Найди меня, мой принц (СИ) - Островская Ольга (книги онлайн без регистрации txt) 📗

Пролог

Я знаю, что так нельзя. Нельзя уходить от реальности. Нельзя прятаться в своих снах от настоящего. Но именно сейчас мне безумно, до дрожи в ослабевших пальцах хочется, чтобы настоящее стало сном, горьким больным кошмаром, который забудется и развеется, а я проснусь в Его руках, прижимаясь к Нему, реальному, моему. К мужчине, который вот уже лет пятнадцать, как стал моим самым близким человеком, хоть и не существующим в реальности. Но в это ещё можно верить разуму и логике. А сердцем вот не получается. Я знаю, что Он есть. Просто не в этом мире. Где-то в другом пространстве, и нам никогда не встретиться и не пересечься, разве что в наших снах. Но и этого скоро не будет, как не будет меня. Интересно, из его памяти я тоже сотрусь? Исчезну?

Он появился так давно, что я уже и не вспомню, когда впервые почувствовала, что в моих детских сновидениях кто-то присутствует, с искренним интересом и недоумением изучая меня и мои наивные грёзы, наблюдая вместе со мной за осколками моей жизни, проникшими в сны. А потом мы стали разговаривать. Он стал другом для несмышлёной девчушки, которая не понимала, почему мама в ответ на рассказы о черноволосом парне, приходящем в её сны, начала вдруг возить её в гости к странным бабкам и жутким тётям. Это продолжалось, пока одна из них не прикрикнула строго на мою родительницу, что нечего ребятёнка пугать, что ничего ей от такого общения не сделается, что этот мальчик, можно сказать, мой ангел-хранитель, вот пускай и охраняет. Это она сказала маме, а мне тихонько прошептала на ухо, чтобы я постаралась впредь не рассказывать никому о своём друге из снов, чтобы его не прогнали. Потому что когда-то он спасёт мне жизнь. Это было так давно. Это уже почти забылось, а сейчас вот всплыло в памяти. Как бы мне сейчас хотелось ей поверить. Как бы мне хотелось не чувствовать боли… и жить.

— Привет, — шепчу я, когда чувствую Его присутствие.

Он не приходил уже очень давно. Такое иногда случалось. Мой… друг исчезал из моих снов на недели, месяцы. Но никогда ещё так надолго. Целых полгода прошло. А мне так его не хватало.

— Здравствуй, Рами, — ощущаю его за спиной, но продолжаю смотреть на море. Такое бескрайнее и бесконечно прекрасное, как я его помню. Жаль, что этим летом сил поехать к нему не осталось.

— Я не думала, что ты вернёшься. Но ждала.

— Я знаю. Потому и вернулся, — его ладонь касается моей, наши пальцы переплетаются.

Не выдержав, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с глазами такими же бездонными и синими, как вечернее небо над морем. Мой Тай. Сейчас я вижу, насколько он красив. Мужественное лицо, твёрдая линия подбородка, нос чуть с горбинкой, чувственные губы с приподнятыми уголками. Такие притягательные. И этот взгляд. Проникающий буквально в душу. Сейчас я его вижу и тщетно стараюсь запомнить каждую чёрточку, каждую линию. Чтобы, проснувшись, снова в досаде кусать губы, от того, что не смогу вспомнить ничего, кроме смутного образа. Ничего кроме взгляда.

— Почему тебя так долго не было? — никогда раньше я так с ним не говорила, требовательно, с горечью. Но, если бы он задержался ещё на чуть-чуть, могло бы быть уже поздно. Я бы его больше не увидела. И не попрощалась.

Что такое считанные дни? Сказал бы мне кто-то. Остаться бы здесь с Ним. Навсегда. Не хочу в реальность. Там я лежу прикованная к больничной кровати, лысая и тощая, потерявшая всякую надежду. Мне только и осталось, что жить своими снами. И ждать. А Его всё не было.

— Я скучала, — признаюсь, склоняя голову ему на грудь, пряча лицо. Не хочу показывать своей слабости. И слёз.

Он вздыхает и обнимает за плечи, прижимает к себе.

— Я тоже, Рами. Если бы ты только знала насколько. — Чувствую, что его грызёт что-то, слышу горечь в любимом голосе. — Но я пришёл чтобы сказать тебе то, что давно уже должен.

