Игра с нулевой суммой (СИ) - Брэйн Даниэль (читаем книги онлайн TXT) 📗

Игра с нулевой суммой

Часть 1. Слуга.

Глава первая

В жизни каждого человека рано или поздно случается поворот. Среднестатистический человек считает таким поворотом свадьбу – особенно если взял на неё кредит, – может, развод, рождение ребёнка. Алёха же чётко понимал: длань судьбы, беспощадная, как админ паблика, настигла его в лице нового научного руководителя.

Сначала Алёхе повезло, и научруком ему назначили старенького профессора, которому уже всё в жизни было до той балды, но внезапно до балды профессору стали и сами студенты, и теперь вместо благообразного старичка Алёху пригвождала взглядом суровая доцент. И никаких поблажек, помощи и всего остального ждать от нее не приходилось.

Девчонки, которым вместе с Алёхой с новым научруком не свезло, заочно поставили доценту известный женский диагноз. Глядя на доцента сейчас, Алёха убеждался, что действительно, нет на свете ничего ошибочнее мнения обиженной женщины, хоть та обида и касалась бы дипломной работы. Имелся ли у доцента муж, а возможно, любовник, а быть может, и не один, оставалось тайной, но вид у неё был такой, который бывает только у полностью довольного жизнью человека, так что на проблемы в интимной сфере научрука Алёха сослаться не мог.

– Напомните мне тему вашего диплома, – потребовала доцент.

– «Квалификация превышения пределов необходимой самообороны в случае вмешательства третьих лиц», – пробормотал в ответ Алёха и вздохнул. При профессоре в роли научрука тема казалась простенькой. Доцент же расчеркала все уже готовые двадцать листов и явно останавливаться на этом не собиралась.

– Ну и где в вашей работе затронута эта тема? – поинтересовалась доцент, слегка наклонив голову. – До, – она демонстративно взглянула на номер открытой страницы, – двадцать первой страницы мы с ней не встретились. Хотелось бы узнать, где эта встреча состоится. И когда.

Алёха снова вздохнул. На самом деле – нигде и никогда, потому что всё, что он нашёл в интернете и переписал с оглядкой на антиплагиат, проблем квалификации самообороны при вмешательстве третьих лиц никак не касалось. Алёха был, кажется, первым, кого заинтересовала… да что уж врать себе – кто решил писать на эту тему, и сейчас он с тоской гадал, а, собственно, нафига ему сдалось это первопроходство.

– Актуальность темы? – уточнила доцент, пролистав диплом назад.

– А переделать можно? – робко пискнул Алёха.

– Нужно, – обнадёжила было его доцент, но тут же, словно каким-то шестым чувством поняв, что спрашивают её не об этом, добила окончательно: – Тему менять нельзя, вам её давно утвердили. У вас две недели, – закончила она, как показалось Алёхе, прямо-таки с наслаждением.

Ну вот и как теперь ему со всем этим жить?

Опозоренный Алёха выполз в коридор. Однокурсницы встревоженно заверещали, определяя, кто теперь пойдёт на заклание. Алёхе было на них наплевать – его свербила мысль, что стоило выбрать ту тему, которую взял себе Женька: «Проблемы квалификации оставления в опасности несовершеннолетних детей одновременно несколькими лицами, несущими за них равную ответственность». Тут можно было бы надёргать кейсов из медицинской практики в любой вконтактовской группе и аккуратно навесить на них соответствующие приговоры судов. И хотя бы актуальность не вызывала никаких сомнений.

Женька нарисовался как из-под земли с традиционным вопросом:

– Ты с нами?

Алёха очень хотел бы «с ними». Увы, помимо диплома его звал семейный долг.

– Не, я пас, – мотнул головой Алёха. – Диплом там у меня... – проговорил он неопределённо и тут же понял, что Женьке диплом – так себе отговорка. – И Бенедикту за молоком зайти надо.

– Кошака завели? – спросил Женька, глаза которого тотчас завистливо зажглись.

– Не, брата, – вздохнул Алёха и, глядя на преисполнившееся сочувствием Женькино лицо, вспомнил отчима, когда мать обрадовала его новорождённым сыном. Что последний месяц, что во время родов, да и недели две после того отчим был в плавании, и поэтому, узнав, что сын его – Бенедикт Сергеевич, ушёл из дома, не сказав ни слова. Семейная легенда гласила, что самого отчима когда-то собирались назвать Леонсио, поэтому в тот день Алёха в первый и последний раз в жизни видел его пьяным.

