Тень прошлого - Браунинг Дикси (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Оба замолчали. Странное дело, Челис нисколько не смущала нагота Бенджамина; под покровом темноты она почти совершенно расслабилась, чувствуя себя как в исповедальне.
— Надолго ты приехала? — спросил он немного погодя.
— На две недели, считая с прошлого понедельника. Дядя Леонард сказал, что сюда никто не ходит.
— Когда я сюда заворачиваю по ночам, чтобы искупаться, твой дядя бывает далеко.
— И часто ты это делаешь? — спросила она, высвобождая затекшую ногу.
Он встал. Ей были понятны все его движения, словно она умела видеть в темноте.
— Частенько, — согласился он. — Здесь очень удобно делать остановку, когда едешь в Ядкин-Трейс от Ручья Голландца, а мы там сегодня целый день взвешивали и клеймили телят. Я вымазался как черт и мечтал только об одном: глотнуть холодного пивка да по-быстрому здесь окунуться. — Он улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами. — Так ты не передумала насчет здешних удобств? А то милости просим ко мне.
— Спасибо, Бенджамин, но сейчас мне, кроме того, что есть тут, ничего не нужно.
— Да, ты права. — Он подошел к завешенной сеткой двери, и она теперь видела лишь его силуэт на фоне звездного неба. Оказывается, она забыла, какие у него широкие плечи и узкая талия. Да и подрос он с тех пор заметно. В ней самой сейчас пять футов восемь дюймов, а он ее явно выше. Руки и плечи говорили о тяжелой физической работе на ферме, несмотря на его дипломы по агрономии, скотоводству или что там у него.
Она заставила себя подняться и проводить его.
— Как хорошо, что мы увиделись снова, Бенджамин, — пробормотала она и тут же поморщилась от невольной двусмысленности. Оба засмеялись: он мягко, она как бы нехотя.
Бенджамин По. Лежа на спине в темной комнате, она впервые за эти годы думала о нем. Ее первое большое увлечение. С легкой улыбкой и не без удовольствия она вспомнила свой первый урок анатомии. Когда она его видела в последний раз, ей было лет четырнадцать. Он тогда учился в колледже на первом курсе и приехал домой на уик-энд, совсем уже взрослый и на ее пристрастный взгляд необыкновенно красивый.
Она вскоре забыла о нем в суматохе выпускных экзаменов в средней школе. Потом была учеба в художественных классах колледжа и работа на износ в самой непрестижной, административной сфере.
Ну а в те дни — Господи, да она думать больше ни о ком не могла! Тонкое лицо с выразительным ртом и глубоко посаженными пылкими глазами. Никто из знакомых ребят не пользовался у восторженных девчонок таким бешеным успехом, как он, и когда ей казалось, что он хоть чуточку выделяет ее из вечно галдящей малышни Кеньонов, то эти моменты долго еще рисовались в ее живом юношеском воображении.
А потом вся романтика куда-то ушла. У нее было несколько приятелей, затем появился Джордж, будто очарованный принц из волшебной сказки. Ухаживал он за нею со знанием дела, с постелью не торопил: «Подождем до свадьбы». Она не могла этого не оценить.
А ждать-то было, к сожалению, нечего, но откуда ей было об этом знать? И виноваты они оба: Джорджа секс мало привлекал, а она тоже вскоре потеряла интерес и не настаивала.
Беспокойно ворочаясь, она легла наконец на бок и попыталась уснуть. Что толку ворошить прошлое или вспоминать свои ощущения, когда посреди ночи обнаруживаешь в будуаре обнаженного мужчину? Пусть это остается тем, у кого в жизни нет других интересов.
Кажется, у деда было старое изречение на этот случай: заработал на хлеб с маслом — ну и ешь его!
Глава 2
Наутро Челис разбудили яркие солнечные блики с озера, отражавшиеся на потолке. Завтрак ее состоял из фруктов и растворимого кофе: накануне она приобрела в магазине все необходимое для жаровни и новый баллон с пропаном, чтобы кипятить воду на плитке. Все-таки какое это удовольствие — полностью самостоятельно обеспечивать себя после стольких лет городской жизни!