— И что же это? — не хочу, не хочу смотреть ему в глаза и видеть в них приговор. Не могу не смотреть правде в лицо и поднимаю голову твёрдо встречая полный печали взгляд.

— Я пришёл, чтобы отпустить тебя. Чтобы больше не держать своим незримым присутствием в твоей жизни. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Рамина. Там в своём мире, куда я не могу дотянуться, чтобы быть с тобой рядом.

— А чего хочу я, тебя не интересует? И это ведь нас обоих касается? Если ты меня держишь, то и я тебя? Или нет?

От мысли, что где-то там в параллельном пространстве, другом мире, или на другом конце вселенной, в раю или преисподней, у него существует кто-то, для кого он реальный, для кого он хочет свободы от меня, я задыхаюсь, мертвея внутри. Закусываю губы почти до крови, чувствуя, как теряю контроль, как врывается в моё сознание боль… боль… так много боли. Отшатываюсь от него, не позволяя удержать. Растворяюсь, ускользаю песком между пальцев, чтобы очутиться в собственной палате. Стою у кровати. А там лежит тень. Это не я. Не я. Хочется выть от безысходности. Он прав. Я держу его. И не имею на это никакого права.

— Рамина, пожалуйста выслушай меня, — вокруг смыкаются его руки, волос касаются нежные губы. А потом он застывает, каменеет, смотря на умирающую девушку перед нами. — Кто это? Рами…

— Уходи, Тайрэн. Я освобождаю тебя.

Глава 1

Рамина

Мне всю жизнь казалось, что я чего-то не успеваю. Нет не так. Что я должна всё успеть к какому-то определённому моменту. Попробовать, узнать, прожить. Поэтому и неслась по жизни, как угорелая, отчего моя нервная и дёрганная мама вечно хваталась за сердце, умоляя свою доченьку-сорванца не лезть на то дерево, не гладить ту большую злую собаку, не гонять с мальчиками-хулиганами во дворе на, ужас какой, взрослом велосипеде, не приставать ко всем знакомым взрослым со всякими глупыми вопросами, не стрелять с рогатки, не гулять по стройке, не залезать на крышу любоваться закатом, не… не… не… В общем, когда я узнала от одного из тех самых мальчишек об открывшихся при одной из школ нашего городка занятиях по скалолазке и возжелала туда ходить, она уже была морально готова согласиться на такое не девчачье занятие. Всё-таки моё многочасовое ползание по стенке со страховкой, под присмотром спокойного уравновешенного тренера пугало её значительно меньше, чем перспектива что я движимая вечным шилом в одном месте опять куда-нибудь влезу, встряну, и так далее.

Маму я всегда очень любила, каждый раз искренне жалела, что расстраиваю её, обещала, что исправлюсь, но не могла… что-то снова гнало меня вперёд. И порой она, замазывая зелёнкой очередную мою ссадину, сетовала, что во всём виноваты гены неизвестного мне дедушки, который тоже по жизни мчался ураганом, да так что даже не заметил, как у него дочь родилась. Кстати, бабушка так и не рассказала, кто же отец её ребёнка, ограничиваясь лишь краткими ёмкими и не всегда цензурными выражениями, что мать всегда жутко обижало. И про мою похожесть на этого самого деда тоже она, кстати, первая сказала. Не верить ей не получалось, с учётом, что мои собственные родители всегда были образцом размеренности. Они никуда не спешили, ничего не искали, довольствовались тем, что есть, жили себе, работали, вечерами тихо разговаривали на кухне за чашкой чая, порой гуляли под ручку в парке. А тут я. Такая вот. Да.

Скалолазка стала для моих родных и их нервов настоящим спасением. Ну а я научилась направлять свою внутреннюю потребность к движению в нужное русло. Не успокоилась, нет. Но со стороны так казалось. Это увлечение прочло вошло в мою жизнь, хотя и стало лишь одним из первых. Поняв, что утолять свою жажду новых впечатлений можно и не травмируя психику мамы, я начала ходить на всевозможные кружки и занятия, подыскивая себе по душе. Чем только не занималась, чего только не пробовала. Никогда не называла себя экстремалом, но, наверное, им я и являлась. Так в моей жизни появилось и ещё одно сначала увлечение, а потом и любимая работа. Занятие, которое приносило мне море удовлетворения и удовольствия. До недавнего времени. Пока я не заболела.