– Ладно, проехали, – вежливо сказал Женька и исчез. Алёха, порадовавшись, что он и настаивать не стал, и о занятой когда-то тысяче в очередной раз не вспомнил, упихал диплом в рюкзак и направился к лестнице, мрачно раздумывая о своём будущем.

Перспективы рисовались нерадужные. Да нет, хуже – нерадужными они были и до того, как Алёха облажался с дипломом, но сейчас они стали в пятьдесят оттенков серого. Где ему работать после вуза – который ещё надо было закончить, то есть написать диплом – Алёха даже не представлял. Пара однокурсников хотела попасть в «Большую четвёрку» или в десяток международных консалтеров пожиже, но, во-первых, для этого требовалось отлично знать хотя бы один язык, во-вторых, быть готовым не только к магистратуре, но и далее – к степеням, причём кандидатской все не ограничивалось. Юридические магистерские программы стоили дороже Алёхиной почки, а без них можно было до пенсии отвечать на звонки и менять названия разных шараг в документах на госрегистрацию. Никакой карьерный рост без продолжения образования в этой «Четвёрке» никому не светил, зарплатный – тоже. В полицию Алёха не попал бы по состоянию здоровья: от него даже военкомат практически отстал. Идти в какой-нибудь юротдел за тридцать тысяч казалось слишком безрадостным на фоне вакансий в «Макдаке» и том же «М-Видео». Некоторые однокурсники, посчитав юридическое образование полезной для жизни базой и хоть каким-то высшим образованием, уже неплохо устроились кто кем – от помощника директора модного театра до репетиторов ЕГЭ. Женька, например, прибился к крупной турфирме, где его умение ловко отбивать разных дам, недовольных беременностью несовершеннолетних дочерей от турецких бассейнов, вызвало у начальства неподдельный восторг. Алёха так не умел, а говоря проще – он просто боялся.

Так что, как ни страшен был новый научрук, будущее было гораздо страшнее. Неизвестное, тёмное, покрытое тайной, полное опасностей и безденежья. Алёха бы с удовольствием взял академ, или, может, остался бы на второй год, только первый вариант грозил тем, что он вообще забьёт на вуз и будет уныло лежать на диване, а второй системой образования был не предусмотрен.

В мрачных думах Алёха добрел до метро, сожрав по дороге скверную холодную шаурму. Пялясь на рекламу вакансий Московского Метрополитена в вагоне, он вяло прикидывал, возьмут ли его хоть сюда или сразу пошлют, не дожидаясь, пока он облажается. На секунду он представил себя машинистом, потом перед мысленным взором встала сцена того, как какая-нибудь несчастная от любви девица бросается прямо перед вагоном на рельсы, и решил, что подобная перспектива вряд ли лучше «свободной кассы». Опять же, велика радость вечно под землёй торчать!

Кое-как свыкшись с тем, что в «МакДональдсе» его хотя бы кормить будут, Алёха прикупил в универсаме молоко и пошел через скверик к дому. Сделал круг, потому что в сквере кипела жизнь, и, глядя на детей, радостно копавшихся в песочницах, Алёха вспоминал, как он мечтал поскорее вырасти. Ну, вырос, что сказать. Как там говорится – «бойтесь своих желаний»?..

Дома была в сборе вся семья. Мать хлопотала на кухне, и по квартире полз потрясающий аромат сочной курицы в каких-то немыслимых специях. Готовить мать любила и умела, и Алёха никогда бы об этом не узнал, если бы пять лет назад замотанная и уставшая мать случайно, как обычно оно и бывает, не встретила в метро будущего отчима Алёхи и отца Бенедикта. Мать тащила кипу цветов, зачем-то надаренных на работе, торт и ещё какую-то ерунду, а Сергей вызвался ей помочь. Он вошёл в их жизнь так незаметно, что Алёха не сразу и понял, что у матери появился кавалер. Сергей был прост и ненавязчив, как вежливый коллега с работы, которому просто оказалось по пути. И когда у него с матерью завязался роман, Алёха несколько удивился. И обрадовался.