Я никогда вас не полюблю (СИ) - Помазуева Елена (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗

Глава 1

— Тиоль, вставай. Скоро рассвет, — тихо позвала мама.

— Угу, — промычала в ответ, вырываясь из плена тяжелого сна без картинок.

Бессмысленным взглядом оглядела комнатушку в подвале старого дома, с подтеками на стенах от дождя. Запахнула на груди плотнее дырявый платок, который расползался на глазах, и чинить уже не имело смысла, и сунула ноги в тапки без задников на деревянной подошве. Стараясь не шуметь, прошла к углу, где стояла чаша с холодной водой. Окунула продрогшие пальцы в воду и, наклонившись, умылась, долго растирая кожу на лице.

Сырость в комнате еще сильней заставляла ощущать прохладу воздуха. Крылья за спиной подрагивали, выдавая, как сильно меня трясет от озноба, пока переодевалась в единственное платье.

— Ты что-нибудь покушай, — тихо предложила мама.

— Нет, это вам, а я на рынке перехвачу, — хриплым от сна и холода голосом ответила ей.

Мама вздохнула, но настаивать не стала, только перевела беспокойный взгляд на Лаэль. Младшая сестренка лежала на продавленном топчане, свернувшись калачиком, спиной к нам. Она так незаметно дышала, что испуганно присмотрелась. Крылья подрагивают, значит живая, просто спит глубоко. Это хорошо, сон сейчас для нее самое полезное. Во сне на крыльях образовывается пыльца, которой у Лаэль осталось совсем немного у основания.

Тяжело вздохнула и накинула на плечи потрепанный плащ. На босые ноги обула разбитые туфли и толкнула дверь. Лестница наверх начиналась сразу же у порога. Поторопилась побыстрей захлопнуть, почувствовав потянувшийся сквозняк. Холодный, сырой, с сильным запахом прели и гнили. На улице опять идет дождь.

Оглянулась на дверь. Связующие нити в покое, темные за нами придут, но не сегодня. Хотя мама права, не стоит задерживаться в городе. По вечерам все чаще стали встречаться подгулявшие наемники, потянувшиеся в столицу в последнее время.

Слухи на рынке ходили с каждым днем все страшней. Люди боялись разговаривать и лишь иногда перекидывались словами. Слухачи шныряли повсюду и доносили темным о недовольных. Казнили сразу, едва допросив. Часто родственники даже не догадывались, что кто-то из их семьи уже лежит в канаве за границей города, ожидая дома, выглядывая из окошек, задернутых занавесками.

Дождь шел всю ночь, но сейчас прекратился. Под ногами стекали ручьями сбежавшие с крыш остатки воды, разжижая грязь и омывая булыжники, иногда встречающиеся на узких улочках. Потрепанные туфли мгновенно промокли. Между пальцев противно хлюпало, отчего я замерзала сильней. Плащ не согревал. Или я продрогла настолько, что ничто уже не могло подарить частичку тепла.

Впереди послышался скрип колес. Люди торопились к рынку, занять лучшие места для торговли. Ряды бывают разные. Есть для зажиточных горожан. Они берут товар почти не торгуясь. В крайних в любой момент может подбежать оборванец и выхватить товар с прилавка. Шмыг в подворотню! И лучше за ним в темный проулок не бежать. За углом могут ожидать его подельники, жаждавшие разжиться не только украденной добычей, но и потрясти торговца, обобрать до нитки. И хорошо если в живых оставят. Жаловаться бесполезно, темным нет дела до простых людей.

Я старалась на рынке заработать любые крохи на пропитание себе и маме с сестренкой. Привычно принялась обходить ряды, вглядываясь в хмурые лица торговцев. Связующие нити подсказывали, к кому можно обраться, но в последнее время они говорили, что лучше держаться подальше отсюда.

Куда мне идти? Никто не даст фейри работу. Скрывать крылья, когда они без пыльцы, невозможно. Только широкий плащ прикрывал их и давал защиту от дождя. Бесконечного, лишь иногда прерывающегося, а потом с новой силой лупящего по мокрой земле. Вода катилась по выбоинам и рвам, затекала в щели фундаментов, проникая сыростью в крохотные комнатушки с низким потолком, где ютились те, кому не хватало денег на нормальное, сухое жилье.

Присмотрела одного торговца, он только что приехал в столицу. Телега прикрыта пологом, а под ним овощи в плетеных корзинах, молоко в бидонах. Крестьянин. Давно не был в столице. Боязливо оглядывается, и связующие нити говорят, что он не обманет меня. Сам высокий, плечи широкие, одет в простую рубаху и штаны из домотканой ткани серого цвета. Плащ с капюшоном у него из плотной материи, такую рыбаки на паруса берут. Да вот, как оказалось, и крестьяне надевают от дождя.

— Лаэр, вам нужна помощь? — стараюсь говорить нормальным голосом, чтобы не сорваться и не начать его умолять.

— Какой я тебе лаэр? — весело хмыкнул мужчина, а по лицу расползлась довольная улыбка, — Я Хрумт, отродясь меня никто лаэром не называл.

— А ваша жена не с вами? — заглянув в нити вокруг торговца, спрашиваю аккуратно, чтобы не показать свою осведомленность.

— Вчера ребенком разродилась, — улыбка стала чуть шире, — Сын!

— Долгих лет вам и вашему сыну, лаэр, — пожелала ему.

Мне бы дотронутся до его нитей, подкрепить слова действием. Нельзя. Выдам себя сразу же. Слухачи зорко смотрят. Они, конечно, нитей не видят, но магию чувствуют. Донесут. Испугано оглянулась вокруг себя, стараясь сделать это незаметно. Нет, вроде пока меня не тронут. Точнее не слухачи. Нити напряглись, закручиваясь в петлю, и она ко мне приближалась. Сделала шаг в сторону к торговцу, став к нему еще ближе, и угроза отдалилась. Значит, правильно выбрала на сегодня работу. Из крестьянина защитник никакой, но это шанс не только заработать, но и уйти от неведомой мне опасности. А она ожидала, стоя за спиной. Даже не глядя, чувствовала замершую в ожидании петлю, готовую обхватить меня и сжать.

День оказался длинным и трудным. От постоянного недоедания мне тяжело давалась физическая нагрузка. Раньше что? Магия упрощала жизнь, а сейчас могла выдать. Но я старалась. Хрумт скупо похваливал, одобрительно крякал, когда кидалась помочь донести покупки. На меня подозрительно косились, но торговец одобрял мой порыв словами, и я тянула на себе корзины с овощами.

От голода подводило живот, часто громкими звуками оповещая окружающих о своем недовольстве. Хрумт словно и не замечал частых звуков, подсчитывая монетки в мозолистых руках. Видно было, крестьянин привык к тяжелой работе на земле, труд свой ценил и не собирается разбрасываться заработком. За работу заплатит, а на большее можно не рассчитывать. Я и не претендовала. Лишь бы доволен остался и со мной расплатился, а голод он что? Каждый день есть хочется, привыкла уже.

— Тебя как зовут? — спросил он вечером, когда почти все распродал.

— Тиль, — сократила имя, чтобы не навести на подозрения.

— Хм, — неожиданно хмыкнул он и чуть помолчав, добавил, — А мне нравится. Хоть ты и девчонка, а имя для пацана подойдет. Вот так и назову сына! Тиль! Звучит.

— Зато Хрумт напоминает звук, когда сочно жуешь капусту, — тепло улыбнулась ему.

— Точно! Как ты догадалась? Отец так и придумал меня назвать, — рассмеялся довольный мужчина, — Долго говорил, что в капусте меня нашел, да посмеивался, когда я пытался в кочанах на грядках детей рассмотреть. Хо-хо.

С ним было хорошо. Веяло спокойствием, теплотой и заботой. А когда он полез в свой кошель, куда бережно убирал каждую заработанную монетку, сердце зашлось от предвкушения. За последнее время со мной расплачивались лишь едой, которой всегда оказывалось слишком мало нам троим. Мама подсовывала мне побольше, но я каждый раз оставляла им на утро, чтобы могли подкрепиться, дожидаясь моего возвращения поздно вечером.

Хрумт протянул всего одну монетку, крепко зажав ее пальцами, опасаясь уронить в грязь под ногами. Я его понимала. У крестьян труд тяжелый. Вкалываешь с утра до ночи, да надо еще отложить, чтобы в сезон дождей было чем питаться.

— Благодарствую, лаэр, — протянула руку за платой.

Неожиданно он перехватил меня за запястье и резко дернул на себя, прижал к груди и широкой ладонью прошелся по спине.

— Значит, не обознался. Фэйри, — прошипел он мне на ухо и оттолкнул.

Дернулась в сторону, чувствуя взметнувшиеся за спиной нити, они свивались в ожидающую петлю. Донесет темным и получит вознаграждение? Почему нет? Каждый жить хочет. И я тоже.