Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ) - Серина Гэлбрэйт (читать хорошую книгу txt, fb2) 📗

Серина Гэлбрэйт

Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок

Глава 1

Похожая на криво нарисованную мандалу схема плыла, двоилась и, казалось, вот-вот продемонстрирует злорадно оттопыренный средний палец. Я разглядывала её уже битых полчаса, но к пониманию адарских премудростей не приблизилась ни на шаг.

– Смотри, – Надин потыкала тупым концом карандаша в центр перекошенной схемы, – ты начинаешь отсюда. Всегда, при любых обстоятельствах. Ты – середина и с середины же выбираешь, куда двигаться дальше, по какой нити пойти…

Кто сказал, что телепортация посредством местной мировой паутины вещь лёгкая, понятная и простая в эксплуатации? Подайте мне сюда этого наивного человека, и я с превеликим удовольствием растолкую ему, как он не прав.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что лишь спонтанные переносы проходят быстро и без явных усилий со стороны адары. Мало услышать и ответить на зов, мало выпасть из реальности. Надо обстоятельно, конкретно обозначить цель пути, распределить силы в зависимости от того, одна ты или с пассажиром, в зафире или пешком, с грузом или налегке. Надо учитывать, отправляешься ли ты в соседний домен, через два домена или на другой край мира. Не забывать, что перепутья – это не только аномальные зоны между доменами, но своеобразный зазор в паутине, куда можно ненароком провалиться. Обычно адары забывчивостью не страдали и редко выпадали на перепутья по случайности, однако я-то не совсем адара и улететь туда могу запросто.

Зов сети важно уметь фильтровать. Будь Феодора слабее, и мне было бы проще, но чего нет, того нет.

Открывающееся пред мысленным взором плетение надо читать, словно карту. Как иначе я пойму, где пресловутая середина и в какую сторону следует начинать движение?

Тысяча и один нюанс, о коих я даже близко не подозревала, пока не приступила к урокам под руководством Надин.

Мне было трудно.

Сестре Люсьена не легче, потому что тяжело вдолбить в голову взрослого человека то, что предполагается знать с младшего школьного возраста.

Получалось не всё и не всегда. Порой я отчаянно тупила и еле-еле вникала в рассказанное Надин. Она повторяла раз, другой, а потом начинала раздражаться. Я её понимала – саму бы не хватило по сто раз талдычить одно и то же и почти всегда с нулевым результатом на выходе. Хорошо хоть, спонтанных телепортаций больше не случалось. То ли регулярные уроки делали своё дело, то ли ситуация к выпаданию в неизвестность не располагала, то ли я успела замучить даже волшебную сеть.

После визита Алишан я, Люсьен и Филипп собрались – если, конечно, можно назвать это сборами в силу полного отсутствия личных вещей у двоих из нас, – погрузились в зафир и поехали в Ливент. В Бертерском домене подаваться нам некуда, но оставаться у Ормонда неудобно и бессмысленно. Алишан отказала попаданке от дома, ждать больше некого, возвращаться некуда. Обременять Ормонда нашим присутствием можно ещё долго, только что изменится от лишнего дня, проведённого в его квартире в качестве приживал?

Ничего.

А в Ливенте можно попроситься на постой к Бёрнам и отрабатывать кров и стол посильным трудом в трактире.

Сочетаемые мой план не то чтобы встретили с восторгом и одобрением, но идей взамен не предложили. Отправляться в Фартерский домен прежде, чем я научусь перемещать собственных сочетаемых самостоятельно, я считала делом бесполезным. Допустим, Люсьен попросит сестру, и она по очереди перетаскает нас всех. Что дальше? Будем ютиться втроём в съёмной комнатушке Люсьена? К Филиппу завалимся, если его дом ещё числится за ним? С риском попасться на глаза Виргилу, угу… Или, того веселее, осчастливим кого-то из родителей сочетаемых? Дом семьи Люсьена невелик и, кроме мамы с папой, там жила Надин со своим сочетаемым. Дом семьи Катрино поболе будет, но находиться под одной крышей с свекромонстром… тьфу, то есть с Исабель… ни за что!

