Мужчина ее мечты (СИ) - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" (читать хорошую книгу .txt) 📗

Annotation

Вот я и открываю вам тайну, кто же он, тот таинственный мужчина ее мечты. Для тех кто не в теме — если не читали книг про Дарью, вы ничего не поймете.

*

Брутальная Старушка

*

Брутальная Старушка

Мужчина ее мечты

Каменная леди, ледяная сказка,

Вместо сердца — камень, вместо чувства маска,

И что? Больно всё-равно.

Одинокой кошкой, вольным диким зверем,

Никогда не плачет, никому не верит,

И что? Больно всё-равно.

Одиночество-сволочь, одиночество-скука

Я не чувствую сердце, я не чувствую руку

Я сама так решила, тишина мне подруга

Лучше б я согрешила, одиночество-мука.

Ты в объятьях страсти, укрощая львицу,

Знай, что она хочет, хочет покориться

Тебе, проиграть в игре.

Рвётся она в клетку чувства и желаний

Надоело мёрзнуть в царстве ожиданий одной,

Стань её судьбой.

Одиночество-сволочь, одиночество-скука

Я не чувствую сердце, я не чувствую руку

Я сама так решила, тишина мне подруга

Лучше б я согрешила, одиночество-мука

Одиночество-сука…

Я сама дверь закрыла,

Я собою довольна,

Отчего так плохо?

Отчего же так больно?

Одиночество-сволочь, одиночество-скука

Я не чувствую сердце, я не чувствую руку

Я сама так решила, тишина мне подруга

Лучше б я согрешила, одиночество-мука

Воин-орк, небрежно развалившись на пушистой шкуре, задумчиво смотрел на горящий костёр. Яростно гудящее пламя, пожирая сухостой, выстреливало в небо искрами огня. Разлитую в воздухе вечернюю тишину нарушал шорох и писк невидимых жителей Великой Сестры, вышедших на охоту после заката. За спиной, хрустя пожухлой травой, прокрался шакал, до дрожи во всем своём покрытом струпьями теле желающий сунуть нос в лежащие неподалёку перемётные сумки. Нахальство падальщика вспугнуло птицу, с мерзким клёкотом вспорхнувшую у него из-под лап. Но ни один мускул не дрогнул на теле мужчины. Лишь мимолётное выражение досады исказило мужественное лицо, слегка тронутое дыханьем надвигающейся старости.

Через мгновенье набежавшие морщины разгладились, и орк снова превратился в безмолвную статую, застывшую под светом безразличных ко всему трёх лун…

Когда сердце отважного воина отчаянно кричало: ‘Я больше не могу выносить эту пытку’, а по одетой много лет назад маски невозмутимости тонкими лучиками начинали бежать трещинки, грозящие в скором времени показать всему миру его израненную душу, он приезжал сюда. В самое средоточие степи, на заброшенное капище Ушедших Богов. В единственное место на земле, где он мог побыть наедине со своей болью, не боясь, что кто-то увидит, как гордый сын своего народа воет раненым зверем.

Вот и сегодня, почувствовав, как в нем заворочалась глухая тоска-отрава, он, оседлав верного гшэрда, отправился в свое тайное прибежище. Братья по роду давно привыкли к его внезапным отлучкам и, воровато отводя глаза, сделали вид, будто не обращают никакого внимания, что он опять уходит в только ему одному ведомый поход. Они знали, пройдёт пара дней, и их Предводитель, в чьих глазах сейчас плещется пустота, приедет назад, и все вернётся на круги своя. Он будет разбирать споры, учить молодёжь биться на мечах, внимательно выслушивать старейшин, смеяться над грубоватыми шутками ветеранов и пировать после очередной удачной охоты. Их вождь будет самим собой…до следующего раза, покуда неведомая сила не погонит его в степь. Сегодня такой день, когда ему нужно побыть одному, и они притворятся, что так и должно быть, и не посмеют спросить ни о чем. И только старый шаман, помнящий сурового воина ещё мальчишкой, тяжело вздохнёт и едва слышно прошепчет:

— Мальчик мой, если бы я мог тебе помочь… но никто мире не может повернуть время вспять, никто…кроме Богов, но они давно глухи к нашим мольбам…

За много лет действия мужчины были выверены до каждого жеста. Приехав на место, он расседлал скакуна, обустроил ночлег, развёл огонь, достал из заплечного мешка припасённую бутылку крепкого вина, бережно завёрнутую в узорчатый платок, шкатулку, хранящую в себе его самую большую ценность — странные рисунки, изображающие молодую женщину. Ее друг сказал, что они называются ‘фотографии’, и орк отдал за них четверть земель, принадлежащих родному клану. Но если бы ему сказали ‘Отдай за них половину своей жизни’, он, ни на минуту не задумываясь, отдал бы. Он отдал бы и всю жизнь целиком ради этой Женщины, вот только ей ничего от него не было нужно.

Бережно гладя пожелтевшие карточки, он часто грезил, что Она, как бабочка, выпорхнет с плотного листа блестящей бумаги, подойдёт к нему и, тряхнув своей растрёпанной чёлкой, скажет слегка хрипловатым голосом:

— Я вернулась…

И он обнимет знакомое до каждой родинки тело, и пообещает, что больше никогда не позволит уйти от него. А потом он будет любить ее посреди степи за все те годы, что прошли без неё. Без Женщины, много лет назад встретившейся ему в переулке и одним только взглядом укравшей его душу.

Но реальность ворвётся в его мечты, и кто-то невидимый скажет: ‘Глупец, это никогда не случится’, и он очнётся, и половину ночи будет вспоминать ее улыбку, насмешливые глаза, волосы, в которых, казалось, запуталась радуга, и удивительно сильные руки, со страстью сжимающие его плечи. А ближе к рассвету придёт осознание — встречи не будет никогда, Она живёт в другом мире, и никакие духи не в силах ему помочь снова ступить на ее дорогу. И от этого станет так муторно, что никакое вино не поможет избавиться от горечи во рту и стоящего в горле комка…

Иногда он говорил с ней, рассказывая, как медленно умирает от холода в сердце, прося прощения и умоляя дать ему шанс исправить свои ошибки. И когда ему начинало казаться, что Она отвечает, предательская память показывала ему картину из далёкого прошлого…

Сегодня он сошёлся в смертельном поединке со своим старшим братом. И он бы убил его, и стал бы изгоем рода, если б не парнишка, появившийся перед ними из ниоткуда в тот момент, когда его рука была готова проткнуть противника. Нескладный подросток, едва вступающий во взрослую жизнь, вытирая мокрое от слез лицо, сказал всего лишь одну фразу ‘Она ушла’. В тот миг вся жизнь перевернулась, а робкая надежда, что она все же вернётся к нему, умерла.

С того дня его уделом стало ледяное одиночество. И винить ему некого, только себя. Это он сам, собственными руками, разрушил счастье, потеряв ту единственную, с кем он хотел бы пройти дорогу жизни…

Он ушёл от неё утром, спеша поделиться со своим народом вестью о приходе столь ожидаемой ими Избранной. Призрачный блеск оружия застил глаза, и он не заметил, как под ехидными словами она прятала обиду и растерянность. Так он отказался от неё в первый раз.

Если бы он потом вернулся и объяснил, что танец со смертью — это сущность его народа, она бы его поняла и простила, ведь она сама была неукротимым духом бойцом. Но, боясь посмотреть ей в глаза и увидеть презрение, он первый и последний раз в жизни струсил. Обманывая самого себя, он поверил, что с братом по крови ей будет лучше, а ему будет достаточно малости — изредка видеть ее и знать, что она счастлива. Так он отказался от нее во второй раз.

Третий раз случился, когда он уступил старейшинам и дал согласие на женитьбу с дочерью вождя одного из вечно бунтующих кланов. После свадьбы, оставив молодую жену в шатре одну, орк пришёл на берег реки смыть с себя чужой запах. И пока он с остервенением тёр тело, подленькие мыслишки шептали ему:

— Она же никогда ничего не узнает, она отвергла твоего брата, а ты отошлёшь жену, найдёшь колдуна, и он поможет тебе найти к ней дорогу.

Но воин вдруг понял, что она не из тех, кто будет строить свое счастье на чужой беде, и никто не в силах помочь вернуть ее. И до утра он взывал к духам предков и просил их только об одном — пусть жена понесёт после первой ночи. И духи услышали его и послали первенца сына. После рождения наследника он отослал жену в родной клан и никогда не вспоминал о том, что в его жизни когда-то была мать единственного сына.