Почем нынче русалки (СИ) - Шерстобитова Ольга Сергеевна (читать книги онлайн полные версии txt) 📗

Ольга Сергеевна Шерстобитова

Почем нынче русалки

Глава первая

Я знала, что добром это не закончится. Просто предчувствовала, но все равно - поехала. Не хотелось огорчать Ленку, мою лучшую подругу, которая долго и старательно готовилась отпраздновать мое восемнадцатилетние. Для нее это был повод для радости и веселья, а для меня - нет. Не люблю я бесконечную суету и хлопоты, что с меня взять?

Ленка же, несмотря на мое сопротивление отмечать сей знаменательный день, все же пригласила компанию своих знакомых, чтобы было веселее, накупила продуктов, не взяв с меня денег за них, хотя я ей предлагала (не люблю от кого-то зависеть), наготовила салатиков, бутербродов и испекла торт, а главное - нашла место для празднования. И не абы какое, а такое, которое мне понравилось сразу же - дача одного из своих знакомых - Стаса Королева, в пригороде Москвы. Тихое, уютное местечко. Самое подходящее для такого не особо общительного человека, как я. Выбора у меня уже тут не осталось. Хочешь - не хочешь, а придется праздновать. И я сдалась.

Я не смогла отказаться и по другой причине - Ленка Красавкина - моя единственная подруга, человек, который никогда не бросал меня в беде и всегда поддерживал. Эту ее доброту и верность я сразу увидела, когда оказалась сидящей с ней за одной партой в первом классе в одной из обычных школ города.

Она - самый близкий мой человек. Такой подругой не разбрасываются, особенно, если она у тебя одна, и никого в целом свете больше нет. Родителей своих я в глаза не видела. Меня, завернутую в белое покрывало, нашла на берегу Москвы-реки в апреле парочка влюбленных студентов, гуляющих по набережной. Так я очутилась в детском доме. И маму, и папу, искали, но ничего, никаких сведений о них не обнаружилось. Словно их на свете и не существовало.

Поначалу, когда мне в детстве все это рассказали воспитатели, я жутко на них злилась. Буквально ненавидела. До черноты в глазах. Ну, вот как можно бросить своего ребенка? Как? Не понимаю этого. Какие бы ни были у них причины, такого поступка я не смогла объяснить. Потом, со временем, смирилась. Хотя нет, смирилась - это неподходящее слово для того, что я чувствовала. В душе образовалась пустота, и где-то в глубине спряталась горькая обида - бросили. Меня так и звали другие дети в детском доме - брошенка. Ассоциации слово вызывало неприятное, словно я вещь, притом никому не нужная, даже даром, даже собственным папе и маме.

Все дети, как по закону подлости, в этом детдоме знали о том, кто их родители. Пусть они их били, были алкоголиками, сидели в тюрьмах, но каждый из них знал об отце или матери хоть что-то. А я - нет. Несправедливо, обидно и больно. Я даже дату своего рождения не знала, директор детдома Наталья Вячеславовна, оставила семнадцатое апреля. День, когда меня нашли.

А уж имя.... Ну, кому в голову придет назвать подброшенную девочку Ариадной? Как-то раз я спросила директрису о том, почему меня не назвали Машей или Дашей, ведь мне жилось бы гораздо проще. Дразнилок бы, да обидных прозвищ меньше было бы точно. А то, как только не называли - ведьмой (видимо из-за моих непонятного цвета глаз, которые могли становиться то голубыми, то темно-синими, то серыми, то почти черными), подкидышем, белобрысиной, но брошенка - было самым безобидным. Я бы даже сказала, ласковым.

Мне пришлось терпеть, делать вид, что мне это безразлично. И небезобидные прозвища, безразличны, и бесконечные синяки да шишки, которыми меня награждали, и насмешки окружающих. Ладно, хоть фамилия досталась простая - Васильева. Такую в детском доме давали всем найденным детям, родители которых были неизвестны. С такой фамилией я была среди них - одна. Ариадна Васильева. В принципе, неплохо, только от стычек с такими же детдомовскими не спасало.

А потом первого сентября, когда мне исполнилось уже семь лет, все изменилось. В моей жизни появилась подруга. Ленка Красавкина не просто села со мной за одну парту (вот я тогда удивилась, что среди всех девчонок в классе, она выбрала меня, сказав, что я - нормальная и у меня нет каких-то закидонов по поводу внешности, денег и прочей ерунды), она подралась с мальчишками только потому, что они стали меня дразнить, и дергали за тоненькую светлую, почти белую косичку. Тогда это вызвало у меня шок.

Никто и никогда меня не защищал. А Ленка - ударила за меня вихрастого Витьку, а потом расцарапала щеку Женьке. В итоге, в первый наш день в качестве первоклассниц ее родителей вызвали в школу, с Ленкой провели серьезную беседу по поводу ее поведения в классе, поставили двойку за это самое ее поведение, но больше ко мне никто лезть не посмел. Думала, признаться честно, что Ленка меня бросит сразу же, дружба закончиться, не успев начаться. Фигушки! Та, как ни в чем не бывало села со мной рядом на следующий день, и предложила после уроков сбежать гулять в парк. Так и закалилась наша дружба. Случайно, нелепо и навсегда. Ленка вызвала у меня уважение и восхищение. Красивая, умная, добрая, смелая.

Я ударить не могла ни за что и никогда. Пыталась пару раз, когда меня били в детском доме мои же соседи по комнате, но не смогла. Только кулак сжала, а потом, словно сил лишилась. Необъяснимое явление для меня. В первый раз списала все на свою трусость и страх, но когда потасовка завязалась еще раз, после второй попытки отстоять себя, упала в обморок. После этого случая все считали меня слабой и ненормальной, и обид посыпалось еще больше, и бить продолжали, а я не могла пожаловаться никому, потому что потом бы не было житья вообще, а еще гордость не позволяла. Сама виновата. Сама допустила. Было ужасно стыдно за себя и за то, что окончательно лишилась уверенности в себе.

Так и жила, тихо, стараясь стать как можно незаметнее, терпела физическую боль от побоев, плакала втихаря по ночам в подушку и мечтала о том, что вот случится что-то хорошее .... Но чуда не дождалась. Дождалась Ленку. Хотя, может, она и была этим самым долгожданным чудом? Мы с ней так и прошли вместе, рука об руку, школу. Ленка закончила, правда, с серебряной медалью, а я - с половиной четверок, половиной - пятерок, и Ленка поступила в МГУ на факультет международных отношений. Она, конечно, умная, да и родители - дипломаты, которых никогда не было дома из-за разъездов по миру, подсобили, благо, знакомства имелись.

А мне поступать было некуда и не зачем. Нет, поймите меня правильно. Учиться я хотела. Даже очень. И рискнула, подала документы в два вуза - один ветеринарный, другой - медицинский. И ни там, ни там - не прошла, не набрала нужное количество баллов.

Деваться мне было некуда. Я пошла работать официанткой в одном из многочисленных кафе, почти на окраине города. Тут директриса как-то очень легко и просто согласилась с моим решением. Так было лучше для меня. Возможно, она это тоже понимала. Я знала, что нужно заработать деньги сейчас за несколько месяцев, потому что с наступлением моего восемнадцатилетия, детский дом мне придется покинуть, да и бездельничать не хотелось. Не привыкла. В приюте приходилось все делать самим - убираться, стирать, гладить белье, накрывать на столы, работа не была для меня в новинку никогда.

Ленка сочувствовала мне, как могла, предлагала даже пожить у нее, помочь мне найти другую работу, менее трудную на ее взгляд, или поговорить на худой конец с ее родителями, может быть, они, что помогут и придумают. Но я отказалась. Ленка итак для меня много сделала, сейчас я должна пытаться сама. Либо выплыть. Либо потонуть. Третьего мне было не дано.

И вот теперь... Я не смогла ей отказать в празднике, который для меня был ничем, просто датой, и стояла на деревянных мостках, которые доходили почти до середины озера. На берегу метрах в ста от меня шумная компания, отмечавшая мое восемнадцатое день рождение, смеялась над чем-то и жарила шашлыки.

Апрель в этом году выдался замечательным. Небо было ясным и синим, по небу плыли рваные, словно сделанные из ваты, облака, припекало солнце, снег полностью растаял, красота да и только. А уж озеро это... Оно мне нравилось. Я, словно, чувствовала, что оно мне родное что ли. Я не очень любила воду, особенно холодную, видимо, отпечаток о том, что меня нашли на берегу реки, остался в памяти, и вызывал неприятные ощущения. Но это озеро мне нравилось.