С чистого листа (СИ) - Ахминеева Нина (лучшие книги TXT, FB2) 📗

С чистого листа

Нина Ахминеева

Глава 1

В одиночной палате реанимации царил мягкий полумрак. Голубоватая светящаяся жидкость приятно расслабляла тело. В этой то ли ванне, то ли открытой капсуле я лежала, по моим расчетам, часа четыре.

Кто я?

Одна и та же мысль беспрестанно крутилась в голове. Несколько смутно, но помнила то, что происходило сразу после пожара. А вот все, что до него, — как отрезало. Я даже не могла вспомнить собственного имени. Моего прошлого словно и не было.

Как оказалась в том странном помещении без окон? Кто и зачем запер дверь изнутри? Вновь и вновь задавала себе вопросы, ответов не находила.

Приподнявшись, в который раз посмотрела в большое окно на стене. Дежурный врач в белоснежной униформе все так же сидел за столом и наблюдал за показаниями множества медицинских приборов. С досадой поджимая губы, темноволосый мужчина то и дело неодобрительно покачивал головой.

Внезапно доктор пристально посмотрел в мою сторону. С крайне задумчивым выражением почесав пальцем густую бровь, неторопливо встал из-за стола. Тихонько скрипнула дверь. Через пару мгновений услышала его голос:

— Думаю, вам уже можно перейти на кровать.

Не глядя на вошедшего, села. Голубая жидкость едва прикрывала обнаженную грудь. Прежде, когда все болело, мне была безразлична собственная нагота. Но теперь испытывала смущение.

— Я сейчас не мужчина, а врач, — строго произнес реаниматолог. — Без моей помощи вам будет сложно выбраться. Можете поскользнуться, — добавил миролюбиво.

Глянув в умные, усталые глаза, помедлила несколько мгновений. Затем привычным движением собрала липнущие к плечам и спине длинные светлые волосы, аккуратно отжала. Придерживая их одной рукой, вторую вложила в протянутую ладонь и неторопливо встала. Без происшествий выбравшись из капсулы, с благодарностью приняла от доктора большую простынь и закуталась.

— Напомните, как вас зовут, — попросила, прекрасно зная, что мужчина раньше не представлялся.

— А я и не говорил, — хмыкнул тот, указав на стоящую подле окна сложную медицинскую кровать. — Евгений Петрович Хабаров, врач-реаниматолог высшей категории краснодарской центральной больницы.

— Очень приятно, — тихонько выдохнула и направилась к своему новому ложу. Присев на краешек, поинтересовалась: — Евгений Петрович, что с моей памятью?

Спустя пару долгих мгновений медик глухо ответил:

— Нейрофизиология не мой профиль. Слуховые, зрительные, моторные функции у вас не нарушены. Кратковременная память в норме. Это вне сомнений, — внезапно замолчав, он отвел взгляд и с неохотой продолжил: — У вас очень необычная блокировка именно на личность и все, что с ней связано. Предполагаю, так своеобразно проявилась реакция на стресс. Необходима развернутая диагностика, лечение у профильных специалистов…

— Ясно. Перспективы туманные, — перебила я, кривовато улыбнувшись. — В том доме, где случился пожар, еще кого-либо нашли? — довольно витиевато сформулировав вопрос, замерла в ожидании.

На лице мужчины промелькнула тень то ли сожаления, то ли растерянности. Он, определенно, что-то знал. Но вот расскажет ли?

— Отдыхайте, — не став отвечать, строго заявил реаниматолог. — Вот, возьмите, — вытащив из кармана яркую пластиковую упаковку, протянул мне и пояснил: — Думаю, вы голодны. Это детское фруктовое пюре. Полноценный завтрак будет только утром, как и душ. В ожоговой реанимации ни его, ни фена нет, — он задумчиво посмотрел на мои волосы. — А я не открывшийся. Голову высушите полотенцем, — указал на лежащее в изголовье кровати маленькое полотенчико.

Не особо разобрав, что он сейчас сказал, кивнула. Неожиданно резко развернувшись, доктор стремительно направился к выходу, и уже через миг плотно закрыл за собой стеклянную дверь.

Странный он какой-то…

Удивленно пожала плечами, забралась с ногами на кровать и прислонилась спиной к стене. Взгляд скользнул по малюсенькому кусочку ткани, именуемому полотенцем. Его явно не хватит, чтобы даже слегка подсушить мою гриву. Ладно, так обсохнут.

Неспешно открыв крышечку на упаковке, попробовала содержимое. Вкусно. Перевела задумчивый взгляд в окно. Стояла ночь, на темном небосводе мерцали загадочным светом звезды.

М-да. Уж попала, так попала. Но как бы там ни было плакать и проклинать злодейку судьбу не собиралась. Жива. Руки-ноги целы. Значит не пропаду.

Спать не хотелось. Я сидела, прижавшись спиной к стене, и смотрела на больничный двор. Деревья и лавочки постепенно становились видны все отчетливее: скоро начнет светать. В животе заурчало. Тяжко вздохнув, глянула на пустой пакетик из-под пюре. Жутко хотелось есть.

Еще, что ли, попросить?

Не меняя позы, посмотрела в окно, отделяющее палату от помещения для врача. Неожиданно Евгений Петрович быстро поднялся из-за стола. К нему подошли мужчина и женщина в белоснежных халатах. Приветствуя их, дежурный врач уважительно поклонился.

Кто бы это мог быть?

Я с интересом разглядывала визитеров. Мужчина седоват, высок, плечист. Женщина миниатюрна, выглядит безупречно, несмотря на ночь, темные волосы уложены прядка к прядке. На лице властное выражение. Сложилось четкое впечатление, что она привыкла руководить.

Может, по мою душу нейрофизиологи? Вот бы послушать, о чем пойдет разговор!

В это же мгновение до меня долетели звуки речи. Не веря в происходящее, ошарашенно замерла. Неужто начались слуховые галлюцинации? Но нет, невзирая на значительное расстояние и запертую дверь, я действительно отчетливо слышала.

— …только из уважения к вам. Надеюсь, причина вызвать нас обоих посреди ночи веская, — несколько раздраженно проговорила женщина. — Савелию Андреевичу с утра на сложную операцию, — она сердито поджала губы.

— Более чем, Тамара Валерьевна, — уверенно сообщил дежурный реаниматолог.

— Что тут у вас стряслось? — довольно миролюбиво прогудел спутник суровой женщины. Повернувшись к окну в палату, прищурился. Он явно смотрел на меня.

Я прекрасно понимала, что нахожусь в тени, и стоящий на свету мужчина видит лишь мой силуэт. Однако застыла недвижимо и внутренне сжалась. Почему-то мне казалось, что такое умение явно ненормальное.

Тем временем Тамара Валерьевна тоже бросила взгляд в окно. Неодобрительно качнув головой, она нахмурилась и строго спросила:

— Почему не нуждающийся в реанимации пациент не переведен в общую палату?

— Из-за этой поразительно бодрой девушки я и попросил так срочно вас приехать, — не выказывая нервозности, отозвался Евгений Петрович. Повернувшись к столу, взял тоненькую стопочку листов. Затем начал докладывать: — Пять часов назад пациентку в защитном куполе доставили к нам спасатели. При визуальном осмотре мною установлено наличие глубоких ожогов на площади восемьдесят процентов. Согласно протоколу, экстренно поместил ее в поддерживающий раствор. Приготовился лить, но не смог катетеризировать. На этом лечение закончилось.

Боясь лишний раз шелохнуться и привлечь к себе внимание, я всматривалась в застывшие от удивления лица ночных посетителей и пыталась уложить в голове услышанное. Как такое может быть?!

Меж тем, выдержав паузу, Евгений Петрович сухо продолжил:

— Ни единого препарата ввести не удалось: в месте соприкосновения с кожей иглы ломались. В момент помещения в лечебную капсулу я успел сделать поверхностное диагностирование энергетических каналов. На этом все, в дальнейшем тело девушки стало для наших приборов незаметным. Они работают исправно, однако ее не видят. Все имеющиеся в моем распоряжении лечебные и диагностические артефакты при приближении к пациентке самостоятельно переходят в спящий режим. За три часа одиннадцать минут кожные покровы полностью восстановились. Даже волосы отросли. Жалоб не имеет. Состояние удовлетворительное, — реаниматолог передал бумаги хмурящейся женщине.

— Результаты какие-то бредовые. С такой плотностью и скоростью эфир просто не способен циркулировать в теле, — глухо произнесла та, не отводя взора от листов. — Девушка сказала, к какому принадлежит роду?