Прошедшая ночь была… забавной. Само собой, она сбежала сюда от людей, но, когда разом отсекаешь себя от общества, все же с непривычки приходится туговато. Поэтому случайная встреча и непринужденная болтовня с земляком и старым приятелем, который никакого отношения не имеет к ее теперешней жизни, могут оказаться как раз тем, что нужно. Впрочем, какой он ей приятель. Хоть они не виделись всего лет десять, а то и меньше, но и в те времена он был уже взрослым, а она ребенком.
Стоя у кромки воды в нейлоновых плавочках и тенниске, она накачала сдувшийся за ночь матрас и оттолкнулась от берега. Купальника у нее не было — в Нью-Йорке он был ей просто не нужен. Для Джорджа плавать значило в лучшем случае бездарно тратить время, и Челис подозревала, что Уолт придерживается примерно того же мнения.
Она работала у Уолта Грегори четыре месяца и уже не раз назначала ему свидания, когда он познакомил ее с одним из лучших своих клиентов, Джорджем Дж. Армистером. Тот почти сразу, пустив в ход весь свой арсенал, организовал на нее мощное наступление. Совсем еще наивная и неопытная, она была буквально ошеломлена тем, что человек такого масштаба, как Джордж, влюбился в неуклюжую девчонку из Смит-Гроува.
Так что не было ничего необычного в том, что, развязавшись с неудачным браком, Челис вернулась к Уолту. Рискуя потерять выгодного клиента, он все же принял ее на работу, за что она до сих пор ему крайне признательна.
Очень быстро она продвинулась до его помощника, и не только благодаря своим административным способностям. От Джорджа она узнала многое о людях и об искусстве. Он помог ей найти собственный стиль в одежде, научил, как пользоваться косметикой, чтобы подчеркнуть тонкий овал лица, большие темные глаза с длинными ресницами, полные губы. Он развил ее глубинные инстинкты в отношении искусства, но также, понемногу освобождая от иллюзий, приучил ее доверять этим инстинктам не больше, чем мужчинам.
Очень скоро после свадьбы она поняла, что ее муж начисто лишен способности к такому человечному чувству, как любовь. Больше всего на любовь походила та страсть, с которой он собирал предметы искусства и викторианские ювелирные украшения. Это было собственностью Джорджа и тем, чем мечтали владеть другие. А Челис была только частью его коллекции.
Около полудня ее снова потянуло в сон. Казалось, чего проще — ступай домой и спи. Но вместо этого Челис заставила себя отвязать старый, потрепанный ялик, который помнила еще с детства. Теперь на нем виднелись лишь остатки облупившейся белой краски, однако, когда она уселась на носу и заработала веслом, он стремительно заскользил по озерной глади. Удивленная и радостная улыбка появилась на ее лице, когда она поняла, что
не разучилась еще управлять лодкой. Прежние умения возвращались к ней постепенно, как будто она долго-долго спала.
— Красавица Белоснежка, — пробормотала она, разворачиваясь к берегу кормой и яростно работая веслами. — Не хватало мне еще одного прекрасного принца!
На этом месте росла когда-то азимина , а колючую проволоку забора оплетали лозы страстоцвета. Она заколебалась, стоит ли путаться в зарослях ежевики, шиповника, жимолости и сотен молодых платанов, и в этот момент ее окликнули с противоположного берега:
— Эй! Челис! Ты на той стороне? Это был Бенджамин. Только теперь она поняла, что именно он, его образ, не выходил у нее из головы целое утро. Неудивительно, если рассудить трезво: ведь она за эти дни никого больше не видела.
— Я здесь, у дамбы. А что?
— Где ваше южное гостеприимство, мисс Кеньон? Почему бы вам не заехать за мной?
— Ты сам можешь обойти вокруг, — заупрямилась она.
— И в полной мере насладиться клещами, змеями и песчаными блохами? Ладно, раз уж на тебя такая лень напала, я доплыву, но предупреждаю: на это я не рассчитывал. — Он взялся за пряжку ремня, блестевшую на его твердом плоском животе, и Челис от смеха едва не опрокинула ялик.
— Хорошо, хорошо, только штаны не снимай!
Она принялась грести, тщетно пытаясь не смотреть на берег, где высилась рослая фигура в джинсах и выгоревшей рубашке. Когда две трети пути остались позади, он снова заговорил:
