Вампиры не обязаны... просить? (ЛП) - Памфилова Мими Джина (книги без сокращений TXT) 📗

Мими Джина Памфилова

Вампиры не обязаны… просить?

(Случайно твой — 4)

ПРОЛОГ

Недалеко от Седоны, Аризона

Усадьба Кинича Ахау — бывшего Бога Солнца

Новый год.

Не находя себе места на самом краю длинного белого дивана, Пенелопа смотрела на большие круглые часы на стене. Через десять минут солнце сядет и человек, которого раньше они знали, как Бог Солнца, проснётся. Обращённый. Она надеялась в это. Печально, но в последнее время у неё и двух её подруг — Эммы и Хелены — сидящих рядом, было чересчур много надежд, которые ничем им не помогли. Как и Пенелопа, две другие девушки были втянуты в мир, полный богов, вампиров и других бессмертных созданий, благодаря мужчинам, в которых влюбились.

Какой из этого вывод? Не так уж это и здорово.

Хелена, блондинка, на коленях у которой лежало два пакета крови, потянулась к Пенелопе и погладила её по вьющимся волосам.

— Не волнуйся. Кинич проснётся. Вот увидишь.

Пен кивнула. Должно быть, она ужасно выглядела. Почему она не торопится даже волосы причесать для него? Он любил её тёмные волосы. Может потому что она не верила, что он вернётся к жизни.

— Не знаю, что хуже: думать, что я потеряла его навсегда или знать, что если он проснётся, то станет ненавистным себе существом.

Эмма вмешалась.

— Он не ненавидит вампиров, он ненавидит быть бессмертным.

Пен пожала плечом.

— Думаю сейчас неважно, что он там ненавидит.

Кинич либо проснётся, либо нет. Если он не очнётся, то у Пенелопы нет никакого желания жить дальше без него. Слишком много всего произошло. Он нужен ей. Она любила его. И больше всего хотела, чтобы он знал, как сильно она сожалеет о сомнениях. Он отдал жизнь, чтобы спасти их всех.

Тик.

Очередной ход стрелки.

Так.

И ещё один.

Девять минут.

Из-за звонка в дверь три женщины подпрыгнули.

— Проклятье. — Эмма, одетая в чёрный боевой наряд, в котором с рыжими волосами, походила на факел, направилась к двери. — Сказала же не тревожить нас.

Пенелопа знала, что такого никогда не будет. Несколько сотен солдат скрывались снаружи, а на кухне, поедая печенье, ждала горстка божеств, ведь новообращённые вампиры далеко недружелюбны. И Пенелопа настояла, чтобы рядом в момент истины находились лишь самые близкие друзья. Кроме того, Хелена — новообращённая — долгая история — и точно знала, что делать.

Эмма отпёрла замок.

— Видимо, какой-то идиот забыл про мой приказ. Я отправлю его…

С холодным порывом ветра и обломков, дверь распахнулась настежь. И на то, чтобы три женщины поняли, кто перед ними, ушла пара минут. Существо с длинными, спутанными дредами, в которые вплетены человеческие зубы, а чёрное тело завёрнуто лишь в подобие набедренной повязки.

«Боже ты мой, не может этого быть», — подумала Пенелопа, когда до её носа долетел старый, добрый, сверхъестественный, доколумбовый запах смерти и тьмы.

Прежде чем Эмма успела хотя бы пискнуть, жрица вскинула руку и откинула Эмму через всю комнату, впечатывая её в стену. Вскрикнув, Хелена бросилась к Эмме.

Парализованная из-за страха, Пенелопа беспомощно наблюдала, как женщина-Мааскаб вошла в гостиную и встала перед Пен всего в паре метрах. Женщина подняла вверх тощий, грязный палец, под ногтем которого была грязь, и указала прямо на Пенелопу.

— Ты-ы-ы-ы-ы.

Святой пшеничный тост. Пенелопа инстинктивно отступила. Голос женщины звучал так, словно барабанные перепонки рвали иглами. Пенелопе пришлось быстро соображать. Мало того, что она боялась за свою жизнь и жизни друзей, но она и Эмма были беременны. А у Хелены — дочь.

«Думай, чёрт подери. Думай».

Пенелопа подумала, использовать силу солнца, недавно, когда она стала временно исполняющим Богом Солнца — ещё одна длинная история — приобрела эту горячую силу, но выпустить её на волю значило зажарить заживо всех присутствующих.

«Хватай монстра за руку. И направь силу непосредственно в неё».

