Снежная Астра (СИ) - Алексеева Валерия (серия книг TXT) 📗

Снежная Астра

Валерия Алексеева

— 1 ~

Некоторые события детства стираются из нашей памяти, едва их скроет зыбкая пелена времени, но другие остаются с нами так долго и сохраняют такую яркость, словно нас разделяет лишь шаг. Кажется, обернись, протяни руку, толкни эту старую, скрипучую дверь — и снова окажешься там, вдохнешь знакомый аромат, ладонью прикроешь глаза от ярких солнечных лучей, и твой звонкий смех колокольчиком разлетится вокруг…

Для Ольги Некрасовой таким днем навсегда остался ее десятый день рождения.

* * *

Подарки от подруг давно были открыты, задуты свечи на праздничном торте, украшенном чуть подтаявшими на июльской жаре розочками, и все игры успели наскучить, а Главный подарок все никак не везли.

Утром в свой день рождения вместо яркой коробки, которую получала вместе с завтраком, сколько помнила, Оля обнаружила лишь омлет и овощи, нарезанные в виде сердечек. На вопросительный взгляд мама ответила туманной фразой о том, что «ты уже достаточно большая и понимаешь…» и «тебя ждет чудесный подарок, о котором ты давно мечтаешь…» Подарок, о котором мама, делая большие глаза, шепотом сообщила:

— Мы не могли заказать его заранее, Олюшка. Такие подарки… Нельзя, никак не возможно, — и мама, приподняв брови, закивала, еще шире открывая глаза. Оля знала — маме кажется, что так она выглядит более убедительно, да девочке и не приходилось никогда сомневаться в маминых словах… Но…

Обидное хихиканье подруг донеслось из детской в очередной раз. В глаза Оле пока ничего не говорили, но эти косые взгляды, эти смешки за спиной… В подарок никто уже не верил… Оля поджала губки, стараясь не пускать наружу нарастающую обиду, и кивнула маме.

— Я жду, мама, жду.

Чуть заметно вздохнув, Оля сделала пару шагов в сторону своей комнаты, и остановилась, внимательно глядя на входную дверь.

«Ну давай же! Не хочу, чтоб подруги смеялись надо мной и обзывали врушкой…»

И, словно повинуясь ее молчаливому приказу, дверной звонок издал мелодичную трель. Мама тут же захлопала в ладоши — но тихонько, чтобы не услышали подруги дочки — а те уже притихли в спальне, с нетерпением выжидая — сбудутся ли рассказы Оли о невероятном подарке, или она окажется все же пустой хвастушкой.

Ничем не выдавая трепет сердца, которое колотилось в груди словно маленькая птичка, пойманная мальчишками, Оля серьезно, будто взрослая, кивнула маме, и произнесла:

— Я открою, — и, дождавшись маминого кивка, пошла к двери.

Один поворот замка, и вот уже курьер в яркой форме, осторожно отодвинув Олю и сделав шаг в квартиру, аккуратно ставит на пол огромную коробку в оберточной бумаге и тут же возвращается назад, чтобы взять вторую и вручить ее Оле прямо в руки — на этот раз, совсем маленькую, не больше коробочки с сандалиями, которые мама купила ей на прошлой неделе, — но в яркой бумаге, перевязанную лентами и с кучей дырочек в боковых стенках.

— Осторожнее, — тихо шепнула мама, и отпустила курьера.

Словно завороженная, Оля принесла коробку в комнату и поставила на стол. Разорвала яркую ленту, осторожно развернула бумагу и, приготовилась открыть крышку, но не успела — подпрыгнула от неожиданности, услышав странные звуки.

— Там кто-то живой!

— Это канарейка?

— Может попугайчик?

— Оля, ну быстрее, чего ты копаешься!

Подруги наперебой высказывали догадки и подначивали, но Оля их словно не слышала: она была в своем личном тихом мирке, где кроме нее была лишь картонная коробка среди кучки ярких бумажных клочков. Коробка, в которой могла быть ее мечта…

Подойдя вплотную к столу, Оля наклонилась к коробке и осторожно заглянула в дырочку — одним глазом, крепко зажмурив второй. Сначала в сумраке, который плохо разгоняли слабые лучики света из дырочек, она не могла ничего разобрать, но вот ее глаз привык и в серой темноте проступил силуэт мохнатой спинки…

— Оля, куда мы поставим домик? — Папа, как всегда, был деловит и поглощен тем, что делает, целиком и полностью — так что он даже и не подумал подождать со своим вторжением.