В общем, вернуться в Фартерский домен можно и нужно, но когда я буду больше походить на адару и смогу доказать свой статус не только словом.

Ещё нужны документы, легализация моей адарской деятельности и уверенность, что назавтра Алишан не прибежит ко мне с осиновым колом, серебряными пулями и святой водой, дабы избавиться от опасной твари из перелома. В случае чего доказать, что я не дуайр, я не смогу. Неизвестно, поверили ли Алишан и Виргил заявлению Люсьена, что мы с Феодорой всего лишь похожи внешне. И что будет, если Алишан решит во что бы то ни стало разыскать сестру, предположительно застрявшую в моём настоящем теле где-то в дальних доменах?

Бёрны моему возвращению в компании уже двоих сочетаемых удивились сильно. Давуд не горел желанием принимать нас обратно, но мысль заполучить аж троих работников с перспективой оплаты едой да спальным местом, на которое всё равно никто не претендует, победила. Анна тоже не возражала, хотя и стала странно на меня поглядывать.

Заняли мы две комнаты – я с Люсьеном в одной, Филипп в другой. Несмотря на решение остаться со мной в Бертерском домене, завершать сочетание Филипп не торопился. Наши с ним отношения вообще отличались нудной, мутной неопределённостью. Вроде как он мой мужчина, более того, мужчина, согласившийся быть со мной по собственной доброй воле, а не только потому, что так зеркало волшебное велело. И в то же время он сам по себе, красивый, словно фэнтезийный эльф, очаровательный – когда захочет, разумеется, – и труднодоступный, точно какая-нибудь Аннапурна. На место в моей постели не претендовал, наши с Люсьеном близкие отношения не комментировал и иногда включал режим кошкожаба, чем бесил изрядно. Правда, на положение мужа отлучённой от рода адары не жаловался.

Люсьен договорился с сестрой, и Надин стала наведываться в Ливент через день, дабы провести урок с недоадарой. Если погода располагала, выезжали за город, подальше от любопытных глаз, если нет и посетителей было мало – сидели в зале «Белого волка», обложившись схемами и карандашами. До полноценного практического занятия ещё не дошли, прежде мне следовало худо-бедно вникнуть в теоретическую часть, а именно взять нарисованную Надин мандалу и правильно заштриховать нужные участки, обозначая, каким путём я пойду. Как всё должно выглядеть на практике, с настоящей сетью, а не схематичным её изображением, представляла я смутно.

Так пролетели две недели.

– Это-то я поняла. Начинаю с середины… – я переложила лист поудобнее и начала штриховать участки.

Надин с минуту наблюдала за мной, затем стукнула карандашом по краю схемы.

– Ты опять не с той стороны начала.

– Почему не с той? С середины, как ты сказала.

– А пошла куда?

Я присмотрелась к собственным каракулям.

– Налево…

– По солнцу, Варь, по солнцу.

Феодорой меня уже редко кто называл, разве что Анна, забывшись, могла обронить. Жителям Ливента в принципе глубоко фиолетово, как меня зовут, Филипп быстро перестроился, а Люсьен с самого начала обращался ко мне по настоящему имени. Надин последовала примеру брата и тоже сокращать начала. Мне самой было удобнее пользоваться родным именем, да и опасение грызло, что за несанкционированное упоминание Феодоры может ответочка прилететь. Не стоило обольщаться понапрасну, воображая, будто Алишан забыла о существовании самозванки, захватившей тело её младшей сестры.

– М-м… то есть справа, да? – предположила я, поскрипев мозгами.

– Да. Ты центр, ты точка отсчёта для себя.

– А если мне налево надо?

– Да хоть через голову кувырком. Я уже говорила, сеть не прямая, расстилающаяся перед тобой дорога, сеть… это сеть, – Надин извлекла из кармана жилета маленькие круглые часы, посмотрела на циферблат под стеклом. – Мне пора. Если в следующий раз проложишь верное направление, попробуем перейти к практике.

Я сняла с колен дощечку, которую подкладывала под бумагу во время выездов за город, собрала разложенные по покрывалу схемы и раскатившиеся карандаши.