— Ты-ы-ы-ы-ы-ы, — ещё раз заревела женщина Мааскаб.

— Проклятье, леди, — Пенелопа прикрыла руками уши. — Вы, что проглотили ведро ржавых гвоздей? Этот голос… а-а-а-а-а-а.

Монстр хмыкнул.

— Я пришла с посланием.

— Для меня? — Пенелопа сделала шаг вперёд.

Женщина кивнула, а её глаза, словно две чёрные пропасти, обрамлённые вишнёво-красной хной, впились в саму душу Пенелопы.

— У меня для тебя… послание.

«Господи. Да я поняла уже. У тебя послание».

Пенелопа осторожно шагнула к угрозе.

— Так чего ты ждёшь?

— Пен, отойди от неё, — услышала она ворчание Эммы. Ни за что. Пен продвинулась ещё на дюйм. — Я жду, старуха. Порази меня.

Мааскаб зарычала.

Ещё шаг.

— Не причиняй боль моей бабушке, — умоляла Эмма. «Бабушка?» О, ради всего святого. Это бабушка Эммы? Та, которую похитили Мааскаб и превратили в злобного лидера? Они все считали её убитой. Чудесно. Бабушка вернулась. На мгновение женщина бросила взгляд на Эмму через плечо Пен.

Ещё шаг.

Пенелопа не могла позволить чувствам Эммы встать у неё на пути. Бабуля — опасна. Бабуля — чистое зло. И она собиралась раскрыть карты.

— Мы хотим, — начала произносить старушка Мааскаб, — совершить обмен.

Пенелопа остановилась.

— Обмен?

Женщина медленно кивнула.

— Ты освободишь нашего короля, а мы вернём ваших пленников.

Вот дерьмо. Освободить Чаама? Самое злое божество во всём мире? Он убил сотни, возможно, тысячи женщин, многие были его дочерями. Его единственной целью в жизни было уничтожить всё живое, кроме Мааскаб и его рабынь-любовниц.

Нет. Этого ублюдка нельзя выпускать.

«А что же с пленниками?», — спросила она себя.

В последней битве Мааскаб поймали в ловушку сорок самых верных солдат-вампиров, Бога Смерти и Войны, и так называемого жениха Эммы, а ещё генерала армии вампиров, и по совместительству мужа Хелены. Проклятье. Проклятье. Ах, ты ж чёрт хрустящий! Пенелопа должна хоть рассмотреть предложение бабушки.

— С какой стати мы должны согласиться и отпустить Чаама?

— Кучка жалких… никчёмных… девчонок… не может нас победить, — прошипела женщина Мааскаб. — Вам нужны ваши вампиры и ваш драгоценный Бог Войны и Смерти.

Мысленно Пенелопа прокручивала множество сценариев, пытаясь выбрать более выигрышный. По-видимому, Мааскаб нуждались в Чааме. Но они были готовы отпустить Гая и Никколо? Оба могущественные войны, отлично подготовленные, чтобы хорошенько надрать задницы Мааскаб. Нет. Что-то тут не так.

— Скажи мне, зачем вам Чаам? — спросила Пенелопа.

Ещё один шаг.

— Потому что, — ненавистно ухмыльнулась Бабуля, — одержать вверх над вами будет бессмысленно, если наш король не увидит это. Всё что мы делаем, делаем ради него. — Уф, ладненько. — У тебя… — она понизила скрипучий голос на октаву, — нет никаких шансов без твоих людей. Мы предлагаем честную борьбу в обмен на свободу нашего короля.

Хорошо. Она может врать. А может, и нет. Любой, у кого есть мозги, увидел бы, что перед ним три неопытные девицы — да, движимые страстью, намерениями и любовью к обуви, а в случае с Хеленой и Эммой, шопингу в целом — ничего не знающие об искусстве ведения войн. Особенно ведущих к большому и опасному апокалипсису, который, согласно пророчеству, наступит через восемь месяцев. Несомненно, на их стороне могущественные, слегка безумные, неадекватные божества и батальоны крепких вампиров и человеческих солдат. Однако это словно дарить детскому саду танк. Вроде смешно, как в мультике про «Дурака Бейли», но вот только не в реальной жизни.

— Не соглашайся, — умоляла Хелена рядом. — Мы найдём другой способ освободить их.

— Она права, Пен, — с болью в голосе произнесла Эмма.

Пенелопа сделал ещё один шаг. Они правы, им нужно найти другой способ вернуть пленников. Чаам слишком опасен.