Правила игры в чудо: Растет ли в подмосковном лесу дерево желаний? - Веселов Алексей (книги TXT) 📗
— Нет, сынок, мне стыдно, но я очень-очень… ты даже не представляешь КАК…
— Что, мам?!
— …Хочу попкорна!
Кир облегченно вздохнул и рассмеялся. Все-таки классная у него мама! И не завидует он ни сыну этой Веры, ни умному мальчишке из телевизора. Его мама — супер, таких он вообще не встречал. Уже поедая вместе с ней попкорн, Кирилл вспомнил о главном: сегодня же матч века! Их дом играет против соседней двенадцатиэтажки. Кто кого?
Услышав новость, Ольга выразила осторожное сомнение в форвардах — Димке и Лешке. Оба они часами набивали мяч на ноге, а вот по воротам бить ленились. В результате не только они, но и оба голкипера — Кирюша и все тот же Колька с третьего этажа — имели слишком мало игровой практики. Это папа так говорит, а уж он знает — играл за сборную мединститута на спартакиаде.
Но Кир не дал в обиду друзей. Что папа! Папа, если на то пошло, играл за сборную правым полузащитником, поэтому пусть лучше помолчит о форвардах. Кирилл твердо знал, что его команда раскатает соседскую, как щенят, и шагал домой пританцовывая.
Глава 6
Почему можно махать руками
Дома их ждал сюрприз — бабушка с дедушкой.
Так повелось, что ее родители всегда приезжали без предупреждения. Сразу после свадьбы Ольги и Ивана Нина Викторовна заявила, что обязана помогать дочери «вести дом». Потому время от времени она неожиданно наведывалась с инспекторскими проверками. «Для вашего же блага!» — не уставала повторять Нина Викторовна.
Когда родилась Натка, стало понятно, что Ольга и без помощи матери прекрасно справляется с обязанностями хозяйки дома и молодой мамочки. И с молоком у нее оказалось лучше некуда, и в лифт коляска помещалась, и лес под боком для прогулок. Ясенево же, а не какие-то Текстильщики подбирали родители, делая дочери подарок к свадьбе! Они таки помучились тогда, выискивая приличный вариант обмена комнаты в Беляево, что осталась после смерти Олиной бабушки, на однокомнатную с доплатой. Выложили все сбережения…
Много воды утекло с тех пор, а привычка наносить неожиданные визиты у Нины Викторовны осталась.
Ольга не возражала. Мужчины — муж Иван и отец Дмитрий Викторович — подшучивали над Ниной Викторовной, но преград не чинили.
Разве не читала бабушка сказки сначала Натке, а затем Кирюше и Миле? Еще как читала! Не зря когда-то в актрисы хотела пойти. Раз не повезло, два не повезло, а потом бабушка повстречала дедушку, и как-то само собой вышло, что и думать забыла про ВГИК.
На их семью вполне хватало и одного выпускника этого института: дед окончил операторский факультет и работал на телевидении. Мотаясь из командировки в командировку по всему Союзу, он успел-таки подарить своей красавице жене Олюшку, и после рождения дочери Нина Викторовна уже не думала о карьере актрисы.
Смирилась? Ну, это как сказать. Разве в повседневной жизни не хватает кино или, на худой конец, цирка? Когда Оля подросла, Нина Викторовна блестяще окончила педагогический. Потом работала учительницей биологии, а в последние годы — инспектором роно.
Переобуваясь в кеды, чтобы сбежать на футбол, Кир снисходительно улыбался, прислушиваясь к громкому голосу бабушки, доносившемуся из кухни. На этот раз все шишки достались Наташе:
— Ну почему у вас, Наташенька, всегда такой кавардак? Тебе уже тринадцать, и ты в состоянии помочь матери, раз она не успевает. Когда твоя мама была девочкой, ей не стыдно было пригласить к себе подруг. А ты… Ты можешь пригласить сюда кого-то? Только не обманывай! Я вижу по твоему лицу, что подружки к тебе не заходят. К Кирюше-то мальчишки забегают, им что, а ты стесняешься пригласить. Я тебя прекрасно понимаю, но с этим надо что-то делать!..
Ольга только вздохнула, представив, каково Натке выслушивать бабушкины проповеди, а Кир заявил:
— И правильно! Наташка заставляет всех тарелки перемывать, а сама свои чашки с заваркой везде оставляет и сухарями крошит… А подруг у нее особых и нет — какие подруги, если все время в Интернете торчит? А вот Колька ко мне приходит, и он из-за носков под подушкой руками махать не будет, как Наташка, а только по делу.
