана на океанскую волну, – мрачно заметил Миднайт. – От такой качки может и развалиться.
– Надеюсь, – весело улыбнулась Колин. Она пошарила в ящике с инструментами и достала подшипник. – Ставь управление на автопилот – и давайте вниз. Ну! Живее! Оба!
Она шла сзади, направив на них револьвер. Джо с завязанными глазами и кляпом во рту сидел, прикрученный веревками к стулу, в гостиной. Лейси было бросилась к нему, но Колин заставила ее остановиться, угрожая оружием. За дверью спальни рычал и скулил Нерон.
На чайном столике лежали альбом, заржавевшая зажигалка и фотоаппарат. Два стакана с кока-колой стояли рядом.
– Садитесь, – приказала Колин. – Отведайте колы. Впрочем, сперва загляните в альбом. Порадуйтесь. У нас, вернее, у вас – времени в обрез.
Плавучий домик неистово раскачивался и скрипел. Миднайт раскрыл альбом, пытаясь сосредоточиться. Из-за качки он без тошноты не мог смотреть на предметы.
Альбом хранил все – и яркий, блистательный фасад жизни Дугласов, и ее темную изнанку. Все у них было – известность, слава, богатство и власть, но сверкающий фасад прикрывал другую, темную сторону их жизни: бессердечные, напрочь лишенные человеческих чувств, они не знали, как жить друг с другом. Им неведомо было, что такое любить, сочувствовать. В конце концов, к чему бы они ни прикасались, все гибло, даже они сами, и этой бесчувственностью они иссушили душу своей отверженной дочери.
Когда Джонни перестал рассматривать фотографии и поднял глаза на Колин, она гордо улыбалась. Она выглядела счастливой девочкой; на гладкий лоб падала непокорная рыжая прядь.
– Зачем? – Рука Миднайта задержалась на странице с фотографией засунутых в мешки тел, которые санитары несли к машине «Скорой помощи». – Как?
Глаза Колин горели нескрываемым торжеством и гордостью. Видно было, что актриса в ней просится на авансцену. Ее распирало от желания все рассказать о своих подвигах.
– В ту ночь в магазине они поссорились из-за меня. Я подкинула папе одну из тех фотографий, что снял Коул – мама со своим любовником, – просто чтоб она страдала и ее можно было шантажировать. Папа показывал ей краски и объяснял, как украсить расставленные по залу колонны из папье-маше. А в следующий момент он уже размахивал этой фотографией и визжал. Он совсем взбесился.
Мама сказала, что хочет уйти от папы, а нас отправить в какой-то ужасный интернат. Я ее умоляла не делать этого, но она только смеялась, и я решила, что она должна умереть.
Мы с Коулом играли в карты с твоим папашей, и я стащила у него зажигалку. Мы пошли за отцом вниз и пытались уговорить его не отправлять нас никуда, но он кричал, что мы все ему осточертели.
Мне в глаза бросились груды мусора на нижнем этаже и краскораспылитель. Коул вышел на улицу, и тут меня осенило. Нет ничего проще: пустить струю краски из распылителя на бумажный хлам и поджечь. Даже не верится: сущий пустяк! Когда пламя охватило стропила, я только пожалела, что у меня не такой мощный распылитель, чтоб спалить к чертовой бабушке весь мир. Потом твой папаша прибежал по рушащимся лестницам. Волосы и одежда на нем горели. Он посмотрел мне в глаза, и я расхохоталась.
– Ты чудовище.
– Он понял, что это моих рук дело, и мне стало страшно, что он прибьет меня. Но он рухнул к моим ногам. А потом папочка вернулся и вложил в руку Эйбу зажигалку.
Я убедила папу, что пожар устроил Коул. Коул был так потрясен и его так мучила вина за то, что он сделал этот снимок с мамой, что он не мог двух слов связать. Потом только до него дошло, что к чему, когда я стала втолковывать ему, что он такая же дрянь, как я, потому что мы близнецы. Он кричал, что это не так, и докричался до припадка. Он совсем свихнулся, мне это было на руку, потому что теперь я без опасения могла годами шантажировать папу, а он думал, что это Коул. Я убила папу, когда Коул сбежал из психиатрички, так что во всем опять оказался виноват бедняга Коул. Он добрался до вас, хотел предупредить вас – обо мне.
– О Боже, – прорыдала Лейси, опустившись на стул около Джо. – А я все эти годы считала, что ты мне друг. Я… я не могу поверить…
– В ту ночь, когда мой отец умер, он сумел произнести только одно слово, придя ненадолго в сознание. «Дуглас», – прошептал он, – сказал Миднайт. – Я решил, что он имеет в виду Сэма.