Оля обернулась — и замерла в восторге: в большой коробке оказался целый деревянный дворец — три этажа, лесенки и комнатки внутри, и передняя прозрачная стенка! В комнате запахло свежим деревом и сушеной травой — родители уже разложили сено в просторную кормушку, а на стенку повесили поилку с водой. Дворец папа поставил на тумбочку, которую еще вчера мама с отцом предусмотрительно поставили в углу, загадочно улыбаясь.

Догадка яркой молнией озарила мысли девочки и разлилась теплом внутри — похоже, подарок действительно очень долгожданный…

— 2 ~

До чего же прекрасно в ясный, солнечный весенний день бежать вприпрыжку по широкому, мощеному узорной плиткой тротуару, вдыхая полной грудью воздух, напоенный свежим ароматом сирени и черемухи! Ощущать, как легкий ветерок играет твоим шелковым платьем и нежно колышет золотящиеся кудри!..

И до чего же отвратно сидеть в офисе в десять утра пятницы, глядя на мутное от льющихся снаружи дождевых струй окно, понимая, что впереди еще целый дурацкий день, а до весны — вообще почти семь месяцев!

Оля со стоном выдохнула, пытаясь сдуть снова упавшую на глаза челку, и устало уронила голову на сложенные на столе руки, утыкаясь лбом в колючий рукав теплого свитера.

«А чего я хотела? — вопросила она саму себя мысленно. — Если неделя начинается так превосходно — крайне самонадеянно ждать, что кончится она нормально!» — ответила она себе же, отвешивая полную меру сарказма.

Утро понедельника началось с того, что Валечка, сидевшая с самого начала рабочего дня как на иголках, вбежала в кабинет шефа, стоило тому закрыть за собой входную дверь. Через двадцать минут ее практически непрерывного щебетания (в котором, к сожалению, Оле не удалось разобрать ни слова) шеф вывел ее из кабинета, нежно придерживая за локоток, и так аккуратно сопроводил до такси (что само по себе было явлением выдающимся), будто боялся, что от случайного сквозняка Валечка рассыплется летучим пеплом. Вернувшись, шеф объявил коллективу, что Валечка порадовала его новостью о своем интересном положении и отправилась в больницу — это самое положение беречь и сохранять. Ждать ее в обозримом будущем не стоило.

— Однако, — добавил шеф, глядя на оставшихся сотрудников с выражением лица, которое считал олицетворением высшей степени серьезности, — работа не должна пострадать, релиз в понедельник никто не отменял, клиент ждет от нас максимальной отдачи!

Сотрудники переглянулись и мысленно пожали плечами. Что пятеро, что четверо — не велика потеря.

Вторничный приход на работу для Оли стал крайне необычным. В кабинете царил мрак, кофе-машина была выключена, а жалюзи — задернуты. Лида, душа и сердце команды, всегда приходившая первой и подготавливавшая офис к рабочему дню, на работу не явилась. Почуявший неладное, шеф с опаской набрал ее номер и помрачнел лицом. Лида, туманно ссылаясь на «личные обстоятельства», категорически отказалась выходить на работу в ближайшую неделю. Даже намек на увольнение за прогулы не спас ситуацию, тестировщица с несвойственной ей твердостью стояла на своем, как всегда, интуитивно определив самую опасную уязвимость шефа — увольнять людей он ненавидел. Упрекнув работницу суровым тоном, шеф согласился на отгулы в счет оплачиваемого отпуска. Трое оставшихся борцов с программистским разгильдяйством молча переглянулись и принялись за работу.

Тишина в офисе в среду затянулась до одиннадцати часов. Шеф, прошмыгнувший как обычно мышью в свой кабинет, тут же вышел обратно и задумчиво уставился на ряд выключенных мониторов. Тихо сидевшая в уголке Оля присоединилась к нему в этом.

— Так, я не понял. Сегодня вроде не суббота, а среда, — за неимением других претендентов, вопрос шеф адресовал Оле.

Оля лишь пожала плечами, всем видом демонстрируя свою непричастность.

Проведя рукой по лицу, шеф принялся набирать номер одного из пропавших без вести близнецов, Олиных коллег, заранее мрачнея лицом в предчувствии локального апокалипсиса. За следующие 30 секунд шеф плавно сменил цвет лица с нормального человеческого на адский, красно-малиновый, и выдал несколько непечатных слов, в том числе и на букву «п», емко характеризуя ситуацию, в которой оказалась лично Оля.