Какое именно дело заслуживает «махания руками», Кир не уточнил — убежал на улицу.
А Оля поправила прическу, чтобы не ударить в грязь лицом перед всегда подтянутой и аккуратной матерью, и решительно направилась в кухню.
Глава 7
Шуточки у тебя, дочка…
Наташа подметала пол вокруг стоящего посреди кухни мусорного ведра. Из него, как назло, перед приходом бабушки высыпались картофельные очистки.
— Ага! Это ты! — обрадовалась мать. — Впрочем, ты сейчас скажешь, что все-все-все уже давно слышала и все знаешь — и чем посуду мыть, и куда класть маникюрные ножницы… У меня так сердце сдавило, Олюшка, когда я увидела грязь у Милы под ногтями… Ты не представляешь. Кинулась в аптечку, а там шаром покати! Шаром! — повторила мать с нажимом, хотя кое-что в аптечке все же имелось, и даже очень полезное — тот же йод, бинт, например, и… и…
Вообще-то там и впрямь негусто, и не поверишь, что в доме свой доктор постоянно прописан. Бывает, соседи заходят, спрашивают совета или даже просят помочь вместо неотложки. Помогать-то Иван помогает, а вот за лекарствами, если понадобится, каждый раз в аптеку бежать приходится.
Оля с матерью обнялись. Наташа даже позавидовала. Ей, как старшей, все реже и реже доставались бабушкины объятия. Воспользовавшись затишьем, она шмыгнула из кухни. С дедом сейчас куда веселее!
Спустя четверть часа на кухне царил идеальный порядок. Посуда была заново перемыта, кастрюли и сковородки, громоздившиеся одна на другой на обоих столах и даже на подоконнике, убраны в шкаф. Ольга только успевала вытирать тарелки, принимать и расставлять кастрюли, выносить мусор. Как ни странно, все это ее развлекло.
— Мам, а ты хоть помнишь, что я тоже ходила с грязными ногтями? У меня даже записи в дневнике были!
— Не было!
— Были! Во втором классе!
— Господи, что ты такое говоришь! Не было записей про ногти, я бы со стыда сгорела!
Мать схватилась за сердце, и Оля поспешно отступила:
— Ладно, ладно, мам, я пошутила. Помню только одну — про то, как я подралась со Светкой Кожуховой. Очень вспотела, кстати. И ничего — никто не принюхивался. Наоборот, мне потом целую неделю один мальчик портфель носил…
— Шуточки у тебя, дочка… И знаешь, раз уж мы заговорили о запахах, — у Наташи переходный возраст, между прочим. Она должна знать, что теперь необходимо более тщательно следить за собой. А ты небось и не думаешь ни о чем!
Ольга не ответила. Она по опыту знала — лучший способ предотвратить дискуссию — не вступать в нее.
Мать и дочь уселись за стол. На нем стараниями Нины Викторовны было сейчас хоть шаром покати, но тут все правильно: стол — это престол Божий, как любила говаривать покойная бабушка.
— Может, ты все-таки меня поцелуешь? — спросила мать. — В последнее время тебе приходится об этом напоминать.
Ольга послушно встала, подошла к матери и поцеловала ее в щеку. Это был ритуал. Столь же ритуальным был и последовавший вслед за поцелуем вопрос:
— Олюшка, как же все-таки так — ты вообще учишь детей мыть посуду?! Все тарелки снизу жирные, будто их в курином бульоне полоскали! Я не удивлюсь, если…
— Мама!
Так обрывать мать было, конечно, невежливо. Но… очень не хотелось выслушивать ее очередное предсказание нашествия тараканов и мышей.
Было уже нашествие тараканов, было. Но нашествие на весь подъезд. Потом насекомые куда-то благополучно подевались. И, скорее всего, не в результате химических атак или борьбы за чистоту. Ушли — и все. У них там свои вселенные, у тараканов этих. А мыши — это вообще смешно. У них кошка! Или — они у кошки? Это как посмотреть…
Очень толковая у них кошка Липси. Ее Иван из больницы притащил — какой-то пациент веселый по случаю выздоровления подарил. Напомнил, что страшнее кошки зверя нет. Проверить вообще-то случая не было — здесь Москва. А мыши — они где-то в амбарах водятся или еще вот в полях, как в «Дюймовочке».
